Салюты

 Я усмехнулась:

— Прости.

 Уже через полчаса я завязываю шнурки на своих ботинках, подхожу к зеркалу и стягиваю с запястья резинку, чтобы собрать волосы в высоких хвост. С кухни доносится смех, громкие разговоры.

 Да, давно такого не видела, чтобы вся семья вот так веселилась. Только вот настроения нет, к сожалению, хоть и хотелось бы присоединиться к ним.

Я делаю несколько шагов к кухне, чтобы меня уж наверняка услышали, но и не настолько близко, чтобы испачкать паркет и получить взбучку.

— Я пройдусь перед сном. Скоро вернусь.

 Не дожидаясь какого-либо ответа или хотя бы внимания в свой адресс, я, закинув рюкзак на плечо, переступаю порог дома.

 Я чувствую, что переступив эту невидимую черту, могу дать волю своим эмоциям, так и норовившим вырваться наружу.

Поднимаю ногу и делаю шаг вниз по ступени.

 Но это лишь иллюзия свободы.

 Которой на самом деле нет. Скорее всего я так и останусь пленницей своих же страхов и тайных желаний, о которых я даже не могу спокойно сказать вслух самой себе даже в пустой комнате. Например я боюсь измениться до неузнаваемости, я боюсь превратиться в нечто, во что превратиться Рошель, боюсь, что те страшные и жестокие мысли, что время от времени посещают мою голову, внезапно каким-то образом вырвутся наружу и погубят все.

 Поднимаю голову вверх.

На улице уже почти стемнело, а с неба, которое было затянуто тучами, моросил дождь.

 Сейчас же мне было необходимо расслабиться и забыться.

Когда мы в последний раз приезжали в гости к Бушам, я оставила у их соседей на заднем дворе «сюрприз», который мне, к сожалению, негде было прятать дома.

 Я перелезла через забор и направилась за заднюю сторону гаража Клиффордов, сразу заметив, что из их окон уже не горит свет. Отлично.

 Бросив рюкзак на землю, я становлюсь на колени: у меня нет другого выхода, как рыть землю руками.

— Ты чего здесь? Пошли с нами к озеру!

— В следующий раз. — Бормочет он, даже не взглянув в мою сторону. — Там опять этот придурок Тони, и его безмозглая сестра. Не хочу с ними пересекаться.

 Я хмурюсь, Дастин по-прежнему игрался с йо-йо, сам он был напряженным, из-за чего мне самой стало не по себе.

— Ну нельзя же их всю жизнь избегать, Дастин. Ты ведь не трус!

— Как раз-таки трус, Алекс. — Он наконец поднимает взгляд на меня — Я даже за себя постоять не могу.

В его глазах было столько грусти и обиды, что у меня мгновенно сжало сердце, единственное, что мне хотелось в данный момент, так это обнять его, что я и делаю.

У Дастина с самого начала не сложились отношения с некоторыми ребятами в школе, из-за чего он частенько возвращался домой с синяками и ссадинами, но никто ни о чем не догадывался, потому что тот спихивал все полученные царапины на скейтборд, с которого он якобы часто падал учась кататься, а синяки он замазывал моей косметикой, которую тайно брал до определенного момента... Пока я случайно не узнала об этом. Он просил, нет, даже буквально умолял не говорить ничего родителям, убеждал, что попробует разобраться сам. И я на это повелась. Я ничего никому не говорила, но я не стала стоять в стороне, когда зайдя в женский туалет, увидела что какие-то два ублюдка пытаются засунуть голову моего брата в унитаз. Да, может быть сейчас это звучит даже забавно, но мне тогда было совершенно не до веселья, и из-за устроенного мною скандала и чуть было не начавшиеся драки, меня чуть не выгнали из школы. Меня спасло лишь то, что Розмари, вечно защищавшая меня, в красках описала Директрисе всю возникшую ситуацию, в последствии чего, те парни, по их словам, получили наказание.

Но каким оно было, я до сих пор не знаю.

— Ты можешь сделать гораздо больше, чем думаешь. — Я улыбаюсь — Иногда нужно лишь рискнуть.

 На его лице появляется вялая улыбка:

— И главное снова не облажаться.

— Не облажаешься, пошли! Нас уже давно ждут.

До озера мы шли пешком: Сара, ее Тони и Рошель, наши родители, и собственно, мы с Дастином. Так как мы с Дастином шли позади, то нас все время раздражало то, что Рошель все время оборачивалась к нам, и затем что-то шептала брату, хихикая. Вроде и ничего такого в этом нет, но ужасно раздражает.

 Она действительно думает что ей сойдет с рук то, что она подложила мне дохлую крысу в кровать, за порчу моих вещей и прочие гадости? Пхах, как бы не так, и издевательство над Дастином уж точно не останется безнаказанным, уж я об этом точно позабочусь, пусть это и займет немало времени, но никто не говорил что будет легко.

— Как же ты вырос, Дастин. — Эти слова за последние часы были произнесены Сарой уже множество раз, и меня уже, на самом деле, начала раздражать эта фраза. Переведя взгляд с блокнота, я снова вижу смущающегося Дастина, и невольно улыбаюсь - он и так смущается каждый раз, когда кто-то уделяет ему больше внимания, а Сара просто переступает все границы.

 Бедный Дастин.

 Я возвращаю взгляд на озеро, в котором купалась моя кузина, «Надеюсь, ты утонешь.» - первая мысль, что появилась у меня в голове, но я сразу же возвращаюсь взгляд на блокнот с незаконченным наброском самого озера.

— Лэсси. — Тут я услышала чей-то шепот позади, но единственное, что я вижу — заросшие кусты и деревья.

— Лэсси! — Шепот повторяется, после этого я встаю и стараясь приглядеться, медленно направляюсь к кустам. Останавливаясь. Теперь я просто не могу не улыбнуться. Убедившись, что из присутствующих на меня никто не смотрит, я иду за эти кусты.

— Что ты здесь делаешь?

— А что, ты мне не рада? — На лице Розмари красуется широкая улыбка. — Поездка отменилась, и я решила тебя навестить. Пойдем.

Она берет меня за руку и куда-то ведет.

— Куда мы? — Спрашиваю я не сразу, понимая, что Розмари сама уже ничего мне не скажет.

— Подальше от сюда. — Это было единственным, что она сказала. В итоге, мы дошли до того места, где деревьев уже почти не было, было лишь одно поле с зеленой травой, собственно, это была дорога ведущая обратно, только мы шли не по самой дороге а именно уходили куда-то вглубь.

— Знаешь, — Говорит она спустя какое-то время, по-прежнему держа меня за руку — Я всю ночь не могла уснуть, и думала обо всем этом... И поняла, что мне просто-напросто тебя не хватает. Ты-все что у меня есть.

 Она останавливается и поворачивается ко мне лицом.

— Розмари... — Не успела я что-либо сказать, как я почувствовала теплые губы. Мой страх мгновенно ушел, оставляя после себя место новому, крышечному чувству, ведь в этом поцелуе была вся та нежность, что жила с самого начала.

Плевать что будет. Плевать на все. На всех. 

Этот поцелуй, длившийся в несколько секунд, показался мне вечностью.

Но даже у вечности есть конец.

— Я люблю тебя. — Прошептала она.

Такое ощущение, будто в эту же секунду у меня выбило почву из-под ног. Но я не падаю. Я воспарила высоко над землей на крыльях, что дала мне Розмари.