Сама себе хозяйка

— Чего?

— Нет тут никаких тайников, — ответила Аглая. — Я маг, я ни одного заклинания не почуяла. Да и вообще все тут простучала.

Я с любопытством покосилась на сестру. Интересно, а мне она про тайники собиралась рассказывать? Почему-то сомневаюсь.

— Есения Карловна… — начала было я заунывно, надеясь, что тетка все же оставит нас в покое или хотя бы сообщит о цели визита, но была грубо перебита:

— Собирайся.

— Зачем? Куда?

— Поедем в ратушу, решать вопрос с домом.

— У меня работа. Некогда мне.

— Я вижу, — кивнула тетка. — Ну? Быстро! — перевела взгляд на Аглаю и рявкнула: — И ты тоже!

— А я зачем?

— Ты в этом доме живешь, причем незаконно. Нужно как-то решать это дело. И вещи я твои привезла, Мила. Пошевеливайтесь, красотки, если вы не хотите потом ножками в центр добираться. У меня бричка, там нагревательный амулет, меховая полость…

— Мы мигом! — встрепенулась Аглая, потянув меня за рукав. — Ну чего застыла, как сосулька, одевайся, нас довезут на бричке!

— А артефакт? А заказы?

— Ой, успеем!

Одеваться нам было недолго: шаль повязать да полушубок натянуть. А валенки уже на ногах были. У Аглаи шубка была из овчины, но тоже потертая, старенькая, зато на голосе настоящая шапка-боярка.

Тетушка уже восседала в повозке, причём на месте кучера.

— А не боитесь одна ездить? — весело спросила я, с лёгкостью молодости запрыгивая на сиденье и протягиваясь ноги в блаженное тепло. — Одинокая женщина на такой красивой бричке… Не пристукнут, так ограбят, не ограбят, так коня сведут…

— Глупости не болтай. Во-первых, мы на Юге. За каждой женщиной стоит мужчина, по моей бричке видно, что непростой. Связываться — себе дороже. Во-вторых, у меня защитка стоит.

— А в-третьих?

— А в третьих, я не какая-то там барыня, могу сама за себя постоять. И вообще-то управляюсь с лошадьми ничуть не хуже извозчика.

Она лихо присвистнула и щёлкнула вожжами. Толстенькая гнедая лошадка бодро зацокала копытами.

Я улыбнулась: до чего ж мне нравилась теперь тётя Яся! Вот на кого я хочу быть похожей! И ещё она напоминала меня в прошлой жизни. Я, пожалуй, была не такой самоуверенной, ну так и муж у меня не был начальником водного департамента.

До центральной части города мы доехали быстро и с ветерком. Это вам не пешком в метель да по темноте. И вообще сегодня погода радовала: ярко сияло щедрое южное солнце, с крыш текло, мостовая блестела от луж. Хороший знак! Валенки только не промочить бы…

В ратушу нас пропустили сразу же — тетку здесь знали и побаивались. И к местному чиновнику, который должен был решать всякие насущные проблемы горожан, очереди не было. Даже странно, обычно в таких местах толпа народу.

— Просто сегодня не принимают простых горожан. А непростые свои вопросы решают не в ратуше. Поэтому я с вами и пошла, — пояснила тетка. — Так быстрее будет.

Она сама все объяснила пожилому мужичку в чёрном мундире, представившись моей опекуншей. Нам с Аглаей оставалось только стоять и кивать. Я понимала, что так, действительно, будет быстрее. Только зачем эти хлопоты тётушке? Скучно ей, что ли?

— Нет, дом в собственность барышни Ковальчик передать невозможно, — наконец заявил чиновник. — Она же девушка, к тому же молодая. Вот выйдет замуж, тогда пусть приходит. На мужа и оформим.

— Как это на мужа? — возмутилась я, но тетка махнула рукой.

— Но ведь жить ей там можно?

— Закон не препятствует. Если девушка — сирота, за ее собственность отвечает город. Жить она там может, а вот продать или комнаты сдавать, или ещё какие сделки проводить — не положено.

— Верно, — кивнула тетка. — Двое их. Наследница и ее кузина. Вдвоём и жить будут. Но опекунство над Милой Ковальчик официально передано моему супругу, Ратмиру Бронскому. Может ли мой муж распоряжаться домом?

— Исключительно в интересах опекаемой. Продать не сможет без разрешения города. А все остальное — пожалуйста.

— И мастерскую открыть?

— И мастерскую, и сдавать, и ремонтировать. Если, конечно, девушек на улицу не гонят и не обижают.

— Благодарю вас, господин. Мне бы оформить бумагу на разрешение мастерской и проживание кузины Аглаи.

— Не положено без вашего супруга, госпожа Бронская, но в порядке исключения все сделаю. Я ведь знаю, что вы — женщина исключительной порядочности и благоразумия.

Что ж, это все было лучше, чем ничего. И, наверное, гораздо быстрее, чем смогли бы решить мы с Аглаей.

Юг! Странная у них забота о сиротах. С одной стороны, нас считали не способными распоряжаться имуществом, а с другой — замуж всегда пожалуйста.

— А если муж захочет дом продать и деньги пропить? — спросила я тетку.

— Не сможет. Дом твой, действовать он сможет только в твоих интересах. Должен будет предоставить равноценное жильё.

— Словно я ребёнок, честное слово.

— Ребёнок-не ребёнок, а все лучше, чем оказаться на улице с голым задом.

— А на Севере считают, что женщина — тоже человек, — не утерпела я. — И сама может распоряжаться своей жизнью и имуществом.

— А на Юге ни одна девица не пойдёт на панель только потому, что ее кто-то обманул, — ответила тетушка. — Или останется на улице после какой-то беды.

Я решила промолчать, потому что опыта самостоятельной жизни пока не имела и вообще пока этот мир знала очень плохо. А Аглая просто закатила глаза.

— Девочки, голодные?

— Нет, — сказала Аглая.

— Да, — сказала я. — То есть нет, не слишком. У меня есть деньги, сейчас купим хлеба, чая и дров.

— Как знаете, — не стала навязываться и ставить нас в неловкое положение Есения Карловна. — Я вас обратно довезу, даже не возражайте. Мне полезно прокатиться, хоть из дома вышла и новую бричку выгуляла.

Мы согласились — не будем отказывать тетушке в такой малости. Хотя, признаться, она значительно облегчила нам жизнь.

Глава 12. Независимость

Артефакт я починила без труда. Все металлы нашлись, даже серебро. Аглая пожертвовала небольшим колечком, я посеребрила все поверхности механизма. Защитное заклинание встало как влитое, все заработало.

— Не пойму, а шестеренки тут зачем?

— Это сложный амулет, — с нежностью погладила корпус, похожий на чашку старинного школьного звонка, сестрица. — Можно установить время переключений заклинаний. Допустим, ночью он заблокирует двери и окна для чужаков, чтобы совсем никто не смог войти, а днем просто будет ограждать от злых людей. То есть посетители в мастерскую смогут войти, а украсть ничего не смогут и нас обидеть тоже.