Самая красивая женщина в городе и другие рассказы

Дьюк открыл еще пива, разлил еще выпивки.

– Бля, значит, на работу в понедельник нет смысла ходить, так?

– Уже нет.

– Я уже чувствую, как разбогател.

– Я как бы тоже.

– Человеку просто как-то оторваться нужно, - сказал Дьюк, - и тогда к нему начнут относиться как к джентльмену.

– Ну.

– А где это место?
– спросил Дьюк.

– Увидишь, когда приедем.

– Делим напополам?

– Делим напополам.

– Ты уже не волнуешься, что я тебя пришью?

– Чего ты твердишь одно и то же, Дьюк? Ведь и я тебя пришить могу.

– Господи, я об этом не подумал. Но ты ж не будешь в кореша стрелять, правда?

– А мы кореша?

– Н-ну, да, я б так сказал, Гарри.

– Там хватит и золота, и пизды на обоих. На всю жизнь втаримся. Никаких тебе больше судебных приставов. Никакого мытья посуды за гроши, когда подопрет. Бляди с Беверли-Хиллз будут сами за нами гоняться. Всяким хлопотам конец.

– Ты в самом деле думаешь, мы этот шмат оторвем?

– Еще бы.

– А там в самом деле золото есть?

– Слушай, чувак, я же тебе уже сказал.

– Ладно.

Они еще некоторое время пили и курили. Не разговаривали. Оба думали о будущем.

Стояла жаркая ночь. У некоторых постояльцев двери были распахнуты настежь. У большинства оставалось лишь по бутылке вина. Мужчины сидели в одних майках, расслабленные, разбитые, в непонятках. У некоторых даже имелись женщины - не сильно-то и леди, но вино в желудке держать умели.

– Давай-ка еще пузырь возьмем, - сказал Дьюк, - пока не закрылось.

– У меня денег нет.

– Я достану.

– Валяй.

Они поднялись и вышли за дверь. Свернули в коридор и направились к черной лестнице. Винная лавка стояла дальше по переулку, слева от выхода. На верхних ступеньках черного хода, загораживая путь, валялся мужик в перепачканной и мятой одежде.

– Эй, это ж мой старинный приятель Фрэнки Кэннон. Ну, он сегодня дал копоти...

Наверное, стоит его от дверей оттащить.

Гарри приподнял его за ноги и отодвинул в сторону. Потом наклонился над ним.

– Интересно, до него кто-нибудь уже добрался?

– Не знаю, - ответил Дьюк, - проверь.

Дьюк вывернул у Фрэнки все карманы. Прощупал рубашку. Расстегнул штаны, проверил пояс. Нашел только спичечный коробок, гласивший:

УЧИТЕСЬ РИСОВАТЬ ДОМА Вас ждут тысячи высокооплачиваемых заказов

– Наверное, кто-то его уже пощупал, - сказал Гарри.

Они спустились по черной лестнице и вышли в проулок.

– Ты уверен, что золото - там?
– спросил Дьюк.

– Слушай, - ответил Гарри.
– Ты меня просто бесишь! Ты что думаешь - - я совсем чокнулся?

– Нет.

– Так не спрашивай меня тогда больше!

Они зашли в винную лавку. Дьюк заказал квинту виски и полудюжину больших банок пива. Гарри спер пакет с разными орешками. Дьюк заплатил за свое, и они вышли.

Не успели они ступить в проулок, как к ним подошла молодая женщина; ну, для этого района молодая, около тридцатника, хорошая фигура, но волосы нерасчесаны и речь слегка невнятна.

– Что у вас, парни, в этом пакете?

– Кискины сиськи, - ответил Дьюк.

Она подвалила к Дьюку поближе и потерлась о пакет.

– Я вина не хочу. У вас там вискач есть?

– Конечно, малышка, пошли.

– Дай бутылку посмотреть.

Дьюку она показалась ничего. Стройная, платье узкое, жопку как надо обтягивает, черт побери. Он извлек пузырь.

– Ладно, - решила она, - пошли.

Он пошли по переулку, девка - посередине. Ляжкой она стукалась о Гарри. Тот облапал ее и поцеловал. Она вырвалась.

– Сукин ты сын!
– заорала она.
– Пусти сейчас же!

– Ты все испортишь, Гарри!
– сказал Дьюк.
– Еще раз так сделаешь, и я тебе вломлю!

– Не вломишь.

– Только попробуй!

Они дошли до черного входа, поднялись, открыли дверь. Девка посмотрела на распростертого Фрэнки Кэннона, но ничего не сказала. Вошли в комнату. Девка села и закинула ногу на ногу. Ноги у нее были хорошие.

– Меня зовут Джинни, - сказала она.

Дьюк разлил.

– Я Дьюк. Он Гарри.

Джинни улыбнулась и взяла стакан.

– Один засранец, с которым я сейчас живу, голой меня держал, всю одежду в чулане запер. Я там неделю просидела. Потом дождалась, пока он вырубится, сняла с него ключ, забрала вот это платье и сбежала.

– Красивое платье.

– Нормальное.

– Оно лучшее в тебе подчеркивает.

– Спасибо. Эй, слушайте, парни, а чем вы занимаетесь?

– Занимаемся?
– переспросил Гарри.

– Ага, то есть, как вам жить удается?

– Мы золотопромышленники, - ответил Гарри.

– Ой, бросьте, не надо мне баки заколачивать.

– Все правильно, - подтвердил Дьюк.
– Мы золотопромышленники.

– Мы наткнулись на жилу. Разбогатеем за неделю, - сказал Гарри.

Потом Гарри понадобилось отлить. Сортир располагался в конце коридора. Когда он вышел, Джинни сказала:

– Тебя я хочу выебать первым, Миленький. Тот меня не очень-то заводит.

– Это ничего, - ответил Дьюк.

Он разлил еще раз на троих. Когда Гарри вернулся, Дьюк сообщил ему:

– Она трахнет меня первым.

– Кто сказал?

– Мы сказали, - ответил Дьюк.

– Точно, - поддакнула Джинни.

– Я думаю, нам следует взять ее с собой, - сказал Дьюк.

– Сначала поглядим, как она трахается, - ответил Гарри.

– Я свожу мужчин с ума, - сказала Джинни.
– Мужики от меня благим матом орут.

У меня самая тугая пизда во всем штате Калифорния!

– Ладно, - сказал Гарри, - давай проверим.

– Сначала налейте мне еще, - ответила она, допивая залпом то, что оставалось.

Дьюк восполнил.

– У меня тоже кое-что имеется, малышка, я тебя, наверное, напополам разворочу!

– Только если ногу туда засунешь, - встрял Гарри.

Джинни лишь ухмыльнулась поверх стакана. Допила.

– Давай, - сказала она Дьюку, - чего тянуть?

Джинни подошла к кровати и стащила с себя платье. На ней остались голубенькие трусики и застиранный розовый лифчик, скрепленный на спине булавкой. Дьюку пришлось эту булавку откалывать.