Самая младшая из принцесс

— Вы опоздали, леди Элизабет! — ощущение радости немного померкло. Но я не стала отчаиваться. Право слово, к поведению сэра Генри уже пора привыкнуть. Полагаю, что это просто свойство его характера. Хотя, с Бейли он казался более любезным.

Лорд Финч сидел спиной ко мне и казался, как никогда, напряженным. Его спина была невероятно прямой и выдавала раздражение мужчины. Застыла в дверях, покосилась на лакея, который мгновение назад распахнул передо мной двери и теперь стоял, глядя вроде бы и на меня, и в то же время как-то мимо, будто я была не более, чем стеной напротив. Я была уверена, что всему виной был недовольный тон хозяина Каслрока. Его боялись.

— Прошу прощения, — сказала спокойно, не испытывая ни капли сожаления, и направилась на свое место, по пути бросив короткий взгляд на опекуна.

Сэр Генри, увидев меня, сперва даже дернулся, намереваясь подняться из-за стола. Я даже остановилась в шаге от него, глядя, как взгляд опекуна скользит по моему лицу и спускается вниз, к глубокому вырезу на груди. На секунду мне показалось, что я даже чувствую прикосновение горячих ладоней к своим щекам и шее, а затем к ложбинке между груди. И что-то такое вспыхнуло в глазах мужчины, отчего мое сердце забилось сильнее, а руки похолодели. А затем я поняла, что так взволновало меня. Лорд Финч только что посмотрел на меня, как на женщину, и я почувствовала это.

Как я только не покраснела в ответ, ума не приложу. Я заставила себя спокойно отвернуться и сесть на свое место. Услужливый слуга пододвинул стул, а затем мне подали горячее блюдо.

— Вы опоздали, — как-то хрипло проговорил лорд Финч.

— Я уже извинилась, — ответила тихо, сосредоточившись на руках слуги, наполнявшего мою тарелку.

Расстелив на коленях белую салфетку, уставилась на еду, отчего-то опасаясь посмотреть на опекуна и увидеть снова тот странный взгляд, с которым он рассматривал меня более чем откровенно. Вот только я не поняла, понравилось ему мое платье или нет, хотя, разве это имеет значение?

Ели молча. Только приборы стучали по поверхности фарфоровых тарелок. Я все так же избегала смотреть на опекуна, но его взгляд, обжигающий и отчего-то волнующий, ощущался даже на расстоянии, или мне только казалось, что он смотрит?

Платье показалось каким-то чересчур жарким и отчего-то тесным в груди, хотя, надев его сразу, я этого не заметила.

«Так, перестань бояться, — сказала я себе решительно, — скажи лорду, что тебе нужен новый гардероб!» — но еще несколько минут, пока заканчивала последнее блюдо, продолжала молчать и встрепенулась лишь, когда лорд Финч, отодвинув стул, поднялся со своего места с явным намерением уйти.

— Милорд! — вырвалось у меня, и я заставила себя посмотреть на мужчину.

Тот застыл каменным изваянием и смотрел на меня уже спокойнее, хотя мне показалось, что огня в его взгляде никак не поубавилось.

— Да? — выдавил он привычно сухо, превращаясь в себя прежнего и это отчего-то меня вдохновило.

— Я бы хотела переговорить с вами по одному важному делу! — заявила твердо, а в голове что-то глупо хихикнуло. Покупка платьев вряд ли могла претендовать на такое громкое заявление.

— Хорошо. Заканчивайте с обедом, и я жду вас в своем кабинете, — и уже тише, — я уверен, вы знаете, где меня искать.

Он поклонился.

— Мое почтение, — и поспешно вышел, а я выдохнула с облегчением и потребовала у слуги налить себе чаю.

В кружку вцепилась, словно клещ, хотя фарфор обжигал руки.

— Это платье! — охнула я и мысленно добавила: «Кажется, оно не оставило равнодушным сэра Генри. Только вот надо ли мне это?»

Что ЭТО, мелькнула мысль в голове, и сразу же пришел ответ — его интерес ко мне.

Покончив с обедом, велела слуге проводить меня в крыло, где обитал опекун. Отчего-то идти туда самой я не рискнула.

Шагая следом за лакеем, думала о том, как именно буду говорить с сэром Генри. Хотя вряд ли он откажет мне в покупке одежды. Денег у меня хватало, значит, ему требовалось только пригласить модистку. А мне хотелось, чтобы она была дорогой и только из столицы.

«Если мне суждено попасть на бал к Бейли, я должна выглядеть неотразимой», — мысленно напутствовала я себя.

Перед дверью в кабинет опекуна остановилась. Слуга постучал и вошел первым, доложив обо мне, а спустя несколько секунд вышел и передал, что меня ждут.

— Спасибо! — кивнула я и переступила порог комнаты, которую до этих пор видела только через стену потайного хода.

Кабинет оказался небольшим и очень уютным, что совсем не соответствовало в моем представлении лорду Финчу. Ему больше подошел бы холодный цвет, но эта комната была слишком теплой.

«Он же маг огня, — подумала я, — как может быть иначе! Маги любят окружать себя соответственно силе стихии, которой владеют. Никакого холода!».

Камин в кабинете был просто огромным, в полный человеческий рост, украшенный лепкой. Все те же пресловутые драконы, что и на воротах, и на дверях склепа. Я была уверена, что такого же кошмарика увижу и на гербе Финчей, хотя пока такового не встречала в замке.

— Леди Элизабет! — мужчина поднялся из-за стола, и я прошествовала в комнату, шурша юбками своего изумрудного платья. Заняла место подальше от огня. Сэр Генри сел.

— О чем вы хотели поговорить? — спросил он и положил руки на стол.

Я отчего-то уставилась на них, отметив то, чего раньше не замечала, а именно тяжелый массивный серебряный перстень с драконом на пальце его правой руки. Затем подняла взгляд на лицо мужчины.

— Скажите, пришло ли приглашение от Бейли? — спросила я тихо.

— Еще нет, — ответил опекун и чуть нахмурил брови, добавляя, — но скоро его можно ожидать.

Я улыбнулась. Лиф платья снова стал неприлично тесным, и я вдруг поняла, что если сейчас глубоко вздохну, то, вероятно, смогу услышать его треск. Вот еще будет конфуз.

— Это и есть ваше важное дело? — в голосе опекуна появилась ирония.

— Да, — кивнула я, игнорируя его тон. — То есть, не совсем. Мне нужна модистка. Я хочу заказать себе несколько платьев в том числе и пару бальных. В пансионе нам не разрешалось носить красивые вещи, и теперь я хочу...

— Я вас понял, леди Элизабет, — меня перебили, и я вскинула глаза на сэра Генри.

Его руки изменили положение. Теперь одна из них, та самая с перстнем, подпирала подбородок мужчины, вторая по-прежнему лежала на столе. «И дались мне эти его руки», — подумала я с какой-то горечью.