Самая младшая из принцесс

— Если вы хотите откровенности, то я вам не лгал, когда говорил, о своем интересе к вам, Элизабет. Я понимаю, сегодня вы узнали про этот документ и вам неприятно знать, что вас продала, родная мать, — он отошел привычно к камину, посмотрел на меня пронзительным серым взглядом. — Давайте начистоту, — сказал он, — когда мы заключали этот договор с вашей матушкой, мне едва исполнилось восемнадцать лет, и я плохо представлял себе союз с ребенком, девочкой, которой было всего несколько месяцев от роду. Как-то образ младенца не вязался с образом юной девушки, которой предстояло впоследствии стать моей женой, — Финч вздохнул. — Я понимаю, что, возможно, был неправ и не подумал о вас. Но я действительно тогда заботился только о спасении своего рода. Мой отец уже был болен, мать год как умерла. Замок питается нами, нашей силой. Я хотел помочь своей семье. А когда ваша мать пообещала, что с вашим рождением есть возможность все исправить, я согласился даже глазом не моргнув. Сейчас я тоже не сожалею о том, что сделал. Судьба оказалась благосклонна ко мне и преподнесла такой подарок.

— Я понимаю, — вырвалось у меня, хотя я пока мало что понимала. Это лорд Финч таким образом извиняется?

— Мне тогда было без разницы на ком впоследствии жениться. И договорным союзом в нашем обществе никого не удивишь. В восемнадцать о браке еще не задумываешься. К сожалению, я был лишен той толики вашего здравомыслия в подобном юном возрасте. Сейчас же я думаю, что наш брак — это то, чего я в действительности хочу.

Мои глаза расширились.

— Когда я впервые увидел вас там, в вашем замке, вам было едва двенадцать лет. Что скрывать, вашу мать я ненавидел, а вы оказались так похожи на нее, что первым делом во мне проснулась ненависть и мне теперь стыдно за это. Я понимал, что не хочу видеть вас рядом каждый день, и чтобы не совершить ошибки, отправил учиться к Кавердиш, где директрисой и по сей день работает бывшая няня моего брата Эдварда, мисс Парсон. Она была очень привязана к нашей семье и знала о тех бедах, что свалились на нас в последние годы. Мисс Парсон должна была присмотреть за вами и узнать, проснулся ли у вас дар, который мне обещала ваша мать. Но шли годы, а вы все так же и оставались посредственностью, умело скрывая от нас свои истинные возможности. А мое время потихоньку сходило на нет. Таяло, как лед в бокале...

— Я так вам нужна? — спросила я.

— Нужна, очень нужна! — он посмотрел мне в глаза, и от этого взгляда тепло разлилось по всему моему телу. Я надеялась, что не покраснела, но, кажется, напрасно.

— Почему вы раньше мне ничего не говорили? — спросила я. — И как именно я могу вам помочь? В чем заключается эта помощь?

— Пока я не скажу вам об этом, Элиза, — он определенно что-то скрывал.

— Почему? — я не скрывала разочарования. — Я бы не хотела, чтобы между нами были какие-то тайны! Неужели так тяжело взять и просто довериться мне.

— Еще не время вам это знать, — Финч вздохнул, — я и так рассказал много лишнего.

— Вы что-то сказали про время. — намекнула я, не оставляя попыток разузнать подробности. — У вас его осталось мало для чего?

— Простите, Элиза, — он приблизился и остановился в шаге от моей постели, а я почувствовала, как жар снова поднимается по телу, разливается в груди. Да что же со мной происходит?

— Я рад, что у вас оказался этот дар. Но мне не хотелось бы, что вы думали, что я только из-за этого. — он осекся.

— Я именно это и думаю, — ответила честно.

— Жаль, — сказал сэр Генри, — хотя я сам виноват. Мне стоило проявлять свои чувства более открыто, но я не умею их выказывать.

— Какие чувства? Вашей… — я хмыкнула, — симпатии?

— Вы шутите? — чуть резко произнес мужчина. — Это не простая симпатия!

— Так что же? — Мое сердце затрепетало. «Скажи, скажи!» — попросило оно, но Финч не внял глухим мольбам, а унижаться вслух до подобной просьбы я не стала.

— Я, наверное, вас утомил! — произнес спокойно сэр Генри.

Я не сдержала разочарованного вздоха, и это не ускользнуло от внимания опекуна. Он колебался недолго. Секунда и мужчина уже стоит на коленях перед моей постелью, а моя рука захвачена в плен его сильными пальцами. Серые глаза смотрят внимательно, словно ожидая моего отказа или испуга, но я молчу и только смотрю в ответ, ожидая того, что произойдет дальше.

— Я был во многом неправ, — произнес Финч.

Тон его голоса резко изменился. Казалось, до этих пор он сдерживал эмоции. Эти слова дались ему с трудом, и я оценила усилие и искренность, с которой он сейчас говорил. И то, как держал меня за руку! — Я должен был уделять вам больше времени, а не зацикливаться на собственных обидах и на своем прошлом. Ведь, когда вы приехали сюда, я сразу понял, что вы другая, не такая, как ваша мать.

«Что не так с моей матерью?» — хотела было спросить я, но в этот момент горячие губы Финча прижались к моей руке. Я забыла обо всем и перед глазами осталась только картинка из сна, где я сижу на его коленях и обнимаю его в ожидании поцелуя. И вот он так близко, мое сердце волнуется, бьется в бешеном ритме, рука предательски дрожит в его ладони, и я с ужасом понимаю, что хочу большего! Я действительно хочу, чтобы он поцеловал меня. Прямо сейчас и совсем не братским поцелуем. И совсем не руку!

— Генри! — прошептала я, как во сне.

Кажется, ему понравилось, что я назвала его по имени. Финч поднял взгляд. Его глаза улыбались.

— Я хочу попросить вас дать мне шанс исправить свои ошибки и начать все сначала. Я прошу позволения ухаживать за вами по всем правилам. Я хочу, чтобы мы узнали друг друга за то время, что осталось вам до совершеннолетия, — он вздохнул. — И я обещаю, что не стану принуждать вас выходить за меня, если вы не захотите, но… — его глаза сверкнули, — я сделаю все, чтобы вы решили остаться со мной и исполнить волю вашей матушки.

Мою руку выпустили, и сэр Генри встал с колен.

— Спокойной ночи, Элизабет! — произнес он. — Я надеюсь, кошмары вам больше не приснятся.

Я проводила его взглядом. Финч вышел через двери, предварительно послушав, не затаился ли кто в коридоре, что вызвало у меня невольную улыбку — переживает по поводу моей репутации. Видимо, демонстрировать перемещение через камин не счел нужным. Или пожалел мои нервы.

Двери закрылись, а я упала на кровать, улыбаясь широко и глупо. Я была счастлива, в этот момент, как никогда в своей жизни. Теперь я радовалась этому кошмарному сну, который привел в мою спальню сэра Генри. Так мы во многом разобрались, и я понимала, что, конечно же, дам шанс этому удивительному мужчине, которому удалось покорить мое сердце.

Стоит ли говорить о том, что этой ночью кошмары мне больше не снились?

Глава 19

— Что это? — удивилась я, когда поутру, спустившись в холл, увидела корзины с цветами, которые слуги поставили в одном углу.

Люси, идущая за моей спиной, собираясь было пройти на кухню, где завтракала с остальными слугами, но не сдержала улыбки и, подскочив к первой из корзин, нагнулась, а спустя секунду вытащила из цветов маленький синий прямоугольник.

— Здесь карточка! — заявила она и отдала прямоугольник мне.

Я спешно развернула карточку и увидела знакомое имя, подписанное под каким-то льстивым стихом, видимо, описывавшем мою неземную красоту. И подпись: широкая, размашистая, с забавными завитушками.

— От поклонника? — спросила Люси.

— Я бы его так не назвала, — проговорила я в ответ. — Скорее, навязчивый ухажер, — и закрыла карточку.

Назвать иначе наследного принца не повернулся язык. Я отчего-то решила утаить от подруги имя «поклонника». Судя по лиричности стиха, Артур не оставил надежды получить мое согласие, или пытался таким образом извиниться за вчерашнее?