Самая правильная ведьма

– Значит, надо что-нибудь придумать. В вашей божественной гильдии часом книг умных на эту тему нет никаких?
– глаза Миры вспыхнули от очередной задумки.
– Ты что-то говорил насчет молитв.

Собственно, ведьмочка готова была выучить не только молитвы, но и пения ангелов, и нудные жития, лишь бы это помогло.

– Половину уже просмотрел лично, другую должен был проштудировать Касс. Вот вернется обратно - спросим.

– Слушай, а ведь ты что-то конкретное подразумевал, когда про молитвы говорил, ведь так?

– Вроде как... был у нас один случай, только не родовое проклятие, а так, мелочь, со здоровьем что-то связанное. Ну так проклятый пошел на поклон к богу Жизни и Истины, два дня из храма не выходил, молитвы читал, поставил пару свечек, принес цветы в знак уважения и бог ему проклятие отвел.

– Боюсь, с моим везением так легко избавиться от проклятия не получится. А уж двух дней на ублажение бога у меня и подавно нет. А что насчет ускоренных вариантов?

Петр задумался и сказал:

– Ты жди здесь, я пойду еще к кое-кому, посоветуюсь. Авось подскажут чего дельного. Лады, коровушка?

И только он собрался исчезнуть, как в воздухе материализовался Касс, но в каком виде! Взъерошенный, как воробей, глаза дикие, рот открыт в немом крике, волосы дыбом.

– Смотрю, беседа прошла продуктивно, - с насмешкой прокомментировал Петр.
– И я делаю вывод, что с подопечной мне еще повезло, да? Она, по крайней мере, все больше грозится, а до серьезного дела ни разу не доходила.

– Но... позвольте... позвольте... меня, ангела-х...хран...нителя - и молнией! Мм-мы-м-м-мым-молнией! Это к-как п-понимать? Эт-то же ф-фф-форменное безоб-бб-бразие... я б-б-б-ббуду жжжжжаловаться!.. я... и так каждый р-раз...

– Каждый раз?
– подозрительно тихо переспросила Мира.
– То есть я у него такая не первая?

Но ее перебил рыжий:

– Шшшш, затихни, лапа. Конечно, не первая, что обидно стало?
– И повернулся к Кассу.
– Какое жаловаться? Какое жаловаться? Ты собрался жаловаться на своего подопечного? Ты, о существовании кого колдун не должен даже подозревать? Ты, которому запрещено овеществляться? Я тебе что сказал перед уходом? А ты? Значит, получил заслуженно, в следующий раз перед посещением своего подопечного проверь себя на степень материализации. Полностью твоя ошибка.
– В голосе рыжего послышалась угроза.- Тебе Рич твой последние мозги отшиб, что ли? Да тебя за одно намерение пожаловаться не только из хранителей, из ангелов вышибут вмиг, даже ахнуть не успеешь. Ты об этом подумал? Ты правила давно читал?

– Д-д-давно... д-д-д-ддве нед-д-дели назад...

– Ох, ну тогда да, это срок, можно чего и забыть, - с уважением протянул Петр, - хотя я-то вот почитай уже лет двадцать их даже в руки не брал и ничего, все помню назубок.

Касс на сарказм рыжего не обратил ни малейшего внимания. Его голубые глаза были полны искреннего непонимания и огорчения - не за себя, за своего подопечного. На светлом, вновь прозрачном лике прямо-таки читался вопрос - куда катится мир, если они позволяют себе такое? Да, у колдунов нет бессмертной души, за спасение которой ангел-хранитель мог бы радеть, но это ничего не меняло. Работа - есть работа, даже такая, и выполняться должна несмотря ни на что. Колдуны тоже имеют право на защиту свыше.

Касс горестно вздохнул, пригладил пухлой ручкой растрепанные вихры и обратился к присутствующим:

– Друзья мои, как вы поняли, переговоры прошли неудачно. Но поскольку содержание бесед между ангелом-хранителем и его подопечным согласно пункту 32 параграфа 16 Кодекса хранителей является тайной и разглашению не подлежит под страхом божьей кары, передать вам могу лишь общую суть.

– Мы внимательно слушаем!
– воскликнула Мира; рыжий выразился более емко:

– И?...

– Если в двух словах - он отказался.

– Это мы, как ни странно, догадались. Аргументы?

– До этого мы не дошли, - губы Касса задрожали.
– Я только успел заикнуться о недопустимости не только подобного деяния, но и мыслей об этом, как Рич швырнул в меня молнией. В меня! Своего ангела-хранителя!

– Да ладно, братуха, - поддержал его рыжий, - я б тоже свалил, если бы в меня колдун чем кинул. А то чешись потом неделю... кто его знает, может он заразный...

Касс утомленно прикрыл глаза:

– Куда катится наш мир, если даже уважение к высшим существам перестает быть преградой для противоправных деяний? Как жить среди неверия и оскорблений? Как выносить невыносимое? Что мы можем противопоставить грубости и безнравственности окружающих нас существ?

Судя по кислому выражению на лице рыжего, распространятся на эту тему Кассиопей мог до бесконечности. Мира решила внести свою лепту в разговор:

– Касс, а можно как-то провести ритуал, и душу при этом сохранить?

– Да сказано тебе, что нельзя же уже же!
– встрял Петр, но блондин прервал его:

– Друг мой, ты уповаешь на теорию, а в жизни всегда найдется место исключению из правил или обыкновенному чуду. Бог Жизни и Истины не оставляет своих детей без поддержки.

– Но я принадлежу богине Ярости, - напомнила Мира.
– Как быть в этом случае?

– Боги - они составляют единое целое. Да, среди них присутствует деление, но оно по большей части условно. Есть бог Жизни и бог Смерти, все остальные - в том числе и богиня Ярости - лишь, так скажем, помощники, ведь и богам не усмотреть за всеми своими творениями. Кто бы тебя ни создал, кому бы ты ни поклонялась и ни приносила дары, решать твою судьбу может только бог Жизни и Истины. Поперек его воли ничего не происходит, так что проси его о снисхождении.

– Но как? Как просить? В храм пойти?

Касс горестно вздохнул и поднял кроткий взгляд к небесам, точнее, к потоку:

– Вот оно, современное падение нравов! Вот он, результат нечестивой пропаганды ритуалов и обрядов! Ваши головы забиты непонятной чепухой! Да будет тебе известно, милая дева, что для того, чтобы обратиться к богу Истины, тебе нужно лишь искренне, всем сердцем этого пожелать, а уж где именно ты в этот момент будешь находиться - не столь важно.

– Но это... так просто...
– с удивлением выговорила Мира.
– И больше ничего не надо? Молитв там разных вознести, дары всякие к алтарю возложить? Два дня молиться и все такое?...

Касс повернулся к рыжему и пригвоздил его тяжелым взглядом к стене:

– Опять штучки твои? Какие дары? Какой алтарь? Ты зачем деве голову ерундой забиваешь?

– То есть ничего этого не надо?
– Мира в свою очередь свирепо воззрилась на Петра, который ответил им обоим совершенно безмятежным взглядом, не чувствуя за собой никакой вины.
– Это он мне лапшу на уши вешал, так? У меня тут вопрос жизни и смерти, а он шуточки шутит?

Недавняя благодарность за поддержку испарилась без следа, ведьмочка начала шипеть и плеваться от негодования.