Самая страшная книга 2014
Шрифт:
— С места не двинусь, — неожиданно ответил старик. — Сам заварил кашу, сам ее и расхлебывай.
Николай не сразу понял, что старец говорит именно с ним. Он даже обернулся проверить, нет ли кого за спиной.
— С тобой говорю, с кем еще. — Старик бросил на Полесова косой взгляд и поставил под удар очередную чурку.
— Батюшка…
— Не батюшка я тебе, — оборвал его Ветхой и ударил топором так, что Николай даже вздрогнул.
— Горе у нас…
— И поделом! — Старец подтянул выбившуюся бороду. — Чай не святых казнит демон? Хоть и бесовский выродок, но за грехи. Да и город антихристом на
Николай опешил, он был уверен, что старик не откажет.
— Что же ты сам не прогонишь демона? Давай, нарядись нынче патриархом и задай бесу порку. Вот потеха будет — два нехристя сошлись, кто кого дюже.
Лицо деда покрывала густая борода — виднелись только глазки и кривой нос. Только по ним Николай едва ли мог определить, смеется старик или говорит серьезно. Он всматривался, но разобрать мешали сумерки.
— Я слов нужных не разумею. Обрядов и молитв не ведаю, — осторожно пожаловался Николай.
— Обрядов не ведаешь? А пошто тебе обряды, пошто молитвы?
— Так…
— Думаешь, обряды демону страшны, али слов он каких-то убоится? — Дед снова ударил топором, — Аль будет смотреть он, сколь ты перстов в крестном знамении складываешь? Сколь раз аллилуйю поешь и как имя Господа произносишь? — Старик взял новую чурку. — Вера важна. Без веры ты хоть все писание вызубри, хоть в какие рясы нарядись, хоть в какой скит заройся, не услышит тебя Господь и не поможет.
Николай не нашелся, что ответить. Вместо этого он сделал еще одну попытку уговорить старика, но в замешательстве начал совсем не с того.
— Аз рядился, чтобы мздоимцев да казнокрадов обличать. На путь честный направить, людям помочь…
— Мздоимцев? — переспросил Ветхой и ехидно прищурился. — Тех, кому мошну на стол суют?
Николаю сделалось окончательно не по себе. Казалось, он говорит не с дедом, а со своей въедливой совестью.
— Не поеду никуда, вертайся за ворота к своему другу и скажи, чтобы сюда шел. Поздно уж, у нас заночуете. А утром чтобы духу вашего здесь не было!
Еще удар — и щепки бабочками разлетелись вокруг старика.
За ночь лужи покрылись хрупким льдом. Между стеной и огромной низкой тучей во все небо возникла огненная брешь и осветила нежным утренним светом потрепанные стены Мартириевой пустыни. Полесов молча подошел к Макару и стал смотреть на то, как мужик запрягает лошадь.
— А, ну и ладно! — встрепенулся Макар, — Так смердит от того старца, что упаси бог с ним три дня в одной телеге трястись.
Николай угрюмо посмотрел на — Да уж лучше в хлеву, с курями да хряками! — принялся развивать тему мужик.
— Неужто? — раздался строгий голос за спиной Николая, тот быстро обернулся и увидел Ветхоя. Старик был в тяжелом сером кафтане, с сумой через плечо. В нос ударил характерный запах, Макар сморщился:
— Помилуй, Господи, мя грешного, дай мне силы вынести… — начал Макар.
— Не поможет, — ехидно отозвался старец, — персты не так складываешь.
— А как надо?! — встревожился мужик, увидев ухмылку своего барина.
— Никак не надо, — ответил Ветхой, чем ввел Макара в совершенное замешательство. — Видение мне было, поеду с вами.
6
Необычный туман стоял над Невой. Густой
и приземистый. Он заполнил Петербург сизой мглой, превратив улицы в бездонные каналы, кишащие призраками. Тишину предрассветного сумрака нарушали только псы, но лай их не гулял по переулкам и не отражался эхом от стен, а был заперт ближайшим изгибом улицы.Стены Петропавловской крепости уже второй десяток лет перекладывали: почерневшее дерево меняли на камень. Огромные круглые бревна, вынутые из старых стен, отлично подходили для расправы с многочисленными грешниками. Миних, прежде занятый только реконструкцией крепости, неожиданно обернулся лютым извергом и устроил в городе беспощадное судилище. Улицы, каналы, площади и набережные наполнились страданиями и ужасом.
По Неве в синем молочном тумане плыла небольшая шлюпка. В ней было двое: один с бородой, другой — в синем кафтане, расшитом золотом, в черной треуголке и с повязкой до глаз на лице.
— Силен демон, наперед все разумеет, — задумчиво сказал Ветхой, перебирая лестовку — Делай все, как я тебя научил. И не бойся. Ничего не бойся, что бы ни случилось.
Николай вздохнул и продолжил грести. Во мраке над туманом появился деревянный шпиль собора Петра и Павла, крепость была уже близко. Когда подошли к разобранной стене, лодка стукнулась и развернулась кормой. Человек в треуголке выбрался на землю, перекрестился и тяжело, но решительно начал перебираться через камни и бревна во двор крепости. Второй остался в лодке.
— Все, как Миних говорил, ты погляди! — дивился солдат инвалидной команды. — Поди, и прям ряженый! А ну пшел, скотина, чай ждут тебя!
Солдат толкнул фальшивого Петра мушкетом в спину.
— И не думай, заряжено. Иди давай, императорское величество. Пшел!
— Да как ты смеешь, собака?!
— Смею, смею, будьте покойны, величество, уж предупреждены про обман. Пальну и глазом не моргну. К коменданту тебя велено доставить.
Он еще раз ткнул растерянного Петра, тот ссутулился, поник и повиновался. Они направились по тропинке к небольшому черно-белому домику на немецкий манер. Между тем туман начал светлеть. К горизонту с другой стороны уже приближалось солнце.
В это время к разобранной стене подошел другой человек из шлюпки. Он был одет в плотный серый кафтан и имел бороду, заправленную за пояс и торчавшую колесом на груди. В несколько легких и резких прыжков он перебрался за крепостную стену и, разрывая белесый туман, побежал в сторону соборного шпиля.
Солдат довел пленника до нужного здания и крикнул:
— Отпирай давай.
Охранник за дверью фахверкового домика не спал. Окошко открылось, закрылось, ключ скрипнул в двери, застонали ржавые петли.
— Гляди, кого изловил! Все, как Миних сказал. «Лжепетра доставить, а старика убить немедля». Во как!
В ответ раздалось мычание и тихая ругань. Впереди была лестница. На десятой ступеньке Лжепетр вскрикнул, схватился за сердце и осел. Стражник растерянно ткнул его мушкетом, ругнулся, пнул пару раз и с удивлением посмотрел в открытые глаза. Треуголка слетела, обнажив белые волосы. Стражник подошел ближе и сорвал повязку с лица.
— Господь всемогущий!