Самая страшная книга 2015 (сборник)

– Ань…

– А?

– Я… - на секунду мелькнул соблазн все ей рассказать, перестать, наконец, городить бесконечные стены изо лжи. Я - подонок, Аня. Ты доверилась мне, а я… Оставь меня и беги, пока не поздно. Поздно. Наверное, уже поздно.

– Что, Сань? Тебя опять не слышно.

И хорошо, - подумал он.

– Я люблю тебя, Анечка.

– И я, – ее голос теперь был очень близким и нежным. Наверное, она улыбалась сейчас в трубку. Саня подумал тоскливо, что Анькиной улыбки ему больше не видать никогда.

– Ой, Иришка зовет. Ну, до завтра. Ждем!

Завтра не будет, - подумал Саня, выпуская замолчавший телефон в щель кармана.

Двенадцать часов до завтрашнего утра. Или не ждать? Просто сразу прыгнуть с моста? Или под машину?

Пожалуй, под машину лучше. Можно подумать, что случайность. Ночью автомобилисты вообще носятся как ненормальные и на светофоры даже не смотрят. Если бы он был уверен, что Аньку с Иришкой оставят в покое после его смерти...

Асфальт под ногами опять дрогнул, потек черной рекой, ощерился ухмылкой бездонной пропасти...

* * *

Он выпрыгнул, как чертик из коробочки. Только что улица, освещенная одиноким фонарем, была пуста, и вдруг – на тебе.

Па-азвольте, молодой человек!

Саня вздрогнул и отшатнулся, но было поздно – долговязый типчик уже крепко вцепился в его локоть. Алкашей мне сейчас не хватало, - неприязненно подумал Саня, пытаясь высвободиться.

Па-азвольте поздравить вас!

С чем? – удивился Саня.

С выигрышем, разумеется!

При более внимательном рассмотрении на алкаша типчик оказался совершенно не похож. Франт, чуток перебравший веселящих напитков. Элегантный костюм, черная бабочка, шляпа набекрень – и широкая, в тридцать два зуба, улыбка. Похоже, незнакомец поздравлял искренне. Стало даже неловко его разубеждать.

Вы ошиблись, - он, наконец, выдернул локоть из цепких пальцев типчика.

Я? Ни в коем случае!

Я проиграл, - сказал вдруг Саня. Совершенно не то, что собирался. Уж точно, он не собирался откровенничать перед первым встречным.

Глупости, - убежденно перебил франт. Снова подхватил за локоть, заглянул в лицо. Свет фонаря отразился в его глазах, вспыхнувших на секунду желтыми волчьими огнями. – Это все исключительно лично ваши выдумки. Разве любая игра не есть бесконечная цепь выигрышей и проигрышей, которые сменяют друг друга ровно с той неизбежностью, с каковой день сменяет ночь? А? И только сам игрок – то есть, вы – только вы решаете, в какой момент прекратить эту игру. И, стало быть, чем эта игра закончится – на выигрыше или проигрыше. А?

Ну, в общем… - блестящие глаза незнакомца гипнотизировали. Психованный? Или просто пьяный? Впрочем, незнакомец говорил дело. Примерно в это Саня верил и сам. Хотя, какую это игру он имеет в виду?

И совершенно неважно, - незнакомец махнул рукой. – О какой игре идет речь. Это про всякую игру, голубчик. Скажем, казино. Или война. Или мир. Или любовь. Или игровые автоматы.

Саня вздрогнул.

Ага, - сказал незнакомец. – В конце концов, можно отыграться. Всегда. Верно?

Он улыбнулся, и показался в этот момент Сане необыкновенно симпатичным и умным. Верно оттого, что говорил правильные вещи. То есть те, в которые верил сам Саня.

Всегда можно отыграться.

* * *

Саня верил в это с самого начала. Когда скормил автомату остатки своего самого первого сказочно огромного выигрыша.

– Оба! – поперхнулся Артем, когда серебряный дождь рухнул из автомата. Монеты сыпались и сыпались, стукаясь друг о друга. Саня захохотал и зачерпнул их ладонями. – Новичкам везет!

«Я куплю, я куплю...» - мечтал Саня, пересыпая из горсти в горсть неожиданное звонкое богатство. Это было потрясающе – в один миг превратиться из нищего студента в миллионера. Можно накупить всякой вкуснятины и устроить пир. Два пира. Родителям и друзьям. Купить мотоцикл. Поехать с Анькой в Египет – она об этом так давно мечтала. Можно...

Большую часть он проиграл в первый же час, заворожено скармливая тому же самому автомату монету за монетой – и каждый раз ожидая еще одного звонкого сверкающего дождя. Еще раз – и можно не выбирать между мотоциклом и Египтом, хватит на то и на другое. Автомат глотал жетоны, но денежных фейерверков больше устраивать не желал. Саня заводился, стучал по клавишам все яростнее.

Наверное, он проиграл бы все – если бы не Артем, который его остановил и увел отмечать первую игру и выигрыш.

А назавтра Саня проиграл остатки – и заодно стипендию. Пришлось влезать в долги. Тогда у Сани еще хватало принципиальности не играть на чужие деньги – поэтому следующий раз он добрался до игровых автоматов в день получки. Сперва немного выиграл, обрадовался, собрался даже уйти с добычей – но не смог. Звон того самого первого волшебного выигрыша заставлял его пробовать снова и снова... Ведь один раз получилось? И когда-то должен ведь он был отыграться?

* * *

– Можно, - вздохнул Саня. – Только когда еще остается, на что играть.

Глупости, - возразил незнакомец. – У молодого, здорового, да еще и порядочного человека всегда найдется, что поставить.

У молодого и здорового? Что? Почку?

А это, кстати, вариант, - подумал Саня. Лучше, чем под машину. Правда, к завтрашнему утру, он все равно не успеет.

А это, кстати, вариант, - улыбнулся незнакомец. – Впрочем, есть и другие.

Вы торгуете органами?

Право же, голубчик, как вы прямолинейны. Для некоторых игр, это, знаете, беда. Верный проигрыш заранее. А?

Простите, вы кто? Черт?
– спросил Саня. И смутился от нелепости собственного вопроса.

Незнакомец расхохотался, запрокинув голову.

Ослепительно белые зубы на секунду показались клыками; но смех был так заразителен, а взгляд лукаво прищуренных глаз - так мил и приветлив, что Саня невольно улыбнулся в ответ.

– Глупости, - отсмеявшись, сказал незнакомец с такой уверенностью, что Саня тотчас ему поверил.

И верно - глупости. Разве может этот элегантный, безупречно одетый молодой человек: идеально отглаженный костюм, узконосые блестящие туфли, бархатная бабочка на белом облаке манишки - быть чертом? Или, как раз, именно он может?

Вот пример той самой прямолинейности голубчик, про которую я говорю, - улыбка незнакомца неприятно удивила Саню сходством со звериным оскалом. – Я, разумеется, игрок.

Ага, - подумал с облегчением Саня. Это все объясняет. И бабочку, и манишку, и разговоры про «отыграться», казино и ставки. Хотя лучше бы он был чертом, который предложил бы Саньке продать душу.

И что, продал бы? – вдруг неожиданно серьезно задумался Саня. За долг Тимуру? За возможность начать все заново? Прожить еще целую жизнь – с любимой женщиной, самой лучшей в мире, самой доброй, ласковой, нежной, красивой.… Увидеть, как вырастет дочка – самая замечательная, умная и хорошая девочка; в ней уже сейчас проглядывают Анькины черты – такая же улыбка и глаза.… А у меня ведь была эта жизнь, - подумал Саня. Как я мог.… Как я мог так глупо, так по-идиотски ее проиграть.… Как я мог?! Почему я не ценил это, когда оно было? То, за что теперь готов продать душу…