Самая страшная книга 2015 (сборник)

– Если бы. На солнце хочу, согреться. Лето на дворе, а мы сидим тут в этой тухлятине. Тебе чушь в голову потому и лезет, что по подвалам шляешься.

– Кто бы говорил, - заворчал Волька, но с трубы слез и отправился за мной к выходу из подвала.

Уже под ярким июньским солнцем, когда мы оказались на крыльце старого ДК, я уселся на бетонную щербатую ступеньку и сказал:

– Может быть ты и прав. У нас где-то в глубине есть тумблер, который проворачивается в нужном месте и позволяет делать разные уникальные вещи. Дар. Или гениальность. Я не знаю. Освобождает этого невидимого кукловода и дает ему какую-то силу, чтобы нами управлять. Как он работает я не знаю. Но иногда чувствую, как что-то в груди проворачивается. Без моего ведома.

Волька взял веточку и нарисовал на мокром песке несколько размашистых линий. Чудесным образом они сложились и превратились в узнаваемое лицо.

– Похож? – усмехнулся Волька. – Это директор наш. Дружеский шарж, так сказать. Вот если в него вдохнуть жизнь, провернуть этот твой тумблер, то директор живенько купит портрет за любые деньги. Я к этому и веду. Надо зарабатывать. На велосипед, на хлеб с маслом, на нормальную и светлую жизнь, да? Ты со мной или как?

– А я-то что буду делать?

– Как это что? У директора есть жена. Ей точно нужен хороший крем. Такой, чтобы морщины разглаживал, я не знаю, в нужных местах. Женщина не молодая, красоту бережет, понимаешь?

В этот момент я вспомнил о маме. Она тоже старалась уберечь красоту.

– Наверное идея хорошая. Я подумаю.

– Что тут думать? Действовать надо. Пока лето, заготовим материал. А как начнется школа, тут же и займемся. У нас, брат, в клиентах полгорода ходить будет!

Волька принялся рисовать веткой на песке другие узнаваемые лица. Вскоре у ступенек ДК выстроились цепочкой все преподаватели старших классов, включая завуча и секретаря школы.

– Вот они где, деньжищи-то! – говорил Волька. – Вот на чем можно разбогатеть!

Я думаю, рано или поздно он смог бы меня уговорить. Мы бы, наверное, даже что-нибудь заработали. Хотя по прошествии пятнадцати лет я понимаю, насколько детским и наивным был первый Волькин бизнес-план. Но история пошла другим путем.

Невидимые кукловоды дернули за другие ниточки.

Волька пришел рано утром.

Я не успел как следует проснуться, и сквозь сон услышал из своей комнаты, как мама говорит кому-то, что в полвосьмого утра нормальные дети никуда гулять не выходят. Потом расслышал встревоженное Волькино: «Ну, пожалуйста! Разбудите его!», поднялся с кровати и выбрался в коридор.

Волька стоял в дверях. Светлые кудри взлохмачены, на щеках пунцовые пятна, а лоб покрыт крупными каплями пота. Одет черте во что, будто среди ночи вытащил из шкафа первые попавшиеся вещи и решил, что пойдет.

– Мам, я уже не сплю, - буркнул я. – Пусть заходит.

Мама перевела взгляд с меня на Вольку, потом обратно. Сказала со вздохом:

– Тогда завтрак будет готов через полчаса, - и удалилась на кухню.

Мы прошли в комнату. Я свалился обратно в кровать, обхватив подушку, и сонно поинтересовался, что за срочные дела привели Вольку в такую рань.

– У меня тут проблемы, - сказал Волька. – Похоже, очень серьезные.

– Опять на бродяг наткнулся, когда банки собирал?

Волька сел на пол, запустил пятерню в волосы, пытаясь их пригладить.

– В общем, понимаешь, я с того нашего разговора решил делом заняться. Ждал вдохновения, ну, чтобы кукловод появился. Пару рисунков накидал, но, чувствую, не то. А потом – раз! – и поперло. Кто-то будто за меня на ватмане набросал черновой рисунок карандашом. Знаешь, что там было? Призраки! Как на твоей ширме. Будто живые и будто наблюдают. Глазищи такие… страшные. Тянут руки с листа, хотят схватить. Мне даже не по себе стало на какое-то время. Но вот я смотрю на рисунок и понимаю, что он очень хороший. Его действительно можно продать!

– Так и в чем проблема? – пробормотал я, усиленно борясь со сном.

Волька с силой сжал прядь волос и дернул их, будто собирался вырвать с корнем. Тут только я заметил темные мешки вокруг его глаз. Белые пятнышки в уголках губ. Потрескавшиеся губы.

– У меня папа пропал, - сказал Волька негромко. – Позавчера ночью, когда я призраков нарисовал. Просто пропал из квартиры, безо всяких следов. Он лег спать вместе с мамой, а утром его уже не было. Мама слышала, как он вставал и ходил на кухню за водой. И все. Одежда на месте, ключи на месте, а папы нет.

– В милицию звонили? – я сел на кровати. Сон слетел мгновенно. – Знакомым, друзьям. Мало ли…

– Некому звонить, - буркнул Волька. – Мама тоже исчезла. Мы позавчера не звонили, потому что мама надеялась, что это какая-то идиотская шутка. У папы есть друзья, которые могли его подговорить… А потом она пошла в обед спать, а я рисовал в комнате. Я вообще ничего не слышал, понимаешь? Я, это самое, сидел в тишине и просто рисовал несколько часов. А потом вышел из комнаты и увидел, что комната родителей приоткрыта. Я туда заглянул – а мамы нет!

– Может быть, вышла куда-то?

– Без обуви, одежды и ключей, ага. У нас замок открывается с двух сторон ключами. Так просто не выйти. А все связки лежат на полке у двери. Никто из квартиры не выходил!

Из глаз Вольки брызнули слезы. Наверное, не первые за эти дни.

– Это все рисунок, - сказал Волька. – Призраки на рисунке настоящие. Не знаю как, но я их нарисовал настоящими. Твой крем убирает прыщи и омолаживает кожу, а мои картины оживают! Это и есть дар! Только у тебя он хороший, а у меня – плохой! Я видел призраков в обед, когда искал маму. Ватман лежал на кухне на полу. Я показывал его родителям. Сначала он был свернут в трубочку, я его положил на диван у батареи. Но потом он упал и раскрылся. Я подошел ближе… и знаешь что? Они протягивали ко мне руки! Нарисованные карандашные руки! Прямо из бумаги! Пытались вылезти и схватить меня! Утащить к себе! Они уже утащили маму и папу, а теперь пытались добраться до меня! Я обоссался, блин! Я реально бежал из кухни в свою комнату и ссал! У меня до сих пор трусы мокрые!

– Ты серьезно?

– Серьезнее некуда, - он снова всхлипнул, но уже не ревел. Будто рассказанное помогло ему успокоиться. – Я все это время сидел у себя в комнате. Это очень страшно. Мне казалось, что если дверь откроется, то я просто умру от страха. Нарисованные призраки… я же их нарисовал. Но как будто не я. Понимаешь, если они смогли без следа утащить к себе родителей, то меня утащат – и не заметят!

– Тебе воды принести? – спохватился я. – Ты ел что-нибудь вообще?

Волька помотал головой:

– Погоди. Мне надо. Я решился сбежать из квартиры. К тебе. Я все это время сидел и думал, что делать. Как с этим справиться. А что если я выпустил на волю каких-то монстров, и они уже давно летают по городу и жрут людей? Может же такое быть? Но я сегодня утром увидел рисунок. Призраки сидят в нем. Они ждут, когда кто-нибудь подойдет ближе. Как пауки.

– Ты снова подошел к рисунку?

– Мой план был такой: пробежать из комнаты к коридору, схватить ключи, открыть замок и броситься прочь из квартиры. Я ночь не спал. Мне казалось, если честно, я не смогу бежать. Но я все же побежал. Как ветер, блин. Открыл дверь комнаты, рванул в коридор и вот там увидел рисунок. Этот проклятый ватман лежал на полу. Его как будто выдуло сквозняком из кухни в коридор.