Самая страшная книга 2015 (сборник)
Шрифт:
Доплыв, он лег на воду. Внизу была чернота, глубокая и будто переливающаяся, как будто там ходили и переплетались какие-то тени.
– Ты, - хрипло сказал туда Андрей, - Тварь. – Потом поправился. – Бог. Ты любишь, когда жертвы, да? А если и не любил сначала, то тебя, уже, наверное, прикормили. Мы такие, мы умеем. Вот он я, бери. Верни ее и возьми меня. Сменяемся? Если тебе не слабо. Мне – нет. А если нет, мне тоже неважно. Мне здесь нечего делать без нее, понял? А, может, ты мной подавишься и сдохнешь? Тоже вариант.
Это было не очень похоже на просьбу и
Его вывернуло несколько раз. Сначала – соленой водой, потом желчью. Задыхаясь от кашля, он оттолкнул острое колено, вонзившееся поддых.
– Тихо, дядя, не пихайтесь! – возмутился кто-то тонким голосом.
– Ты кто? – сипло спросил Андрей. В горле саднило, дышать было больно.
– Здоровый вы дядя, еле вас вытащил, а вы пихаетесь, - укоризненно сказал мальчишка. Он был худой и узкоплечий, в лунном свете ярко блестели глаза на бледном лице.
– Ты меня спас, что ли?
– А то.
– Зачем?
– Вы, дядя, котелком сильно приложились? – обиделся спаситель. – Я чуть сам не потонул вас тащить, а вы… Вы там топились, что ли специально?
– Не твое дело, - смутился Андрей.
– Ну и ладно. Извиняйте, если помешал. Я тогда пойду, а вы тут как хотите, - мальчик поднял скомканные штаны, яростно отряхнул, натрусив песка в лицо Андрею, и принялся одеваться.
– Да погоди. Спасибо тебе. Правда. Как ты меня вытащил-то? Я ведь тяжелый.
– Да я привычный, - улыбнулся польщенный мальчишка. – Коней с мое поворочайте, тоже сильным будете.
– Кого-кого?
– Да коньков морских, они самые тяжелые. И строптивые. Все время с цепи срываются. Тетя Ксана уже двойную кузнецу заказала, а толку?
– Кто куда срывается?
– Да, ладно, долго объяснять, - махнул рукой мальчишка. Натянул рубаху, зябко переступил с ноги на ногу. – Вы тут, что ли останетесь? Или пошли, я вам чаю дам и блинов вчерашних, а то вас сейчас больше никто в дом не пустит, у нас запираются вечером.
– Да у вас и днем запираются, - пробурчал Андрей.
– Некоторые – и днем, - согласился мальчишка. – Ну, пойдемте? А то жутковато чегой-то одному тут ночью ходить. А вы здоровый, с вами нормально.
– А чего ж ты один ходишь? – удивился Андрей. – И как ты вообще тогда полез в море меня спасать?
– А я не вас, - шмыгнул носом мальчишка.
– Что?
– Я дядю Костю. Я видал, как вы на наши аттракционы смотрели. И подумал – дядя Костя. Вы на него похожи, если издалека. И пошел за ним. То есть, за вами. А потом вижу, он обратно в море полез. Ну, я и за ним. То есть, за вами.
– Как – обратно?
– Да, ладно, долго объяснять. Пошлите домой, по дороге расскажу, если хотите.
– А еще, - сказал Христо, срывая по дороге ягоду и забрасывая ее в рот, - я думаю, что по-правде, дядя Костя – это Белая Акула.
– Что?! – Андрей споткнулся и чуть не упал.
– Идите сюда, - мальчик остановился, огляделся по сторонам – не подслушивает
ли кто их кустов – поманил Андрея пальцем, и зашептал ему сбивчиво в самое ухо: - Я сначала думал, что тетя Ксана головой подвинулась, ну чокнулась, знаете? А потом понял, что она теперь как бы ведьма.– Что?
– Да тихо вы. Говорят, что у Них можно чего угодно попросить. Иногда дают. Надо к морю прийти ночью, одному, и попросить. Только надо слова знать. И правильно все сделать. Иногда жертву надо. Человеческую. Лучше девушку. Или младенца. Уй, отпустите руку, больно! Вы чего?
– И кто у вас так… ходит?
– Вот, тетя Ксана ходила. И теперь, знаете, чего? Теперь она сама так может. Думаете, вру? А я сам видел. И к ней приходят, просят. Вот, Аленкина мамка целый месяц ходила, плакала. Денег несут, подарки. А тетя Ксана не берет. Потому что или получится или нет.
– Что получится?
– Вернуть обратно того, кто потонул.
– Ты понимаешь, о чем меня просишь, касатик? – заглянув в зеркало, она сняла цветастую косынку, вынула из волос гребень. Две черные тугие косы змеями скользнули на плечи. Ксана обернулась, пристально глянула на Андрея. – А?
– Понимаю, - глухо ответил он. Без платка, с выпущенными на волю косами, она вдруг показалась моложе, почти его ровесницей.
– А вы можете? – спросил Андрей.
– А ты?
– Что – я?
Она усмехнулась и промолчала, внимательно, будто оценивающе разглядывая гостя. Покачивались возле смуглых щек золотые кольца серег, насмешливо изгибались густые брови, блестели глаза цвета темного меда. В такие долго смотреть - увязнешь, как беспомощная мошка в настоящем меду. Ведьма – сказал Христо.
– Если вы можете, - упрямо повторил Андрей, с трудом отрываясь от ее глаз.
– Я-то при чем, - опять усмехнулась она, блеснув белыми мелкими зубами. – Твоя просьба, тебе и делать.
– Как?
– А я научу, если хочешь. Ты только, сперва твердо реши, хочешь или нет.
– Конечно, хочу, - удивился Андрей глупому вопросу.
– Держи-ка, - велела Ксана, перекладывая из своей руки в его маленькую ладошку девочки – будто какую-то вещь передала. Девочка перевела взгляд чуть удивленных светло-карих глаз с тети Ксаны на Андрея и послушно шагнула к нему.
– А обязательно… - сглотнув, глухо спросил он, косясь на девочку. Теплая ладошка уютно и доверчиво лежала в его руке.
– А как же, - отозвалась Ксана. – Сам ведь хотел? Иди теперь с дядей, Аленка. Он тебя отведет куда надо.
Аленка – вспомнил Андрей. Что-то про нее говорил Христо. «Мамка Аленкина целый месяц ходила, просила». Как же я теперь ее… – испугался он. Как будто имело какое-то значение, что эта девочка именно та Аленка.
– Ну, так что? – Ксана обернулась на пороге дома, накидывая на плечи шаль. – Ты идешь? Или останемся тут чай пить с вареньем?
– Чай с вареньем, - решила Аленка, заулыбалась и легонько подергала Андрея за руку, - Да, дядя?