Самая темная мука

– Легко, - сказал Торин.
– Мы атакуем его ближайших друзей и семью.

Что!

– Это ужасно. Они ни в чем не виноваты и...

Баден выхватил у нее свой телефон.

– Ты уже и так сделал достаточно, Тор. Ящик, Утренняя Звезда. Люцифер.

Катарина забрала телефон и включила динамик.

– Неважно, сколько Кили пытается, - сказал Торин, - она не может найти ни коробку, ни Звезду. И теперь она не может даже искать их.

– Почему?
– допытывался Баден.

– Артефакты пропали. По крайней мере, трое из них. Даника все еще с Рейесом, но картины из офиса тоже исчезли.

Артефакты? Какие артефакты? Картины в каком офисе?

Что за ящик, она догадывалась. Ящик Пандоры. Почему мужчины хотят его обратно? Разве он не причинил достаточно неприятностей?

– Кто...
– начал Баден, но Торин его оборвал.

– Камео. Наша девочка похитила их. Я бы сказал, она планировала отдать их нам, после возвращения, но страдание в ее глазах при последней беседе сказало, что случится иное.

Заявление разозлило Бадена. Он пробил стену, сломав камень и, вероятно, кости.

– Никто не пошел за ней?

– Ты шутишь? Она большая девочка. Камео написала, что должна это сделать.

– Глупая женщина собирается себя убить.

– Ты понимаешь это лучше других. Мы не можем помочь тому, кто отказывается от этого.

Баден провел свободной рукой по волосам, пряди разметались и встали торчком.

– Мне жаль. Я никогда не хотел делать вам больно.

Он отключился.

Катарина погладила его руку, предлагая утешение, но он отмахнулся от нее. Отказ жалил, хотя она понимала его причину. И испытала угрызения совести.

"Всегда заканчивай на позитивной ноте".

Положив руки на бедра, она сказала:

– Ты слышал наставления Галена. Тебе нужно в душ... а мне нужно сексуально раздразнить тебя, пока ты не запросишь о милости, которую не получишь.

Баден хмуро на нее посмотрел.

– Он ничего не говорил о том, чтобы заставить меня умолять.

– Ну, хорошие новости, здоровяк.
– Катарина ему подмигнула.
– Я собираюсь сделать это в любом случае.

Глава 24

"Я из тех, кто внес смех в список непреднамеренных убийств".

– Фокс, хранительница Недоверия

"Секс в душе, секс на полу, а я хочу... еще, еще, еще".

Катарина хихикнула, когда прижалась сильнее к боку Бадена. Она не могла им насытиться, и он, очевидно, чувствовал то же самое по отношению к ней. Не проходило и нескольких минут, как Баден прикасался к ней, и ей это нравилось. Словно она любила...

"Эй. Помедленнее".

– Я никогда тебя не отпущу, Катарина.

Его ошеломляющее признание заставило ее дрожать от восторга.

– Возможно, я подумаю над вариантом стать бессмертной.

"Однажды..."

Новая история. Новый шанс на счастливую жизнь. Но... эх... Катарина все еще не могла смириться с тем фактом, что эта отдельная история будет длиться вечно. Больше времени, больше возможностей для ошибок.

– Этого недостаточно. Ты станешь бессмертной. Так или иначе.

И-и-и прощай хорошее настроение.

– Попроси вежливо, - сказала она, тратя нервные клетки.

– Но в этот раз. Я предпочитаю иметь дело с твоей злостью, чем с твоей смертью.

– Я взрослая женщина, Баден, и ты не можешь принимать решения за меня. Мое мнение имеет значение. Как и мои желания. Согласен ты со мной или нет.

Но его уже было не остановить.

– Однажды ты поблагодаришь меня за настойчивость.

– Нет.
– "Я не подкрепляю его склонность к доминированию".
– Теперь отступи, прежде чем оттолкнёшь меня слишком далеко.

– Я не отступлю. Не могу. Это слишком важно. Ты слишком молодая и человечная, чтобы понять...

Катарина по-животному зарычала... такого звука она прежде не издавала... и Баден затих. Она поняла, что не из-за нее, а из-за щенков, которые поднялись с подушек, шерсть у них встала дыбом.

Ярость, отражение ее собственной, исходила от них.

Собаки запрыгнули на постель... к Бадену. Они обнажили зубы, словно готовились вцепиться ему в горло.

– Нет, - бросила она, и они повернулись в воздухе, прыгнув мимо Бадена, когда он накрыл Катарину своим телом.

– Нет?
– он переместил вес на ладони, нависнув над ней, его прекрасные черты лица потемнели от гнева и решимости.
– Ты надеешься защитить меня? Или их?

– Всех. Хотя не могу понять, почему спасла тебя сейчас.

– Потому что я готов на все ради твоей безопасности. Даже пойти против твоих желаний. Тебе это может, не понравиться, но частично ты это оценишь.

Она это укрепила?

Пока щенки бродили вокруг кровати, в этот раз, ожидая ее сигнала, Катарина успокаивалась всеми возможными способами. Глубоко дыша, она считала до десяти, представляя себя в счастливом месте: на лугу с полевыми цветами, где ее старые щенки могли играть с новыми.

– Как мы перешли от секса и объятий к этому?

– Очень легко. Занятие любовью, объятия... ты обнажила желания в моем сердце, которое я считал давно мертвым. И однажды ты решишь забрать это у меня? Однажды кто-то может тебя убить или старость сделает это лучше всех? Нет.

Романтика его слов была разрушена резкостью тона.

– Может? Однажды? Ох, нет, идиот. Я заберу желание из твоего сердца сегодня же. Ты такой твердолобый, мои предупреждения не возымели эффект. Нужно действовать.
– Он усвоит урок, а она успокоится.
– Мы проведем некоторое время порознь.

Катарина встала и уткнулась носом в собак, чтобы заверить их, что все будет хорошо, прежде чем одеть футболку и джинсы.

– Пока ты отрицаешь, мое право выбора, ты меня не заслуживаешь.
– Она шагнула к шкафу, схватила пустую сумку и начала набивать ее одеждой.
– Поэтому я ухожу. Куда-нибудь подальше от тебя.

– Нет.- Он выплюнул слово, будто оно было ядом.
– Ты останешься здесь.

– Еще один приказ.
– Катарина цокнула.
– Ты не сможешь остановить меня, не причиняя вреда. Потому что я буду сопротивляться.