Самая величайшая в мире ложь или Я тебя никому не отдам

– Алиса, улыбайся.

Пораженно выпрямляюсь и моргнув смотрю в его красивое лицо, серые глаза, серо жёлтые. Впервые могу рассмотреть его глаза. Чувствую, как мои щеки розовеют.

– Ты совсем перестала улыбаться, - легким касанием убирает с моего лица непослушный локон волос, запоздало дергаюсь от его руки. Улыбка исчезает с его лица. Сердце готово выпрыгнуть. И мне совсем не до улыбок. Склонив голову набок рассматривает меня. Мне не по себе от такого наглого рассматривания. В класс давно пришли одноклассники, а он и не собирается уходить. Подходит Марина.

– Марин, ты не пересядешь,- спрашивает он у неё. Моя челюсть со звоном об пол падает.

– Да без проблем, - улыбается она ему..

– Спасибо, - улыбка ей в ответ. Это что ещё такое!?

Антон садится рядом. Лизка входит в класс и убивает меня взглядом. Алинка аж рот открывает. Поговаривают, он спал с Алинкой, они даже вроде, как встречались. Я в ступоре туплю, вместо того чтобы воспользоваться ситуацией. Так могу только я! А Димку сама целовать лезла. А-а-а, убейте меня! Я идиотка! Со мной рядом сидит моя мечта, а я думаю о мудром пне.

Входит Михаил Александрович и класс более менее притихает. Пытаюсь слушать, но ничего не слышу, рядом сидит он. С каких это пор школа стала адом для меня?

– Дерешься?
– касается пальцев Антон.

Отдергиваю руку, как от ожога, накрывая сверху другой прячу. И я кажется дрожу. Или мне кажется. Смотрю на него не понимаю.

– Синяк, - кивает он на спрятанную конечность.

Смотрю и правда синяк, это я в парке ударилась, когда от Димки убегала, он меня тогда ещё поймал... и целовал ударенное место чтоб зажило... Снова прячу руку накрыв другой. Целовал... Щеки горят.

Антон точно думает, что я идиотка. Я и веду себя, как идиотка.

– Ударилась, - объясняю.

Зачем он сел со мной. Я готова сбежать. Издевается? Не похоже. А что на что похоже. Больше за урок он не заговаривает со мной. А чего со мной разговаривать, со мной и говорить не о чем. Ругаю себя, ищу тему, а сказать ничего не могу. Вообще ничего. После звонка он собрал вещи и молча ушёл. Я упала духом совсем. Да к черту все!

После уроков сижу на скамейке недалеко от центрального входа, жду Маринку. Сокрушаюсь, матерю себя. Откуда я такая идиотка!? Сзади меня кто-то обнимает, дергаюсь в страхе встать, но меня зажимают сильные руки припечатав к скамейке. Колючая, явно мужская щека прижимается к моей.

– Опять одна, - мурлычет Димка и трется щекой о мою царапая кожу.

Прошибает словно током.

– Ты что делаешь?
– спрашиваю в страхе. Мы же у всех на виду.

– Обнимаю. Смотрю сидишь грустная, скучаешь.

– Ты пьяный что-ли?

– Я пьяный за руль не сажусь. И что это я должен быть пьяный?
– отпустил и сел рядом.

Выдыхаю, пылая, как факел.

– Обнимаешь только по пьяне малолеток.
– он придвигается ко мне, я отодвигаюсь, потирая пальцами щеку. Она горит.

– Малыш, тебя обнимать сплошное удовольствие, хоть по пьяне, хоть по трезвому. Такая маленькая, миленькая девочка, - мурлычет кобель. Снова отодвигаюсь, он придвигается.

– А если кто увидит?

– Уже увидел, - довольно улыбается и смотрит на выход из школы.

Резко оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Антоном. Господи, я готова умереть. А кто сегодня орал чёрт с ним! Я или не я! Антон отворачивается и уходит.

– Подвезти домой?
– спрашивает.

Я его сейчас пну ногой, а сама ударюсь головой о ближайшее дерево с разбегу.

– Нет!
– рявкаю на него.

Дима отодвигается от меня.

– Вредина. Запомни, ревность самое сильное средство.

– Запомнила!
– кричу на него расстроенная, он ещё отодвигается.

Его друг с девушкой вышли из школы и направились к машине.

– Может подвезти?
– мне кажется он очень хочет чтобы я согласилась. Мне тоже хотелось, признаю. Да хотелось, но есть, но. Большое но! Пойдут сплетни, итак зажимает меня при всех. И Антон...

– Нет.
– отрезаю.

– Жадина,- встал и пошёл.

– А что это я жадина!?

– Улыбайся Алиса, - подмигивает уходя.

Где эта дура Марина. Пока дождусь проблем не оберусь. Трясет, как в лихорадке, не знаю от чего больше, от Нестерова или от ситуации с Антоном. Я себя не понимаю.