Самая желанная
Шрифт:
— Да, я не умею и не люблю их считать. Ограничения не для меня. Не пойму до сих пор, почему не родился в семье Рокфеллера! — с обидой заявил Элмер.
— Ну уж хотя бы женился на вдове одного из Ротшильдов. Она была не прочь, как утверждают.
— Перестань повторять дурацкие сплетни. Лара измучила меня подозрениями. Мне не потянуть на жиголо. Староват, скоро сорок пять. Хоть и работаю под мальчика.
— Так и быть — завтрак удался, — Карлино вытащил из-за воротничка салфетку. — Даю совершенно бесплатный и поистине дружеский совет (что, как известно, дороже денег). Сейчас ты позвонишь на виллу Стефано Антонелли и скажешь ему, что принял предложение взять на себя
— Умоляю, только не это! — Элмер скривился как от зубной боли. — Оставим Антонелли передачам «Духовный пастырь» и «Лицо гражданина» — он просто создан для них. Окажись Стефано ну хоть чуточку мафиози или извращенцем, держащим у себя в подвале молоденьких козочек, мне было бы где разгуляться! Но подобная безупречность — уфф! Аква-дистилата… Представляю это торжество: увенчание ветерана борьбы с фашизмом памятной медалью (ведь он с семилетнего возраста торчал в горах с партизанами), официальные поздравления несгибаемого гуманиста, регулярно помогающего церквам, больницам, приютам, всхлипы по поводу его бескорыстности, отметающей все подозрения в попытках сделать себе рекламу и всплыть на политической волне… Чудесно! Боюсь, моих зрителей начнет тошнить от переедания сладостей. Прости, я вовсе не намекаю на тебя…
— Мне уже начинает нравиться это зрелище, — с энтузиазмом подхватил Карлино. — Монахини, калеки, дети, лысые представители общественности, матроны из благотворительных клубов, собранные за пиршественным столом в старинном поместье… Речи мэра, слезы старого дворецкого, портрет почившей супруги в цветах… — Карлино хитро наблюдал за кислой миной Элмера. Он рассчитывал на дух противоречия, не изменявший ехидному Вествуду.
— Но ведь Стефано — богат и добр. Согласись, это весьма пикантное для наших дней сочетание… Причем никто толком не знает, откуда взялось и как велико его состояние… — начал «заводиться» Элмер.
— Ах, все давно известно — фамильные капиталы, приумноженные честным трудом. Деньги, разумно вложенные в экологические программы, легкую промышленность. Везение, расчет — и никаких махинаций. Как ни крути, чистые руки! — Карлино с грустным наслаждением работал зубочисткой.
— Да плевать мне на его седовласое благонравие! Буду соглашаться и делать по-своему! Я же хитрющий, а? — В глазах Элмера разгорался огонь энтузиазма. — И Лару приглашу, и киношников — сделаю феерию! Как бы сюрприз — бенгальские огни и брызги шампанского!
— А потом мне придется защищать тебя в суде по обвинению Антонелли в надругательстве над его личностью… — Карлино заметил сомнение в глазах Вествуда и спокойно заявил: — Собственно, это неважно, что будет потом. Главное — успеть сорвать куш. Подружиться с ним немедля сегодня же вечером. Стать другом, учеником, сыном… Занять деньги — и рассчитаться с банком. Уж Стефано не станет болтать всем об оказанной тебе любезности.
— Все-таки добродетель на что-то годится! У меня уже чешутся руки сделать подарок старику — заполнить бассейны обнаженными наядами, а парк резвящимися нимфами… Развернуть широкое живописное полотно, позволяющее использовать все жанры — от буффонады до трагедии… — фантазировал Вествуд.
— И к тому же — поиздеваться над всеми сразу, — добавил Карлино. — Над авторитетами (царство им небесное), над телезрителями (дай им Бог терпения) и над щедрым дядюшкой Стефано (да будет он здоров и кредитоспособен)… Прав был наш отец Бартоломео:
«От Вествуда толку не жди. Поелику вертляв и неблагонадежен!» — нравоучительно процитировал Карлино школьного пастора.— А кто спорит? Святые слова! Хорошо, что этого не знает Антонелли. — Вествуд расплатился с официантом и встал, помогая Карлино отодвинуть стул. — Ты действительно думаешь, что его удастся заболтать?
— Ну, это же проще, чем заморочить голову судье. У тебя просто нет выбора. Транжира… Кстати, совершенно неоправданные расходы. — Карлино кивнул на опустевший стол. — То же самое я сказал бы тебе и по телефону.
Элмер позвонил Антонелли из автомобиля и сразу же договорился о встрече. Стефано любезно согласился принять его в тот же вечер, даже не осведомившись о цели визита. Чутье подсказывало Элмеру, что полдела сделано. Он сообщил в банк «Кронос», что намерен выполнить их условия в означенный срок. Потом успел просмотреть материал, отснятый на международной ярмарке «Современный дизайн», и набросать план сценария грандиозного шоу в честь шестидесятилетия Антонелли.
Вырулив на северо-западное шоссе, ведущее к побережью, Элмер постарался представить себе тон разговора с Антонелли. Слова и мысли появятся сами. Главное — правильно найденная интонация: уважительная, но без заискивания, дружески-простая, но с намеком на сдержанное восхищение. Он далеко не глуп, этот шестидесятилетний трудяга, сумевший без помощи искусно организованной кампании заполучить прекрасную репутацию в дополнение к колоссальному состоянию. Элмер, пару раз встречавшийся с Антонелли на каких-то общественных мероприятиях, убедился, что его манера держаться производит впечатление скромности и надежности. Только уж слишком пресновата, с оттенком нарочитой святости.
В имение Антонелли «Старая каменоломня» Вествуд попал впервые. Может, здесь и были гранитные карьеры 200–300 лет назад, в то время, когда предки Антонелли из простых каменотесов вырвались в поставщики стройматериалов по всей Италии, а затем и Европе. Теперь здесь разросся прекрасный парк, переходящий в дикие леса по мере удаления от дома. На уступе холма, среди огромных деревьев, вознесся настоящий замок — очень затейливый и слишком нарядный для аристократического вкуса, но вполне подходящий потомкам простых работяг, стремившихся перещеголять своих клиентов великолепием построек.
Въехав за ограду, Элмер с интересом разглядывал имение, находя в нем все больше и больше достоинств. Этому парку предстояло стать сценой гигантского шоу, и можно было сказать, что с «декорациями» Вествуду повезло. Обилие статуй, цветов, старинных парковых затей — бельведеров, гротов, фонтанов. Среди зелени лужаек поблескивала гладь небольших прудов, отражающих чистейшую небесную синеву.
«Порядок. Обстановка сама работает на мою идею», — подумал Элмер, подъезжая к центральному входу.
Среди кустов великолепных роз возился пожилой человек в вязаном старомодном жилете, по-видимому, садовник. Элмер вышел из автомобиля, намереваясь обратиться к нему с вопросом. Мужчина разогнулся, потирая поясницу, и отбросил пучок выдернутых сорняков. Он с удовольствием выпрямился во весь рост, откинув со лба густые серебристые пряди. Блестящие карие глаза на загорелом лице смотрели приветливо и чуть насмешливо
— Я поджидал вас, синьор Вествуд, прогуливался и, конечно, не мог оставить без внимания вражескую интервенцию на территорию моей королевы. «Эстрелья» — совершенно необычного тона. Посмотрите — в середине цветка будто горит алая лампочка, но к краям лепестки бледнеют, достигая лазурного оттенка! Настоящая звезда!