Самая желанная

Когда приятельница пригласила Кристину поужинать и посплетничать в уютном уголке, та решила, что они нагрянут в какой-нибудь шикарный ресторан. Но, погнав свой «альфа-ромео» по невзрачным улочкам римской окраины, Бэ-Бэ остановилась возле мерцающего зеленым неоном бара «Фокстрот с лягушкой» — местечка далеко не фешенебельного. Обшарпанные дома, грохот проносящихся рядом железнодорожных составов, сомнительные типы, слоняющиеся возле популярного в этих местах увеселительного заведения.

Бэ-Бэ весело подмигнула помрачневшей Кристине и смело подтолкнула ее вперед:

— У меня здесь полно дружков, да и дельце одно есть. Потом смотаемся в «Тихий ангел». Не робей, дуреха.

Действительно, завидев Бэ-Бэ, к ним выскочил хозяин бара и провел сквозь толпу танцующих к свободному столику в углу, недалеко от эстрады. Клубы сигаретного дыма, запах пота и перегара, липкий пластик на круглом столике — все это не столько пугало, сколько удивляло Кристину. Поистине Бэ-Бэ непредсказуема — она и выглядела всегда по-разному, словно одевалась и гримировалась для разных ролей. Бербере Пьюзо удавалось эффектно «подать» себя в светском кругу, отличаясь изысканной элегантностью и несколько эксцентричными манерами. А иной раз Бэ-Бэ, используя соответствующие наряды и лексикон, с успехом сошла бы за портовую шлюху.

— Колись, цыпка, что там у вас вышло на самом деле с этим благонравным мудаком? — рассеянно бросила она Кристине, как только им принесли заказ — два фирменных коктейля.

— Нет, Бэ-Бэ, клянусь, он не прикоснулся ко мне пальцем! — воскликнула Кристина не то с восторгом, не то с возмущением.

Она до сих пор не могла разобраться в своей оценке Антонелли. Пожелав ей спокойной ночи, Стефано удалился, но Кристина не стала запирать дверь, хоть сразу заметила торчащий изнутри ключ, огромный, бронзовый, как в музеях. Спала она урывками, прислушиваясь к шагам в коридоре. А когда начало светать, наконец крепко уснула. И тут ее потревожил звонок. Не в силах открыть глаза, Кристина нащупала телефонную трубку, плохо соображая, где она и что происходит.

— Доброе утро, наяда! Через пять минут Гвидо проводит вас к завтраку. Я уже успел посетить спортивный зал и ответить на дюжину поздравлений. — Стефано говорил с ней, как с милой крошкой — племянницей или даже дочкой, заглянувшей к папаше погостить на студенческие каникулы. Вот только это официально-отстраненное «вы»…

Быстро приняв душ, Кристина раздумывала, что надеть — не появляться же на завтрак в гирлянде пластиковых водорослей или в банном халате?! В дверь тихо постучали, и на пороге появился Гвидо с каким-то шелковым покрывалом на вытянутой руке.

— Хозяин прислал вам тогу из своей коллекции. Надеюсь, вы разберетесь в фасоне?

Кристина поблагодарила и, не слишком раздумывая, накинула на голое тело мягкую голубую ткань, сколотую на левом плече крупной металлической пряжкой.

— Браво, браво, вы очаровательны! — приветствовал ее появление на террасе Стефано и кивнул Гвидо. — Скажи Фабине, что она может подавать завтрак.

Терраса с мраморными колоннами, увитыми плющом, с каменными вазонами на балюстраде, переполненными цветами, как пивная кружка пеной, с мягким ковром, покрывающим каменные плиты, и столиком, сервированным зеркально блестящими серебряными приборами, была как на картинке. А вот сам завтрак… Омлет с помидорами, подсушенные тосты, немного икры, масла и джема — трудно представить, куда делась аппетитная еда, доставленная вчера тяжеловесными трейлерами.

Стефано улыбнулся, заметив припухшие сонные глаза гостьи.

— Не выспались — ждали визита. Ах, детка… Вам, наверно, нелегко достался итальянский контракт? Что, приставали с нежностями важные «папаши»?

Кристина выдержала насмешливый взгляд:

— Пару раз. Мне, видимо, повезло. Не пришлось торговать своими прелестями на каждом углу. Хотя, не скрою, я могла зайти гораздо дальше, добиваясь цели. На войне как на войне!

— Спасибо за откровенность. А цель — блистать на обложках?

— До этого мне было слишком высоко. Я бы не допрыгнула… Ведь у меня нет ни денег, ни влиятельной семьи… — Кристина хлебнула горячий кофе и вздохнула с облегчением. Потом, откинувшись на спинку плетеного кресла, обвела взглядом открывающийся с террасы ландшафт.

Покрытые лесами холмы, блестящие поверхности прудов и озер среди деревень, купола и башенки собора вдалеке, а внизу, в окружающем замок парке, — лестницы и фонтаны, цветники и статуи: все как в кино про миллионеров.

— Мне просто хотелось красиво жить, — с вызовом призналась Кристина. — Хотя для владельца всего этого мое заявление звучит глупо.

— Нисколько. Вы очень красивая девушка и, кажется, сильная. Вы просто обязаны не только предаваться грезам, а делать свою жизнь комфортабельной и красивой. Роскошь — это не излишества, детка. Это способ существования утонченных, возвышенных натур. Ну и, конечно, возможность помочь тем, кто менее жизнеспособен в этом мире: сирым и убогим.

— Благодарю вас, синьор Антонелли, за изящное оправдание того, что называется распутством и грехом… Все же мне жаль, что я не дождалась вас ночью. — Кристина, прищурившись, посмотрела на своего собеседника, который ей явно нравился.

— Но вы же признались, что влюблены в Элмера. Я старомоден и способен понять это чувство. Ведь для вас на самом деле не существует никого другого?

Кристина покачала головой:

— Я просто свихнулась на своих новых кумирах: Элмер и Рим — самое прекрасное, что есть сейчас в моей жизни.

— А я так надеялся, что хоть с краю, бочком, примкну к этой блестящей компании, — вздохнул Стефано. — Видать, поторопился с выводами, старый сентиментальный фавн. Вытащил продрогшую девочку из воды и уже решил, что имею право на покровительство и дружбу.

— Синьор Стефано, серьезно! — Кристина с мольбой протянула ему ладошку. — Прошу вас, не выбрасывайте меня совсем из своей памяти, своего сердца… Мне так нужен… — Она смутилась и покраснела.

— Друг и защитник, девочка, — договорил Стефано. — В этом совсем не стыдно признаваться, когда тебе всего двадцать, ты живешь в чужой стране и зарабатываешь гроши. Не сомневайся, Стефано Антонелли всегда протянет тебе руку помощи. Вот видишь, я уже перешел на «ты». И прошу называть меня просто Стефано.

— Спасибо. — Кристина смотрела очень серьезно. — Это большой подарок для меня, синьор Стефано… Мне опять хочется плакать, только на этот раз от радости… Я верю, что ваши слова не формальность и не кокетство перед наивной глупышкой.

— Но мне бы не хотелось, чтобы доверчивая девочка тут же ринулась проверять серьезность моих заверений. Надеюсь, ты не натворишь глупостей. Не станешь бегать с пистолетом за неверным возлюбленным и не попросишь у меня миллион лир?!

— Я постараюсь вести себя достойно столь высокому покровительству, — заверила Кристина, смутно ощущая, что в ее римской жизни открывается новая, увлекательная глава.