Самхейн. Падение

Пещера создания казалось истинным провалом в небытие. Самхейн всей кожей ощущал исходящую оттуда огромную силу. Силу, не намного уступающую его собственной. Силу бога. Бога Хаоса.

– Что привело тебя в мою обитель, собрат по силе?
– Голос, произнёсший эту фразу, казалось, был полностью лишён какой-либо индивидуальной окраски. Как будто множество людей одновременно заговорили разными голосами, во всех диапазонах сразу.

– Я думаю, тебе пора прервать своё затворничество, Гроттеск.

– Вот как?
– Из глубины пещеры показалась фигура, отдалённо напоминающая смазанный худой человеческий силуэт, лишённый чётких очертаний. Его формы неуловимо быстро перетекали одна в другую, так, что увидеть какой-то конкретный образ было абсолютно невозможно.

– И какой же в этом смысл?

– Нашему миру грозит опасность. Слишком много иномировых сил ополчились против него.

– Так было всегда.

– Нет, не всегда. Сейчас угроза приобрела слишком уж неотвратимый характер. Погиб Дерван, а мне сейчас так нужен тот, кто сможет держать Герону в повиновении.

– Очень жаль, но я не подхожу на эту роль.

– Именно ты сейчас подходишь больше всего. Я знаю, что после гибели своего брата, ты стал затворником, я понимаю тебя, я тоже однажды потерял любимого человека.

– Расскажи мне об этом.

– Не думаю, что сейчас для этого подходящее время...

– Ты сам сказал, что мир на краю гибели, значит время более чем подходящее.

– У меня была возлюбленная, Мириэль.
– В голосе Самхейна слышалась сильнейшая боль, ничуть не ослабевшая с веками.
– Она предала меня, изменила мне с моим другом!

– Что ты сделал с ними?

– Я убил их. Обоих.

Гроттеск на долго замолчал, а когда заговорил вновь, его голос звучал как-то странно и непривычно мягко.

– Ты до сих пор ещё любишь её....

– Да - Голос Владыки Хаоса сорвался - До сих пор. Всем своим сердцем. И лишь ради памяти о ней я спасаю этот мир! А тебя я призываю помочь мне, потому, что по землям Героны ходят оборотни, которых Гертерос считал своими детьми, и частичка его души также нашла своё отражение и в их деяниях!

На этот раз Гроттеск молчал ещё дольше.

– Хорошо - наконец ответил он - я помогу тебе...брат.

* * *

У Миеркади кружилась голова от того объёма информации, которую обрушил на него его друг. То, что Го, проживший несравненно меньше, знает в некоторых вопросах намного больше его самого, полубога абсолютно не задевало. В конце концов, глупец не тот, кто чего-то не знает, а тот, кто не хочет ничего знать, и, поэтому он принял твёрдое решение.

– Я поеду с тобой.

– Как со мной? А твоё племя?

– Ничего с ним не случится. Сейчас, как я понял, всем будет не до него. Основная битва развернётся на Ардонисе. К тому же, надеюсь, что тот факт, что я впервые за много тысячелетий оставил своё племя, наведёт Самхейна на правильные для нас размышления.

– Да, наверное, ты прав. В любом случае, я буду только рад, если ты ко мне присоединишься.

* * *

Стоя на палубе корабля, Чёрный Тюльпан задумчиво всматривался в горизонт. Впервые за пять сотен лет он снова чувствовал, что его жизнь вновь обрела цель и смысл. Наконец то появилась та возможность, которую он так долго ждал. Его воины отомстят Самхейну за истребление их народа, пусть даже и ценой собственной жизни!

– Мой вождь нас атакуют какие-то твари!

Чёрный Тюльпан мгновенно очнулся от сладких грёз.

– Приготовиться к бою!
– Чётко скомандовал он, но это было лишним. Все пятеро членов экипажа и так находились в полной боевой готовности.

Их судно, позаимствованное у тёмных эльфов, было атаковано стаей голодных муронов. Борта судна дриад были не слишком высоки, что и позволяло прожорливым тварям совершать высокие прыжки, на которые они были куда как горазды, и нападать на пассажиров. Однако последние отнюдь не являлись лёгкой добычей.

Дети лесов встречали врага ещё в воздухе своими копьями с широкими наконечниками в форме листа. Помимо этих орудий смертоубийства, у членов экипажа имелось и кое-что ещё. Дело было в том, что сам Чёрный Тюльпан являлся непревзойдённым мастером боя, и обладал знаменитым мечом "зелёный лист".

Таких клинков у дриад и раньше то было немного, а после тотального истребления этой расы остался всего один. Он резал практически всё, а по прочности не уступал даже мифрилу. К тому же, один из спасшихся тогда детей леса по имени Гиацинт был магом и владел живой лианой, которая с лёгкостью могла разорвать человека напополам.

Бестии с завидным упорством продолжали напирать. Копья дриад рассекали их напополам, вокруг же самого Чёрного Тюльпана образовался настоящий живой смерч, настолько быстро он вращал своим клинком. Попадая в поле его действия, муроны моментально превращались в некое подобие рыбного фарша. Живая лиана Гиацинта тоже не отставала от остальных, обвивая сразу по несколько врагов и разрывая их на части.

Битва кончилась также внезапно, как и началась. Поняв, что здесь им кроме гибели ничего не светит, твари разочарованно отступили, оставив на палубе почти полсотни трупов своих собратьев. У детей лесов потерь не оказалось вовсе, слишком уж опытными воинами были все пятеро. Берега Сарты были уже совсем близко....

* * *

На юго-востоке континента Иммарга, в загадочном Шабре, на территорию которого практически никогда не могли проникнуть чужаки, возвышалась величественная пирамида, сложенная из огромных плит драгоценного белого мрамора. Сооружение было просто циклопическим и достигало в высоту почти двухсот метров. Внешне постройка выглядела весьма привлекательно и, наверное, вызвала бы восхищение у любого стороннего наблюдателя, однако на самом деле это было одно из самых страшных и опасных мест Силоры.

На самой вершине пирамиды, в своих покоях, находился сейчас лишь один человек. Хотя человеком его можно было назвать только с очень большой натяжкой. Это был гигант ростом более трёх метров, превосходящий размерами даже огра-людоеда.

Кожа исполина была красноватого оттенка, сплошь покрытая причудливой вязью татуировок непонятного смысла и назначения. Длинные чёрные волосы были настолько грубыми и толстыми, что напоминали конскую гриву. Глаза колосса полыхали яростным жёлтым огнём, который, казалось, был готов обратить в пепел всех несчастных, дерзнувших бросить вызов их жуткому хозяину. Этот титан был богом, правившим в Шабре, наверное, с самого Краха Времён. И звали этого бога грозным, наводящим панический ужас на противников именем Шерх.