Сами мы не местные

– Вчера не намазались, – говорю. – Возьми с собой крем на всякий случай.

Азамат фыркает, я неумолимо продолжаю:

– Понимаю, что тебе не до того, но вдруг будет минутка!

– Ладно. Ты еще напомни, чтобы я тепло оделся и…

– …И не сидел на полу! И вообще, осторожнее там. Ты, конечно, Байч-Харах, но это не повод расслабляться.

– Знаю, знаю.

Он целует меня и выходит за дверь. Котенок скребется в окно. На улице пасмурно, над Долом висят грозовые тучи.

Глава 18

Азамат улетел, я наелась, а спать совершенно не хочется. Ну и ладно, тогда я сейчас помоюсь как следует, а то потом понаедут всякие мужики, при них в халате не походишь. Я устраиваю себе горячущую ванну, отпариваюсь и отмываюсь так, как будто моцог провести решила. Но когда я нервничаю, от еды меня не отвадить. Потом вылезаю в гостиную с намерением посидеть потупить, пока не придумаю, чем полезным можно заняться. Занятие образуется само: разбирать привезенные Ароном вещи. А привез он и правда все, что смог отодрать. Кроме медицинского барахла еще вся техника, включая кухонный комбайн, документы, драгоценности, посуда, одежда… В общем, я удивляюсь, что он куски стен не привез. Непонятно только, как ему удалось все это за два часа упаковать. Есть, правда, пара жертв: несколько пиал и пузырьков побились, но в пузырьках, к счастью, не было ничего ужасного или уникального.

Я решаю выделить под смотровую одну из четырех комнат на втором этаже. Правда, для этого приходится сначала установить, свободна ли хоть одна. Заглядываю в щелку: ага, тут спит Арон, а на второй кровати ребенок. В другой комнате обнаруживаю еще двоих, видимо жену и дочь. В третьей спали мы с Азаматом, а четвертая пустая. Вот и славно. Транспортирую аппаратуру при помощи сервировочного столика. Как все-таки прекрасно, что в моем доме есть лифт!

Когда я заканчиваю оснащать себе кабинет, солнце уже должно было показаться, но все небо замазано облаками как штукатуркой, и сквозь них не очень понятно, какое там время суток. Я продолжаю разбирать шмотье, расставлять посуду в шкафчики на кухне, стараясь не греметь, чтобы не разбудить гостей. Состояние у меня странноватое – вроде все спокойно, но нет-нет да екнет где-то, и сразу тянет в окно смотреть, а там без изменений. И зуд деятельности не проходит. Боже, Арон даже короб с рукоделием приволок. Это такой как бы сундук, сплетенный из волокна агавы, мне его Азамат подарил пару недель назад, чтобы хранить всякие нитки-иголки. Ну вот хоть будет чем себя занять. А пока надо супа наварить и какого-нибудь рагу, чтобы много было и потом об этом не пришлось думать, когда народ нахлынет.

На плите булькают три больших котла, а я сижу в углу и плету новый гобелен, когда на кухню спускается Арон.

– Ой, здравствуйте! – говорит он так радостно и удивленно, как будто считал меня давно погибшей.

Я по мере сил приветливо улыбаюсь.

– Здравствуй. Как спалось?

– Отлично, Лиза-хон! Спасибо! А Азамат уже уехал, да?

Киваю. За то время что я прожила на Муданге, я привыкла к так называемой «чистой» речи, незатронутой влиянием всеобщего языка. Поэтому Аронова манера говорить уже не вызывает у меня в памяти анекдоты о малых народах родной страны. Ну почти никогда.

– Ой, а что это на плите? – заинтригованно спрашивает он.

– Еда, – говорю. – Вот то, что в левом котле, думаю, уже можно есть.

Арон пару раз озадаченно моргает, потом отражает на лице понимание.

– А, да, Азамат ведь говорил, что вы иногда готовите! Это так странно…

– Я в курсе, – усмехаюсь. – Тарелки в шкафчике над раковиной, ложки вон стоят.

Арон послушно накладывает себе рагу с чомой и садится завтракать.

– Лиза-хон, – начинает он через пару ложек, – а правда, что вы ездили к матери?

– Ну да, даже два раза, а что?

– Как она там? Азамат сказал, она рыбачит?

– Ага, он даже с ней во второй приезд в море ходил. Она ничего, бодренькая. Была очень рада его видеть. А ты с ней не поддерживаешь контакт?

– Да нет как-то… – Он невнятно пожимает одним плечом. – Раньше с Азаматом вместе к ней ездил иногда, а потом… Тем более она от отца ушла, а он так злился… Дескать, какое она право имеет, он ведь ее взял из такой глуши да из бедной семьи, должна по гроб жизни его слушаться. В общем, я как-то побаивался к ней ездить, вдруг он узнает.

– А тебе-то чего бояться? – приподнимаю бровь. – Ты-то женат. Даже если он от тебя отречется, тебе ничего не грозит.

– Ну что вы, Лиза-хон, это же такое бесчестье!

Я прикусываю язык и не спрашиваю, не кажется ли ему, что бояться навестить мать – это гораздо худшее бесчестье. К счастью, продолжать разговор мне не приходится, потому что на кухне появляется Аронова супруга. Она довольно ширококостная, но не толстая, разве что слегка полноватая. На ней самодельная одежда – юбка, блузка и диль, все примерно одинакового темно-малинового цвета с зелеными узорами. Правда, узоров мало и они не очень режут глаз. На голове у нее не совсем ровно повязана косынка, узелок сбоку украшен тряпичным цветком на булавке. На лицо она довольно симпатичная, хотя и не сказать, что красавица. Губки бантиком, глубоко посаженные глаза, абсолютно прямые брови. Хотя из меня такой же ценитель муданжской красоты, как из Азамата психотерапевт, чего уж там.

– Доброе утро, – киваю я ей. – Я Лиза, будем знакомы.

– Алтоновч, – кивает она в ответ, но глядит как-то настороженно. Впрочем, тут же улыбается, видимо поняв, что выглядит неадекватно. – Спасибо, что принимаете нас в своем доме.

– Пожалуйста, – говорю. – После того как Арон нам помог с домом, я могу только ответить взаимной любезностью.

Вежливость никогда не была моей сильной стороной, да. Супруги, впрочем, улыбаются, по крайней мере, моя кривая речь их повеселила.

– Завтракать будете? – спрашиваю у Алтоновч (это «золотой лист», а вовсе не отчество от имени Алтонгирел), указывая на кастрюли.

Она поворачивает голову в ту сторону, потом еще дальше, заглядывает в гостиную, потом снова обращает к нам свое озабоченное лицо.

– А… слуг тут нет? – наконец спрашивает осторожно.

– Нет, – отвечаю, потом задумываюсь. – Вообще, тут где-то неподалеку живет сторож, у него там сыновья… если что-то нужно, можно их попросить сделать, только я не уверена, что знаю, как с ними связаться… а что?

Супруги недоуменно переглядываются.

– Да нет, ничего, – с неловкой улыбкой говорит Арон и встает. Потом поворачивается к жене: – Ты садись, я тебе сейчас все сделаю.

А, то есть дама не привыкла сама себя обслуживать. Ну ладно, не мое дело, пускай Арон с ней возится, раз она ему нравится.

– А можно узнать, что вы плетете? – спрашивает она в своем вежливом тоне, пока Арон достает пиалу и наполняет ее моим варевом.

– Да так, – пожимаю плечами. – Наверное, очередной гобелен на стену, здесь их вон сколько… Но я пока еще только учусь плести, у меня довольно криво получается. Кстати, Арон, спасибо, что привез мои вещи, они мне тут очень пригодятся.

– Не за что, Лиза-хон, – улыбается он широченной улыбкой.

– А какой узор? – интересуется Алтоновч.

Арон ставит перед ней еду и дает ей ложку. Она тут же принимается есть, даже не поблагодарив. Арон отходит в сторонку и садится под окном, разглядывая небо, как я с утра.

У меня пока сделано рядов десять затейливым ярко-зеленым цветом, и по краям кисточки висят. О том, что, собственно, выплетать, я еще и не начинала думать. Только блокнотик с конспектом Азаматовой лекции об узорах рядом положила.