Само совершенство. Дилогия

И тут началось светопреставление: женщины завизжали, мужчины закричали, все кинулись к Рейчел, стало нечем дышать.

– Прочь к дьяволу! Все вы! – заорал Зак и, так и не отыскав пульс, стал делать ей искусственное дыхание.

Прошел час. Зак продолжал стоять у дверей конюшни, поодаль от всех остальных. Он ждал известий от медиков и полицейских, находившихся сейчас на конюшне с Рейчел. Патрульные машины и кареты «скорой помощи» запрудили всю лужайку и подъездную дорогу, и их красные и синие мигалки неистово вращались в душной, влажной темноте.

Рейчел была мертва. Зак чувствовал это, знал. Он уже видел смерть, помнил, как она выглядит. И несмотря на это, он не мог поверить в очевидное. Копы уже допросили Тони и линейных операторов. Теперь они задавали вопросы всем, кто присутствовал при трагедии. Но они не задали ни одного вопроса ему. Их не интересовало, что видел он, режиссер, которому по должности надо видеть больше других. И то, что его ни о чем не спрашивали, казалось Заку очень странным даже сейчас, когда он едва ли был способен адекватно оценивать происходящее. Удивительно, что никому из них не пришло в голову с ним поговорить.

Где-то наверху, высоко над головой, загорелся прожектор. Луч ослепительно белого света заметался по лужайке, и лишь потом Зак услышал гул вертолета. Подняв голову, он увидел на корпусе вертолета красный крест и впервые вздохнул с облегчением. Рейчел собирались доставить в ближайшую больницу, что означало, что медикам все же удалось вернуть ее к жизни. И едва эта успокоительная мысль пришла ему в голову, он увидел нечто такое, отчего весь похолодел. Копы, оцепившие район трагедии, сейчас снимали заграждение и пропускали на территорию съемок темный седан. И в свете прожекторов спускающегося вертолета Зак смог рассмотреть эмблему на двери со стороны водителя. Это был автомобиль следователя по особо опасным делам.

И все прочие тоже это увидели. Эмили начала всхлипывать, уткнувшись в плечо отца, и Зак услышал, как выругался Остин, а Томми принялся его успокаивать и что-то негромко повторять. Диана, побледнев, с ужасом смотрела на машину следователя, и все прочие просто… просто молча переглядывались.

Но никто не смотрел на Зака, никто не решался к нему подойти. Он же, хоть и был не в себе, находил это странным, даже если его и устраивало то, что все оставили его в покое…

Глава 8

Весь следующий день актеры и съемочная группа по распоряжению полиции оставались в отеле. Полиция опрашивала каждого из присутствующих на съемке. Зак провел весь день во взвинченном и в то же время заторможенном состоянии. Полиция отказывалась делиться с ним какой-либо информацией, в то время как средства массовой информации на всю страну трубили о случившемся. Если верить полуденному выпуску новостей компании Эн-би-си, пистолет, из которого была убита Рейчел, был заряжен разрывной пулей, пулей, конструкция которой предусматривает существенное увеличение диаметра при попадании в мягкие ткани с целью повышения поражающей способности. Именно в силу этих конструктивных особенностей смерть Рейчел наступила мгновенно. В вечерних новостях Си-би-эс выступал эксперт по баллистике. Этот эксперт говорил, стоя возле подставки, напоминающей мольберт, и водил указкой по схематичному изображению тела Рейчел, поясняя всей Америке, какие именно несовместимые с жизнью повреждения нанесла эта пуля и куда именно она попала. Зак с излишним усилием нажал на кнопку отключения пульта, после чего направился в ванную комнату, где его тут же вырвало. Рейчел была мертва, и, несмотря на то что их брак не был счастливым, несмотря на то что она собиралась развестись с ним, несмотря на то что она предпочла ему Тони, смерть ее и сами обстоятельства ее смерти казались Заку каким-то чудовищным омерзительным фарсом. Десятичасовая программа новостей по Эй-би-си окончательно добила его, обнародовав результаты вскрытия, согласно которым Рейчел Эванс Бенедикт была на седьмой неделе беременности.

Зак откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. В горле стоял ком. Он чувствовал, что его как в воронку засасывает в бездну боли и темноты. Рейчел была беременна. Но не от него. Он не спал с ней уже несколько месяцев.

Небритый Зак бесцельно бродил по своему номеру, временами задаваясь вопросом о том, почему, если всю его команду держат взаперти в отеле, никто не придет к нему, чтобы выразить соболезнования или просто скоротать время. Телефон отеля раскалился от звонков – но с ним пытались связаться в основном люди из Голливуда, которых интересовало их с Рейчел грязное белье, на искреннее же сочувствие с их стороны рассчитывать не приходилось. Зак отказывался отвечать на звонки, за исключением звонков Мэтта Фаррела. Отвлечь его было некому, и потому Зака все время преследовал один вопрос: кто мог настолько ненавидеть Рейчел, чтобы желать ее смерти? За проведенные в вынужденном заточении часы Зак успел перебрать в уме всех членов съемочной группы. У каждого была своя причина ненавидеть Рейчел, однако у Зака не укладывалось в голове: кто же возненавидел ее настолько, что лишил жизни?..

И как бы он ни гнал от себя эту мысль, он все же понимал, что у полиции могут быть подозрения и на его счет. При этом ему самому такого рода обвинение представлялось настолько нелепым, что он был твердо убежден в том, что служители закона тоже это понимают.

Через двое суток после смерти Рейчел в дверь его номера постучали. Зак мрачно уставился на двух высоких угрюмого вида полицейских, которые допрашивали его вчера.

– Мистер Бенедикт… – начал один из них.

Однако Зак не дал ему договорить и сорвался на крик:

– Какого черта вы, ублюдки, теряете со мной время?! Я требую немедленно сообщить мне, что вы сделали для поимки убийцы моей жены?..

Он был настолько возбужден, что совершенно не контролировал ситуацию, а потому последующие действия одного из полицейских застали его врасплох. Через секунду Зак уже стоял лицом к стене, со скрученными за спиной руками. Почувствовав холодное прикосновение стали, он услышал характерный щелчок наручников и голос второго полицейского:

– Захарий Бенедикт, вы находитесь под арестом по подозрению в убийстве Рейчел Эванс. Вы имеете право хранить молчание и вызвать адвоката. Если вы не можете позволить себе адвоката, то…

Глава 9

– Господа присяжные, вы услышали шокирующие показания очевидцев и увидели неопровержимые улики… – Элтон Петерсон, представлявший сторону обвинения, стоял прямо и неподвижно, и его пронизывающий взгляд медленно скользил по лицам двенадцати присяжных, которым предстояло решить судьбу судебного процесса, который привлек к себе беспрецедентное внимание общественности скандальными разоблачениями, касающимися жизни голливудских звезд первой величины. К скандалам, связанным с супружеской неверностью небожителей, публика уже привыкла, но вот убийство… Это было что-то новенькое.

За стенами зала суда все коридоры были забиты репортерами со всего мира, с нетерпением ожидавших развития событий в деле Захария Бенедикта. Когда-то средства массовой информации виляли перед ним хвостом, а теперь они, захлебываясь от восторга, комментировали все подробности его падения с голливудских высот, смакуя пикантные подробности, не стесняясь выдавать предположения за факты, вовсю заигрывая с доверчивыми американцами, готовыми проглотить любую «утку» под пиво с вечерними новостями.

– Вы слышали доказательства, – напомнил присяжным Петерсон, делая упор на последнем слове. – Подтвержденные свидетельства десятков свидетелей, многие из которых были настоящими друзьями Захария Бенедикта. Вы знаете, что ночью накануне убийства Рейчел Эванс Захарий Бенедикт обнаружил ее обнаженную в объятиях Энтони Остина. Вы знаете, что Бенедикт был в ярости, что он набросился на Остина и его пришлось оттаскивать от него. Вы слышали свидетельства постояльцев отеля, которые находились в коридоре у дверей номера Бенедикта и слышали все, что было сказано в номере. Из показаний этих свидетелей вам известно, что Рейчел Эванс сообщила Бенедикту, что разведется с ним и выйдет замуж за Энтони Остина и что при разводе намеревается получить половину принадлежащего Захарию Бенедикту имущества. И те же свидетели заявили под присягой, что Бенедикт предупредил жену, позвольте процитировать… – Петерсон сделал паузу, чтобы заглянуть в свои записи, но сделано это было лишь для большего эффекта, потому что ни один из присутствующих в зале суда не мог забыть этой угрозы. Повысив голос, Петерсон с выражением продекламировал: – «Я убью тебя раньше, чем позволю тебе и Остину получить мои деньги!»