Само совершенство. Том 2

«Я люблю тебя, Джулия. Господи, как же я люблю тебя. Я бы отдал весь остаток своей жизни за один лишь год, проведенный с тобой. Полгода. Три месяца. Месяц. Сколько угодно… До встречи с тобой я не понимал, почему люди обычный половой акт называют» занятиями любовью «. Теперь я это понимаю… Я больше не буду тебе писать… письма заставят нас обоих предаваться несбыточным мечтам, и если я как можно скорее не прекращу этим заниматься, то умру от желания быть рядом с тобой».

Вспоминая те обидные, насмешливые слова, которые Зак сказал ей на прощание там, в горах Колорадо, Джулия сравнивала их с искренними, полными боли и любви словами письма: «Я люблю тебя… Я любил тебя в Колорадо. Я люблю тебя здесь, где сейчас нахожусь. Я буду любить тебя всегда. Везде. Вечно».

Разительный контраст между ними заставил Джулию в очередной раз задумчиво покачать головой.

— Неудивительно, — вслух произнесла она, обращаясь к невидимому собеседнику, — что ты получал «Оскаров» за лучшую актерскую работу.

Поднявшись с кресла, Джулия выключила свет в гостиной и направилась в спальню. Но с письмом она не рассталась.

— Позвони мне, Зак, — горячо шептала она, лежа в кровати и прижимая к груди заветные листки. — Умоляю, позвони поскорее и избавь нас обоих от этих мучений.

В соседнем доме тоже горел свет. Несмотря на позднее время, сестры Элдридж не спали.

— Ты помнишь, что нам говорил мистер Ричардсон? — инквизиторским тоном вопрошала Ада Элдридж свою мягкосердечную сестру. — Он говорил, что если мы заметим в доме Джулии Мэтисон что-то необычное или каких-то незнакомых гостей, то должны немедленно позвонить ему в Даллас. В любое время. Так что немедленно дай мне номер той машины, которая стояла у ее дома почти целый вечер, — я должна сообщить мистеру Ричардсону.

— Но, Ада, — робко пыталась протестовать Флосси, пряча за спину бумажку с записанным номером, — мне кажется, что мы не должны шпионить за Джулией. Даже по просьбе ФБР.

— Мы не шпионим! — категорично заявила Ада, решительно вырывая бумажку из рук сестры. — Мы всего лишь помогаем властям защитить ее от… от этого мерзкого негодяя, который ее похитил. Как вспомню о нем и его грязных фильмах! — с отвращением добавила она, подходя к телефону и снимая трубку.

— Но его фильмы совсем не грязные! И вообще мне кажется, что Захарий Бенедикт невиновен. И Джулия тоже так думает. Она мне говорила об этом на прошлой неделе и то же самое сказала на той пресс-конференции. Кроме того, она говорила, что Бенедикт никогда не делал ничего такого, что могло бы ей повредить. Поэтому я не понимаю, чего ради он вдруг будет делать это сейчас. Мне кажется, — мечтательно добавила Флосси, — что Джулия любит его.

Ада Элдридж, набиравшая далласский номер, подняла голову и пристально посмотрела на сестру, вложив в этот взгляд все презрение, на которое была способна.

— Если это так, — поджав губы, процедила она, — то она еще большая романтическая идиотка, чем ты, и кончит тем, что будет чахнуть из-за своего ничтожного актеришки так же, как ты когда-то чахла из-за своего Германа Хенкельмана, который не стоил и твоего мизинца!

Глава 52

Долгожданный телефонный звонок раздался четыре дня спустя, в таком месте, где она никак не ожидала его услышать.

— О, Джулия, дорогая, — окликнула ее секретарша директора, когда в конце рабочего дня она зашла в учительскую сдать классный журнал. — Тебе звонил какой-то мистер Стенхоуп.

Прошло несколько секунд, прежде чем до Джулии дошел смысл этих слов.

— Что он сказал? — спросила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе и стараясь ничем не выдать охватившего ее возбуждения.

— Что-то насчет того, что хочет зачислить своего сына в твою спортивную секцию для детей-инвалидов. Я сказала ему, что секция и так переполнена.

— Но откуда ты это взяла?

— Я просто неоднократно слышала, как на это жаловался мистер Дункан. Но мистер Стенхоуп ответил, что дело очень срочное, и поэтому он обязательно перезвонит тебе сегодня в семь. Тогда я сказала ему, что он, конечно, может перезвонить хоть в десять, но обычно наши учителя не задерживаются в школе после пяти.

В голове у Джулии стремительно проносились обрывки мыслей. За считанные мгновения она успела подумать и о том, что Зак побоялся звонить ей домой, зная, что телефон наверняка прослушивается; и о том, что, не застав ее на работе один раз, он может больше не повторить попытку, и о том, что она должна следить за собой и ни в коем случае ничем не выдать своего огорчения и раздражения перед этой ленивой, любопытной, вечно сующей нос не в свои дела старой девой. Правда, сдержать кипящую в ней злость до конца она все же не смогла.

— Если мистер Стенхоуп сказал, что дело настолько срочное, — ледяным тоном поинтересовалась она, — то почему же тогда вы не позвали меня к телефону?

— Насколько мне известно, учителям запрещено беседовать по телефону в рабочее время. Это личное распоряжение мистера Дункана. И он очень строго следит за его соблюдением.

— Беседовать на личные темы, — изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, поправила ее Джулия, до боли вонзая остро отточенные ногти в мякоть ладоней. — Но, как я поняла, этот звонок совсем нельзя было отнести к разряду личных. Он говорил еще что-нибудь?

— Нет.

В шесть сорок пять Джулия в полном одиночестве сидела в учительской, не отрывая глаз от молчащего телефона. А если она рассчитала не правильно? Если Зак поверит этой ханже-секретарше и перезвонит ей домой? Вдруг, не застав ее, он решит, что она передумала и больше не собирается присоединиться к нему? Сквозь стеклянные стены учительской смутно виднелись темные, мрачные стены школьного коридора. Казалось, что в здании, кроме нее, нет ни души, и Джулия чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда в приоткрытую дверь просунулась взъерошенная голова школьного сторожа.

— Вы сегодня поздно, мисс Мэтисон, — осклабившись в щербатой улыбке, заметил Генри Рухарт.

— Да, — ответила Джулия, поспешно хватая первую попавшуюся ручку и блокнот. — Мне нужно закончить одну… одну очень срочную работу. Иногда здесь работается лучше, чем дома.

— Вряд ли вы много наработаете, если будете сидеть, не отводя глаз от телефона, — не унимался сторож, явно не собираясь уходить. — Я даже подумал, что вы, может, ждете какого-то звонка.

— Нет, что вы. Генри…

Молчавший до сих пор телефон вдруг разразился ей в лицо резким, насмешливым звоном. Джулия нажала загоревшуюся кнопку с такой яростью, что лишь чудом не сломала ее.

— Алло? — резко выдохнула она, хватая трубку.

— Привет, сестренка, — послышался знакомый голос Карла. — Я уже несколько раз безуспешно пытался дозвониться тебе домой и решил на всякий случай звякнуть сюда. Ты уже обедала?

Нервно пригладив волосы, Джулия судорожно пыталась сообразить, сможет ли Зак дозвониться, если линия будет занята местным разговором. Кажется, переключение происходит автоматически, но лучше не рисковать.

— Никак не могу закончить срочную работу, — торопливо заговорила она, с беспокойством наблюдая за тем, как Генри, вместо того чтобы продолжать уборку коридора, начал вытряхивать мусорные корзины в учительской.