Самоцветы

— А других камней нет?

— Сейчас никак нет-с, а ежели вам будет угодно, так я могу-с занести… У нас весьма даже преотличные камни бывают-с.

— Ты не здешний?

— Точно так-с… Мы, значит, рассейские, от Троицы-Сергия. Может, бывали у Сергия? Москвичи, одним словом… Вот теперь занялись камнями, потому что есть надо. Живой человек калачика хочет…

— Да, ведь, в камнях толк нужно знать…

— Учимся помаленьку, что к чему. Покупатели же и учат, когда принесёшь ему камни: это тебе, например, амазонский камень, а это — циркон. Кое-что уж смекаю тоже, потому как цельный год, например, в Екатеринбурге болтаемся…

— А раньше чем ты занимался?

— Да разное… Рассейский народ пооборотистее здешнего будет, и каждый по своей линии. В последнее-то время я бабьи серебряные лбы скупал около Можайска, — бабы прежде там носили этакие повязки из позументу… Ну, я на двадцать цалковых этих самых лбов приобрету, серебро выжгу, да на сорок цалковых серебра этого самого и продам. Ничего, выгодно-с… А потом наслышались мы про здешнее ваше золото, я и раскинул умом: ежели такая, например, польза может быть от такого пустого предмета, как бабьи лбы, так уж от золота-то втрое. Сбился деньжонками, да от Троицы-Сергия и махнул прямо в Екатеринбург. Ну, натурально, прикинулся, кубыть мелочью приехал торговать… Туда-сюда, вижу, однако, что ваше золото нам не подходящее: своих плутов у вас весьма достаточно. Что мне делать; прохарчился я, а на чужой стороне надо оборачиваться. Тут я стороной разузнал, что продаётся коллекция минералов у одних наследников, и продаётся этак из-под руки. Приценился я, да за семь цалковых и купил пудов с сорок камню, а потом и пошёл орудовать. Узнаю, кто, например, камни покупает, и сейчас к нему… От первой коллекции два четвертных билета нажил, слава богу, да и сам поучился около иё. Ничего, дело нам подходящее… В год-то я таким манером пять агромадных коллекций разорил!… Высмотрю, и разнесу по господам, которые этому делу подвержены.

— А солдат-то Лекандра?

— Что Лекандра!.. Конечно, он мне благоприятель, а я ему вполне конкуренцию пресекаю. Он купит камень и сидит с ним, а мой камень сам горошком подкатится к барину. Потом Лекандре всё надо на грош пятаков, а мы оборотом берем: пять раз продам — то же получу, а покупатель мне спасибо. Есть разные покупатели, а у каждого своя линия… Недавно как-то приезжала ко мне одна барыня, т. е. и не барыня, а в этаком роде. Заходит в избушку и говорит: "Мне, сказывали, что у тебя есть такой камень…" — "Точно так, сударыня, есть". Я уж вижу, что ей требуется, потому как раньше меня один человек научил. Сейчас достаю два магнита — один посильней, другой послабже и начинаю их опилками железными обсыпать, а сам наговариваю: парами, мол, эти самые магниты и в земле находят, — мужчинка и женщина. Женщина-то и тянет к себе сильнее. А сам опилками трясу около магнитов, как хороший колдун. Ну, без разговору трёшницу заплатила… Конечно, бабы дуры, всякой басне верят, а всё-таки надо знать, к чему что подходит.

— Для чего же этой барыне магнит?

— Говорю, сущий вздор… Бабы этот магнит весьма уважают к тому, что он мужа ей притягивает, а эта барыня опять свою причину имеет: у ней этакое заведение, так чтобы чаще гости ходили, она магнит-женщину в передний угол положит, а магнит-мужчину под порог. Одним словом, круглая дура.

Между этими мелкими торгашами и крупными торговцами поместилась особая разновидность "торгующих в номерах для господ проезжающих". Главный покупатель уральских самоцветов именно этот "господин проезжающий", которому как-то неловко уехать из Екатеринбурга домой с пустыми руками. Идти или ехать в магазин с каменными изделиями иногда некогда, а тут товар идёт сам прямо в рот.

Эти средние торговцы степенно ждут свою добычу по коридорам, в передних и официантских, а если г. проезжающий занят и лезть к нему в номер неудобно, то они осаждают его на лестнице или при выходе, и осаждают крайне вежливо. Вы идёте и видите, что совершенно незнакомый вам господин чрезвычайно деликатно раскланивается с вами. "Кто это такой? Ах, да, торговец цветными камнями… А подойди-ка, братец, сюда, какие-такие у тебя камни? Впрочем, что же тут на лестнице: заходи, братец, в номер седьмой и скажи жене, что я тебя послал". Конечно, не всякому позволят кланяться на лестнице и в коридорах номеров, а в каждом таком заведении есть свой фаворит, который уже не пустит занять свое место никого другого.

Помню пресмешную сцену, когда на нашу уральскую выставку приезжал гастролировать покойный артист Андреев-Бурлак. Захожу к нему в номер и вижу обычную сцену вежливой осады: улыбающийся и кланяющийся номерный, торговец камнями обманывает заезжего человека разным хламом. Когда дело доходило до цены, Бурлак каждый раз вопросительно смотрел на меня. Выбрав несколько безделушек, Бурлак вышел в соседний номер, чтобы удивить ими гастролировавшую вместе с ним m-lle С-кую. Этим моментом и воспользовался оставшийся со мной с глазу на глаз торговец.

— Если не ошибаюсь, вы здешние-с, — заговорил он с заискивающей улыбкой, встречал на улице-с… Можно вас попросить-с, извините, не знаю как по имени и по отчеству… Как Василий Николаич воротятся и будут спрашивать про цену, вы и удивитесь.

— То-есть, как удивитесь?

— Я скажу, например, цену, а Василий Николаич на вас глянут, а вы в это время и удивитесь, что такая дешёвая цена… Ну, что вам стоит?.. Вон какие сборы делают в театре, надо и нам нажить-с…

Мне пришлось действительно удивиться, но только в противоположную сторону, а покойный Бурлак хохотал до слёз над этою сценкой.

Относительно общей суммы, до которой достигает ежегодный оборот каменной торговли, трудно сказать даже что-нибудь приблизительно. По статистическим данным собственно гранильщики в Екатеринбурге и Берёзовском заводе, в общей сложности, зарабатывают ежегодно около 30 000. Это — плата рабочему, а сколько возьмёт процентов на каменных изделиях торговец, вероятно, не уследит никакая статистика, но верно то, что торговец получит за свое посредничество больше мужика, добывавшего камень, и гранильщика, обрабатывавшего его, взятых вместе.

X

"Каменная болезнь" и её жертвы. — Коллектор-специалист, коллектор-промышленник и коллектор-любитель. — Конкуренция самоцветам со стороны искусственных камней. — Воровство камней.

Наш очерк о самоцветах мы заключим главой о собирателях минералогических коллекций, которые в ряду других «любителей», вероятно, займут не последнее место. Прежде всего, коллекторство — страсть, доходящая до слабости, как всякая страсть. Иногда два-три камня, подаренных совершенно невинному человеку каким-нибудь знакомым, служат началом "каменной болезни". Замечу кстати, что специалисты-минералоги подвержены этой болезни сравнительно менее, чем просто люди из публики, не причастные минералогии ни которым боком. Эта странность объясняется, может быть, численным перевесом вообще публики, а, может быть, и просто, по пословице, сапожник остаётся без сапог. В числе таких минералогов-добровольцев я знаю лиц всевозможных профессий: кассир, железнодорожный служащий, священник, доктор, техник, «лицо» прокурорского надзора, маленький чиновник, прасол и т. д. Потом ещё особенность: у нас на Урале большинство таких коллекторов не местные жители, а приезжие люди.

Собиратели таких коллекций распадаются на несколько групп: коллектор-специалист, преследующий научные интересы, коллектор-промышленник, который наживает при случае лишнюю копеечку, и просто коллектор-любитель, который собирает по пути каждую попавшую под руки "куриозную натуралию". Иногда эта страсть к собиранию доводит до смешного, вызывая соперничество, погоню за редкостями и, наконец, просто жадность. Камни для такого любителя нечто живое, и он говорит о них, как о живых существах. У меня есть именно такой знакомый старичок, который сам превратился в живую коллекцию, — стоит заговорить с ним о камнях, как сейчас же на сцену появляются разные редкости, и каждый раз выбор этих редкостей новый.

— Ведь у каждого камня своя физиономия, — с каким-то восторгом начинает он рассказывать. — Право… Это смешно, может быть, слушать со стороны, но кто серьёзно вглядится в разные камни, тот сам увидит то же самое. У меня есть один рубин, сколько лет он так валялся в коллекции и не мог я подобрать ему пары. И нынче весной вдруг приносят мне рубин, посмотрел: родной брат моему… Рядом положить, так не отличите. Сам даже иногда перемешиваю их.

У этого старичка коллекция стоит тысяч десять рублей, и все минералоги, которые бывают на Урале, знают её.