Самодовольный мистер Костюм

Я посмотрела назад. Грэхема все еще не было видно.

Потом я увидела ее.

Она сидела на стуле рядом с гробом и выглядела спокойной.

Женевьева.

Мое тело напряглось, неожиданная волна собственнического чувства прошла сквозь меня. Как у Лиама, у Женевьевы были светлые волосы. Моего парня одурачили Барби и Кен. А я была больше похожа на куклу Братц во плоти.

Моего парня. Кажется, он мой парень, не так ли?

В любом случае, Женевьева была полной моей противоположностью — маленькая с телом балерины. Она была красивой. Я не ожидала ничего другого, но все же надеялась, что, вдруг, она могла быть на любителя. Не в этом случае.

Но не только ее внешний вид беспокоил меня. Также столкновение лицом к лицу с человеком, которому Грэхем отдал свое сердце. Он любил ее. Не уверена, чувствовал ли он что-то подобное ко мне. Кажется, я не осознавала, насколько хотела или нуждалась в этом, до этого самого момента.

Пока она говорила с людьми, приносившими свои соболезнования, я смотрела в ее глаза. Эти глаза смотрели в глаза Грэхема. Я посмотрела на ее рот. Этим ртом она целовала его губы, сосала его член. Затем я опустила взгляд на ее небольшую грудь, скрытую прелестным черным платьем. Моя грудь была гораздо больше. От этого где-то на миллисекунду я почувствовала себя лучше, пока не посмотрела ниже, на ее тонкие ноги. Эти ноги оборачивались вокруг его спины.

Господи, Сорайя. Перестань мучить себя. Вот ТАК выглядела ревность во всей красе.

Когда я снова оглянулась, женщина в черном позади меня улыбнулась.

— Откуда вы знали Лиама?

— Эм… Я не знала. Вообще-то, я тут с Грэхемом Морганом.

— Бывшим женихом Женевьевы?

Я проглотила комок в горле.

— Женихом?

— Если это Грэхем Морган из Morgan Financial Holdings, то да. Они были помолвлены, прежде чем Женевьева и Лиам сошлись.

Мне стало не по себе. Он просил ее руки?

— Правильно. Конечно. Да. Я с этим Грэхемом Морганом. А вы?

— Хелен Фрост. Я соседка Женевьевы и Лиама. Иногда сижу с Хлоей.

— Это их дочь?

— Да. Ей четыре. Красавица с черными волосами, хотя у обоих родителей светлые.

— Ну, это иногда случается. — Я пожала плечами.

Прежде чем наш разговор продолжился, мое внимание привлек Грэхем, направляющийся ко мне через толпу. Он слепо смотрел вперед и выглядел потрясенным. Все произошедшее сказалось на нем больше, чем я думала.

— Ты в порядке?

Он молча кивнул, но чутье подсказывало мне, что что-то не так.

Наконец, подошла наша очередь склониться у гроба Лиама и помолиться за него. Сложив руки вместе, я закрыла глаза и произнесла «Отче наш» один раз и «Аве Мария». Мое сердце екнуло, когда я услышала слова, произнесенные Грэхемом.

— Ты ублюдок, — прошептал он себе под нос. Его глаза были влажными, но он не плакал. Его нижняя губа дрожала. Я просто смотрела не него, не понимая этого внезапного гнева. Мы одновременно встали и медленно прошли вперед к не-так-уж-и-горюющей вдове. Женевьева выглядела странно нормально для женщины, потерявшей мужа.

Ее глаза засияли, когда она увидела Грэхема. Он застыл всем телом, когда она обняла его руками за шею и притянула к себе.

Сука.

— Большое спасибо, что пришел, Грэхем.

Он просто стоял и смотрел на нее.

Он онемел от шока?

Женевьева продолжала:

— Я ценю это больше, чем ты думаешь. Увидимся в пятницу на нашей встрече.

Встрече?

Она собиралась встретиться с ним?

Мы задерживали очередь, а он меня даже не представил. Наконец, она оторвала взгляд от него настолько, чтобы заметить меня, стоящую рядом с ним.

Она сверкнула фальшивой улыбкой.

— Кто вы?

— Я Сорайя… Грэхема… — Я растерялась.

Грэхем, наконец, заговорил.

— Девушка, — сказал он твердо и обхватил рукой меня за талию.

— Девушка… — повторила она.

Он прижал меня крепче.

— Да.

— Эйвери говорила мне, что ты с кем-то встречаешься, но я не думала, что все серьезно.

— Это серьезно. Очень серьезно.

Ну ладно, раз так. Приятно знать.

— Ну, очень приятно с тобой познакомиться, Сорайя.

— Аналогично. Соболезную твоей утрате.

А под этим я подразумеваю… Грэхема.

В это время он смотрел на нее убийственным взглядом.

Какого черта происходит? Почему он вдруг так на нее разозлился?

Грэхем резко передвинулся к следующему члену семьи в очереди. Мы механически пожимали руки каждому человеку в ряду, прежде чем дошли до конца.

Вздохнув с облегчением, я сказала:

— Ну, это было мучительно. Что сейчас?

Он выглядел так, будто хотел что-то мне сказать, но не мог подобрать слов.

— Сорайя…

— Что? Грэхем, что происходит? Поговори со мной.

— Сейчас не могу. Это неподходящее место.

Вскоре я получила ответ на свой вопрос, когда все взгляды в комнате устремились к красивой темноволосой маленькой девочке, появившейся у гроба Лиама. Хлоя. Она отсутствовала весь вечер. Полагаю, дочку Лиама и Женевьевы держали подальше намеренно. Я не думала, что она здесь появится.

Казалось, толпа замерла от душераздирающего зрелища девочки, плачущей над телом отца. Я чувствовала вину из-за того, что мой отец был жив, а я предпочла не иметь с ним ничего общего. Ее отец был мертв, и она больше никогда его не увидит.

— Так грустно, — прошептала я Грэхему.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

Почти в тот же момент Хлоя повернулась, и я впервые увидела ее лицо. Я резко втянула воздух. Колесики в моей голове начали вертеться. Когда я взглянула на Грэхема, он смотрел на девочку с неверием во взгляде.

— Ты видел ее раньше?

Не отрывая взгляда от нее, он покачал головой и коротко ответил:

— Нет.

Внезапно странное поведение Грэхема обрело смысл. Эта девочка выглядела в точности как ее отец.

Ее отец, Грэхем.

У меня не осталось в этом сомнений. Грэхем был биологическим отцом Хлои. Мой мозг судорожно соображал. Как это могло случиться? Почему они ему не сказали? Разве это может быть простым совпадением, что она выглядела как Грэхем, но была дочкой Лиама? В душе я знала ответ. И я не знала, чего мне хочется больше — заплакать или ударить кого-нибудь.