Самое модное привидение

– В моем доме все будет так, как я хочу, – гневно сказал Илья, и я мысленно ему зааплодировала. Наконец-то! – Если кого-то такое положение дел не устраивает, задерживать не буду, где дверь – все знают.

Ого, ай да Илья, ай да молодец! За столом воцарилась минутная тишина, которую нарушила Лизавета.

– Так как мне вести себя у следователя, что говорить?

– Правду, – посоветовал Петр Яковлевич, цепляя вилкой кусочек колбаски, – только правду.

– Но я ничего не знаю.

– Просто отвечайте на вопросы, не думаю, что это будет сложно.

– Как невозможно глупо устроена жизнь, – пустилась в философию Вика, – спишь в своем доме и в мыслях ничего нет, а тут приходит какой-то вор или бомж, и все… Бедная мама, как это ужасно.

Слушая Вику, я про себя отметила, что сегодня она выглядит очень хорошо, волосы слегка завиты, ресницы накрашены, может, причиной тому был Дима, который должен прийти с минуты на минуту.

– А с чего ты взяла, что преступник вор или бомж, это вполне может быть один из нас, – сказала я, косясь на Казакова. Мне хотелось понять ход его мыслей, и эта фраза предназначалась скорее для него.

– Ты что такое говоришь, – изумилась Лиза, – с ума, что ли, сошла от горя?

– Точно дура, – поддержала Вика.

Я специально молчала, все взгляды постепенно передвинулись на Казакова, все ждали, как на мои слова отреагирует частный детектив.

– Возможно, – коротко сказал Петр Яковлевич, обменявшись взглядами с Ильей. Наверняка они обсуждали это ранее, запершись в библиотеке.

Марина высунула голову из кухни и, не стесняясь того, что подслушивает, спросила:

– А за убийство сколько дают?

– Пошла вон! – заорала Лизка на сестру.

– Лиза, – упрекнул ее Илья, – мы все нервничаем, ситуация непростая, но давай будем терпеливы и уважительны, нам только скандалов не хватает.

– Вы придумали какую-то глупость, – сказала Вика, – зачем кому-то из нас убивать маму, она столько делала, нет, это ерунда. А когда похороны? Я хочу проститься с моей бедной мамочкой.

Раздался звонок, и Маринка, вылетев из кухни ястребом, бросилась открывать дверь. Это пришел Дима. Увидев его, Вика отодвинула тарелку, слегка потупила взор и сцепила пальцы. Илья встал встречать гостя, принял соболезнования и пригласил его к столу. Дима явно чувствовал себя не в своей тарелке, в такой ситуации любой будет испытывать некоторую неловкость. В знак поддержки я слегка придвинула свой стул поближе к нему.

– Да вот, такое у нас стряслось, – вздохнул Николай Леонидович, как бы извиняясь за натянутую атмосферу за столом.

– А у вас уже есть к нам какие-нибудь вопросы? – спросила Лиза у Казакова. – Дима, расскажу тебе последнюю новость, возможно, ты сейчас сидишь за одним столом с убийцей.

– Лиза! – опять приструнил жену Илья.

– А что я такого сказала? Петр Яковлевич ведь допускает, что преступление мог совершить кто-нибудь из нас, вот я и информирую человека.

Лиза явно нервничала, ее устоявшийся мир рушился, и пережить этого она не могла. Она, жена успешного бизнесмена, чуть ли не обвиняется в убийстве, как же тут не распсиховаться.

– Дима, вы кушайте, – заботливо сказала Вика, – и не обращайте внимания ни на что, вы же понимаете сейчас наше состояние…

– Спасибо, – кивнул Дима.

Глеб налил себе пятую или шестую рюмку водки, зло посмотрел на Казакова и выпил, не закусывая. Как же он боится, что кто-нибудь найдет клад раньше него, все мысли только об этом.

После смерти Светланы Аркадьевны я никак не могла прийти в себя. Вроде шок уже прошел, но все равно время от времени внутри что-то тряслось и дергалось. Надо вернуться к поиску клада, это меня отвлечет, да и хочется побыстрее разгадать загадку Глафиры Сергеевны. На карте обведена комната Ильи и Лизы, постараюсь завтра к ним пробраться и осмотреть стены и углы. Илья уедет на работу, Лиза поедет к следователю, вроде все складывается неплохо, вот только Казаков наверняка будет бродить по дому, как привидение… Привидение… Эта загадка тоже не разгадана. А если убийство Светланы Аркадьевны и похищение документов все же связаны. Интересно, что думает Казаков по данному поводу? В голове у меня путаница, обрывки какие-то, кончики да крохи, надо все это собрать в кучу и хорошенько подумать.

– Петр Яковлевич, а вы не связываете случившееся с предыдущим инцидентом, с пропажей бумаг Ильи? – поинтересовалась я. – И в том и в этом случае замок сломали.

– Позвольте мне сейчас умолчать о своих умозаключениях, делать выводы пока рано, – улыбнулся в ответ Казаков, – не будем торопиться, друзья мои.

– Мне что-то плохо, голова кружится, – вставая из-за стола, пробормотала Вика. – Дима, пожалуйста, проводите меня, боюсь, одна до комнаты не доберусь.

Эту уловку я раскусила сразу: что ж, бедной девочке плохо, надо ей помочь. Дима, подскочив, взял Вику за локоть, я тоже не собиралась сидеть сиднем.

– Что с тобой? – резко вставая из-за стола, спросила я. N>– Это от пережитого, ты ела сегодня что-нибудь? Сейчас мы поможем тебе, не волнуйся.

Моя инициатива не была одобрена Викой, она сморщила нос и бросила на меня весьма недружелюбный взгляд.

В своей комнате Вика оживилась, взбила подушку, прилегла на кровать и стала вздыхать, Дима терпеливо наблюдал за ней, тоже понимая, к чему все это.

– Катя, принеси воды, в горле пересохло, – пробормотала Вика.

Сначала я хотела выкрутиться, отправив на кухню Диму, но потом подумала, что так вечно продолжаться не может и пора уже закончить эту комедию. Бросив на Диму сочувствующий взгляд, я вышла. Ступеньки замелькали под ногами – дверь, стакан, вода, мысленно я отметила, что запах краски в воздухе больше не чувствовала, и бегом обратно.

К комнате я подошла на цыпочках и прислушалась.

– … что значит, ты уже встретил свою судьбу? Это ошибка, так бывает…

– Вика, не стоит об этом, сейчас у тебя очень трудный период в жизни…

– Да! И ты просто обязан меня поддержать, не у Кати же убили мать, а у меня!

Надо его спасать, срочно спасать. Я распахнула дверь, протянула стакан и громко объявила:

– Вода!

Глава 21

Мое нетерпение нарастало. Уже десять минут, как Лизка должна отправиться к следователю, но, вместо того чтобы поторопиться, она продолжает крутиться около зеркала.

– Как я?

– Отлично, тебе пора.