Самое надежное

– Это тоже не доказательство, - строго сказал Томас.

– И во-вторых, - продолжал Дронго, - я взял на себя смелость порыться в вещах леди Столлер, пока она сидела в гостиной.

– Вы не джентльмен сэр, - с возмущением сказал лорд Столлер.

– Да, - согласился Дронго, - я не джентльмен. Законы жанра, к которому я имею честь принадлежать, требуют от меня описания грязи, крови и самых низменных человеческих качеств. Но разгадывая каждый раз подобные преступления, я помогаю людям в какой-то мере поверить в победу вселенского Добра над мировым Злом. Я всего лишь аналитик, - Дронго неожиданно достал из-за дивана свою сумку и вытащил оттуда серые, замызганные кроссовки. Он положил их на столик перед лордом. - Это кроссовки вашей супруги, - сказал Дронго. - Именно в них она спустилась с моего балкона, а потом снова поднялась в комнату. Думаю, вы не станете отрицать, что они принадлежат вашей супруге.

Лорд Столлер повернулся к жене. Он хотел что-то сказать. Даже открыл рот. Потом неожиданно побагровел, схватился за сердце и начал ловить непослушными губами воздух.

– Плема! - закричал Митар. - Ему плохо! Нужно срочно сделать укол. Кажется, у него схватило сердце.

Эпилог

Вертолет полиции успел почти вовремя. Лорда Столлера с обширным инфарктом увезли в больницу. Леди Столлер было предъявлено обвинение в двух преднамеренных убийствах, и ее доставили в полицейский участок. Тела убитых сотрудники полиции погрузили на подошедший катер. С ними отправились Томас и Берндт, посчитав, что они должны дать показания в полиции. К ним присоединились Плема и Митар Порубовичи. На опустевшем острове остались только Дронго, Джерри, ее дочь Клэр, Морис Леру и Илена, так и не понявшая до конца, что здесь произошло и почему на остров приехало так много полицейских. Два офицера остались на острове и теперь находились у бассейна, лениво переговариваясь друг с другом.

Четверо оставшихся собрались за столом. Для каждого из них прошедшая ночь была испытанием. Джерри как-то сразу постарела, прибавив добрый десяток лет. Леру выглядел уставшим и опустошенным. Клэр сидела притихшая, не реагируя на слова взрослых. В полном молчании они пили чай.

– Не понимаю, - вдруг сказала Джерри, - не понимаю, зачем ей понадобилось устраивать такую кровавую драму. Почему? Неужели чувство ревности? Или чувство собственницы своего мужа? Или из-за этого проклятого договора? Она ведь очень богатая женщина.

– Не только, - вздохнул Дронго. - Мне рассказывали, что она воспитывалась на Кипре. Росла там в шестидесятые и семидесятые годы, когда уровень ненависти на острове достиг предела. Греческая и турецкая общины начали самую настоящую войну друг против друга. Каждая из них полагала, что можно решить все проблемы, изгнав соотечественников со своей родины. Кардинальное решение вопроса - либо изгнание, либо убийство. И эти семена ненависти, посеянные в детстве, рано или поздно дают свои всходы в более зрелом возрасте.

– Откуда вы знаете? - спросила Джерри. - Откуда вы знаете, что там было?

– Знаю, - сказал он, закрывая глаза, словно вспоминая все, о чем ему не хотелось вспоминать. - Знаю, - повторил он и открыл глаза, - подобные противостояния были и в моей бывшей стране. Ненависть против ненависти, страх против страха, стенка на стенку. Карабах, Абхазия, Чечня, Приднестровье. И во всех случаях люди полагали, что самое надежное решение проблемы - это ее отсутствие, не понимая, что посеянные семена ненависти всегда дают ужасные плоды.

– Самое надежное - оставаться человеком при всех обстоятельствах, сказал Леру. - "Быть человеком - это значит чувствовать себя в ответе за все происходящее", - процитировал он слова Сент-Экзюпери.

– Извините, - Дронго встал из-за стола, - я бы хотел немного пройтись. Мне трудно дышать.

Он уже вышел из дома, когда услышал за своей спиной легкие шаги. Дронго обернулся. Рядом стояла Клэр.

– Я хотела вам сказать... - с улыбкой сказала она.

– Что?

– Мне кажется, что лорд Столлер ошибался... И я тоже была не совсем права.

– В каком смысле?

– Вы джентльмен. Самый настоящий. И спасибо вам за все.