Самое темное сердце

– Звучит знакомо.

– Возможно, он использует символ сердца, пронзённого кинжалом.

Мэл лукаво сводит косматые седые брови, а его слезящиеся голубые глаза блестят в знак узнавания.

– А! Он! Ты правильно предположила, что он Нобль. И наряду с тем, что он чёрный – больше африканец, чем американец. По слухам, он стрега^[31].

Я не могу удержаться от стона.

– Ты уверен?

– Увереннее, чем в большинстве сплетен, которые я распространяю.

– Что ещё у тебя есть на него?

– Ты знаешь правила. Всё, что ты можешь получить за просто так, девочка-девчушка, ты уже получила, – ухмыляется демон, щёлкая вставными зубами как кастаньетами. – Что у тебя есть взамен?

Он меня подловил. Я зашла на его территорию и задала ему вопрос. Это значит, я должна предоставить ему что-нибудь соизмеримое – по меньшей мере, что-то из той хрени, которая ценится у демонов. А в случае Мэла, имело место быть нездоровое пристрастие к артефактам, пропитанным человеческим злом.

– Эстес!

На взгляд Мальфеиса, Эстес шагает вперёд излишне быстро. Лицо демона крутится словно колесо рулетки, прежде чем принять вид русского бандита. Охотник задыхается от изумления, поскольку Мэл не побеспокоился прикрыть трансформацию от взгляда человека. Я протягиваю руку, намеренно игнорируя ошеломлённое выражение лица своего компаньона.

– Дай мне свой «молот ведьм».

Эстес вскрикивает, как человек, который вынырнул из дрёмы, только чтобы обнаружить себя шатающимся посреди оживлённой магистрали.

– Что-что?

– Распятие, – поясняю я.

Эстес вытаскивает из кармана пыльную тряпку и извлекает из неё инквизиторское приспособление для пыток. Глаза Мэла загораются, и я замечаю, что ублюдок из последних сил сдерживается, чтобы не пустить слюни.

– Вах-вах! Это самый лакомый кусок, что ты когда-либо паковал, странник.

Демон тянется к «молоту», но я резко отталкиваю его.

– Итак – что там насчёт информации…?

Мальфеис делает глубокий вдох и барабанит пальцами по столу, не сводя глаз с распятия. После долгой паузы он кивает головой, вздыхая.

– Ладно. Того, кого ты разыскиваешь, зовут лорд Нуар. Несмотря на то, что он выходец из Старого Света, последнее столетие он орудовал в Северной Америке. Пользуется несколькими вымышленными именами и владеет рядом «клубов для джентльменов» по всей стране. Его головной офис находится в Атланте.

– Спасибо, Мэл.

– Как там говорится: для друзей ничего не жалко.

Демон ухмыляется, а его внешний вид меняется на молодого парня с длинными светлыми волосами, стянутыми в конский хвост, тремя кольцами в правом ухе и одним – в левой ноздре. Это лицо я слишком хорошо знаю по своим снам. И своим кошмарам.

Я бухаю «молотом ведьм» по правой руке демона, ломая её, как кусок пробкового дерева. Украденное Мальфеисом лицо распахивает рот, издав вопль нечеловеческой боли. Прежде чем он или его лакей за барной стойкой успевают среагировать, я сгребаю демона за горло, глубоко зарываясь пальцами в заимствованную плоть.

– Отпусти его!

– Ну-ну, Соня, не надо играть так грубо! – фыркает Мальфеис, безуспешно стараясь сбросить мою руку.

– Я сказала, отпусти его, ты, ублюдок! – реву я, встряхивая его для пущей убедительности.

– Он мой по праву! – взвизгивает Мальфеис сквозь багровые губы. – Он пришёл ко мне добровольно и назначил цену. Сделка состоялась!

– Он не знал правил!

– Незнание Адских Законов не является оправданием!..

Я сильнее сжимаю пальцы на гортани Мальфеиса, будучи не в настроении выслушивать его беззаботные шуточки. По лицу демона текут слёзы, очень похожие на человеческие, а внешность раздваивается между обличиями павиана и дикого хряка. Когтистая лапа сильно бьёт по моему лицу, срывая солнцезащитные очки. Я рефлекторно прикрываю левой рукой глаза в защитном жесте, выпуская горло Мальфеиса. Демон, не теряя времени, увеличивает между нами дистанцию.

– Ты спятила?! – рычит он – каким-то образом из его клыкастого рыла слышалась человеческая речь. – Заявляешься сюда, на мою территорию, и психически атакуешь меня?

– Я ставлю двойной – нет, даже тройной крест против тебя, Мэл! Но это так не оставлю! – я обнажаю клыки в ритуальном вызове. – Джадд не ровня прочим в твоей коллекции! Ты и я оба прекрасно понимаем, что он и понятия не имел, во что вляпывается, когда пришёл просить у тебя помощи. Либо отпусти его, либо прими смерть от моей руки. Каков твой ответ?

– Да ты больная! – Мальфеис отворачивается и подходит к дьяволу в задней части бара. – Вилли! Вышвырни их отсюда!

Внезапно Эстес прижимается спиной к моей спине, вытаскивает пистолеты и направляет их на бармена, который потянулся за чем-то под стойкой.

– Держи свои руки так, чтобы я их видел!

Бармен глядит на Эстеса третьим глазом, пытаясь решить, представляет ли тот опасность, потом медленно кладёт обратно свои когти на стойку.

– Ты ошибаешься, Соня! – рычит Мальфеис, его внешний вид преобразовывается в афроамериканца средних лет с толстыми чёрными дредами, торчавшими вокруг его головы как змеи. – Знание имени вещи даёт власть над этой вещью. Это Закон. Он назвал мне своё имя по своей воле. Он мой, и я буду использовать его, как посчитаю нужным.

– Гребаный двурушник! Проклятая лицемерная сука!

– Успокойся! Обойдёмся без расисткой клеветы! – откликается Мэл, задетый за живое.

Я выдергиваю свой пружинный нож. Его серебряное лезвие блестит подобно мокрому клыку в тусклом свете «Монастыря».

– А сейчас, цыпочка, давай не будем делать то, о чём оба впоследствии пожалеем, – говорит Мэл с тревогой в глазах. – Опусти свой нож…

– Дай ему свободу.

Мальфеис яростно рычит. Клыки размером с мизинец раздвигают его губы.

– Поцелуй мой розово-красный павианий зад!

Я делаю выпад в сторону демона, зашипевшего в ритуальном вызове, когда обнажились мои клыки. Лезвие ножа прочерчивает серебристую дугу в сантиметре от лица Мальфеиса. Демон отскакивает в сторону, как домашний кот, уворачивающийся от змеиной атаки.

Прежде чем я смогла приблизиться снова, от теней, обвивающих стену, отлепляется существо, похожее на человекоподобного осьминога, и хватает меня сзади. Его напоминающая луковицу мешкообразная голова низко висит между плеч, как наполовину откачанный баллон, а его глаза, размером и формой напоминающие сжатые кулаки, отражают холод субмарины, высматривающей в глубинах акулу. У него несколько щупалец, каждое из которых оканчивается острой шпорой, а на нижней стороне оснащено цепкими присосками, облепившими мою плоть как миноги.