Самое темное сердце
Шрифт:
– Мне назначили вторую трепанацию, но чувак, который должен был меня буравить, струсил.
– Разгильдяй.
– Это точно, но ты ведь залогинилась не для светской беседы. Что тебе нужно? – он вышел за пределы кадра, чтобы поднять нечто, похожее на обезвреженную минометную мину.
– Можно подумать, ты не знаешь.
– Кроме горячего обезьяньего секса? – хитро смотрит он, раскочегаривая бонг[1].
Я добродушно хмыкаю. Это часть нашего стёбного ритуала.
– В твоих ночных кошмарах, малыш! Мне нужно провести поиск в газетных архивах, базе данных полиции, дискуссионных группах, занимающихся настоящими преступлениями и приверженцами серийных убийц, и все в этом роде. Я
Кибермозг поднимает бровь, что говорит о том, что он заинтересовался.
– За какой период?
– Последние пять лет.
– Записать на швейцарский счет?
– Конечно.
– Замётано. Я тебе свистну, когда будет готово.
Окошко пропадает, говоря о том, что наша деловая операция подошла к концу. Я выхожу из системы и долгое время смотрю на пустой экран ноутбука. Нет никакой гарантии, что Кибермозг найдёт что-то действительно для меня полезное, но начало было положено. Кто бы ни был тот загадочный человек, на которого я наткнулась в аллее, ясно, что он преследует какие-то свои цели. И вам никогда не достичь такой ловкости без практики в полевых условиях.
Я зеваю и стягиваю с себя кожаную куртку, вешая её на спинку стула – один из немногих предметов мебели на чердаке, из которого я устроила свою оперативную базу. Стало всё труднее и труднее находить подходящее место для сна в дневное время – большинство старых складов перестраивали в кондоминиумы для яппи.
Я сбрасываю ботинки и падаю на старые матрасы, служившие мне кроватью. Ткань на них запачкалась и порвалась, к тому же отсутствовало постельное белье. Не то, чтобы это имело значение. Я никогда не чувствую холода.
Боль в плече влияет на моё сознание, призывая меня сдаться мёртвому сну. Я уже чувствую, как снижается моё артериальное давление, резко падая, словно камень, брошенный в пустой колодец. Моё сердце замедляется. Легкие складываются, как бумажные фонари, прекращая работу. Я закрываю глаза только для того, чтобы меня поглотила пустота без сновидений, и я неподвижна как смерть и…
Солнце садится.
Я знаю это, потому что мои глаза вновь открыты. Я лежу на спине, с руками, сложенными на груди, ожидая, когда сердце возобновит свою работу. Я выхожу из состояния смерти так же легко, как любая другая женщина поднимается из ванны, чувствуя себя обновленной и восстановившейся. Боль в плече прошла, кость полностью регенерировала, на теле остался лишь небольшой след шрама. Я вновь открываю свой ноутбук и нахожу электронное письмо с вложенным файлом, которое ждёт меня. Файл, который приготовил Кибермозг, распечатывается больше часа. Большинство представляет собой документы, взятые из газетных архивов, со случаями сильно разложившихся тел, найденных в придорожных канавах, но это ещё не всё.
Ещё есть серия статей из газет Портленда и Сиэтла, описывающих «ритуальные» убийства совершенные в 1995 году убийцей, которого прозвали «Охотник за головами» из-за его (или её, так как журналисты, надо заметить, были достаточно политкорректны) пристрастия удалять у жертв черепа.
Необычный аспект шумного веселья Охотника за головами состоял в том, что две жертвы так и остались неопознанными и вот уже несколько лет как числятся в списке пропавших без вести. Убийства, происходившие на протяжении четырёх месяцев на территории нескольких крупных городских районов, неожиданно оборвались в апреле 1995 года. На сегодняшний день семь убийств остаются нераскрытыми, дела всё ещё ведутся.
В мае того самого года три убийства произошли в Чикаго, принцип работы имел жуткое сходство с теми, на тихоокеанском северо-западе. Эти убийства были связаны с так называемым «Головой».
Весной 1996 года Торонто терроризировал безликий убийца, известный под прозвищем «Мясник со Скид Роу», который прихватил
с собой головы четырех жертв за шесть недель. За 1998 год и большую часть 1999 несколько обезглавленных трупов были найдены в зоне отдыха вдоль основной части восточного побережья автострады, хотя различные следственные органы, участвовавшие в расследовании, не установили связи между убийствами.Гораздо больший интерес вызвали у меня файлы ФБР, взломанные Кибермозгом. Хотя местные правоохранительные органы так и не смогли сложить различные убийства в одну картину, федералы не разделяли эту точку зрения. Хотя архаровцы Д. Эдгара так и не поставили в известность ни власти штата, ни столичные правоохранительные органы о том, что серийный убийца с более чем двадцатью убийствами на счету на свободе, это не помешало им составить досье. В Бюро убийца проходил под псевдонимом «Харкер».
Я просматриваю стандартную процедуру описания внешности Харкера: белый мужчина средних лет, интеллект выше среднего. Так что же тут нового? А вот отчеты о вскрытии жертв гораздо более интересные. Есть выраженное сходство между судебными доказательствами по каждому конкретному случаю. Некоторые из этих схожих черт относятся к тому, как были расчленены тела, но это не единственная причина.
Несмотря на то, что жертвы сильно различаются по полу, возрасту и расе, все тела подверглись такому сильному разложению, что на вскрытии невозможно было сказать, были увечья нанесены до или после смерти. Единственное, о чем отчеты судмедэкспертов говорят с уверенностью – это о том, что каждая жертва сначала была застрелена, а потом обезглавлена. Связь между различными убийствами крылась в отчете баллистической экспертизы: пули тридцать восьмого калибра с серебряной оболочкой были извлечены из каждого тела, и, по мнению Бюро, Харкер сам изготавливал боеприпасы.
Тот факт, что убийца мог позволить себе пули с использованием драгоценных металлов, поместил его далеко за пределы обычного опыта Бюро. На данный момент два специальных агента, мужчина и женщина, были призваны, чтобы помочь расширить расследование. Отчеты, написанные этими специальными агентами, показали смесь недоумения и невольного уважения к Харкеру, не говоря уже о скрытом подлинном беспокойстве. Однако опасения агентов, казалось, в большей степени вызваны не случаями убийств, которые они расследуют, а информацией, которую они обнаружили о жертвах.
Вскоре после того, как специальные агенты представили свои доклады, записка от вышестоящих в Бюро приказала им выйти из дела и держать существование Харкера в секрете от общественности, да и от всех других ветвей правоохранительных органов.
Последнее не удивляет меня ни в малейшей степени. Я давно подозревала, что некоторые должностные лица в ФБР и ЦРУ вместе со своими коллегами по всему миру знают правду о чудовищах из древних легенд, которые ходят незамеченными, если не совсем невидимыми среди людей. Это гораздо проще и намного безопаснее для тех, кто знает истину, смотреть в другую сторону, по возможности сваливая растущие случаи исчезновения детей и нераскрытые убийства на анонимных серийных убийц, а не оборотней и вампиров. Действуют ли эти высокопоставленные политиканы в интересах человеческой расы, или же по приказу нечеловеческих хозяев – это совсем другой вопрос.
Я беру распечатки и аккуратно скармливаю их другому предмету технологической роскоши, который я себе позволяю: поперечному измельчителю бумаги. Пока я смотрю, как бумажные копии файлов ФБР превращаются в конфетти, у меня не остается ни единого сомнения в том, что незнакомец с белыми волосами и длинным охотничьим ножом, стрелявший в меня – и есть так называемый Харкер. Но кто он и почему посвятил себя охоте на вампиров – это вопрос, до сути которого я намерена докопаться.
***