Самое важное – любовь. Современные православные христиане о своей семейной жизни

Когда у нас было до пяти детей, мы часто все вместе ходили к кому-нибудь в гости, звали гостей к себе. Сейчас мы не можем позвать гостей, потому что, хоть у нас и четырехкомнатная квартира, живем мы тесновато. Мы заметили, что из-за того, что дети все время в большом коллективе, им больше нравится, когда внимание уделяют каждому лично. Поэтому папа часто берет, например, двоих детей и идет с ними гулять. И я так же.

После того как детей стало больше семи, нельзя сказать, что каждому из них удается полноценно уделить время. Но за годы общения накапливается такой опыт, что научаешься лучше чувствовать и понимать детей и укладываешься в то время, которое имеешь.

Исповедь родных детей

Отец Алексей: Я сам по опыту знаю, как тяжело исповедоваться начальствующему. Мои дети, которые исповедуются мне, оказываются именно в такой ситуации. Представьте себе, например, что ребенок говорит на исповеди отцу, что заныкал сдачу. Он кается, одновременно опасаясь того, что отец больше не даст ему денег.

Если мне приходится исповедовать своих детей, дискомфорта я от этого никакого не испытываю, но стараюсь внутренне разделять в себе строгого родителя и духовника и никогда не припоминаю детям о том, в чем они мне исповедовались. У нас не бывает «послеисповедальных» выяснений отношений. Но все-таки я считаю, что духовник должен быть не из семьи. Психологически детям удобнее исповедоваться не мне.

Отношения между супругами

Отец Алексей: С годами в отношениях с супругой появилась сентиментальность, стало меньше требовательности. Я веду себя мягче, спокойнее, чем раньше. Со временем начинаешь яснее понимать, что приоритетно, а что нет.

За двадцать пять лет брака, конечно, были и обиды, и непонимания, и конфликты. Но все наши выяснения отношений происходят в таком ключе: «Любимая жена, ваши слова вызывают у меня отторжение и непонимание». Или: «Танечка, я начинаю о тебе плохо думать. Объясни мне, пожалуйста, чем вызваны твои странные действия». А когда устанешь, конфликт происходит таким образом:

– Тань, ну что за ерунда?

– Ой, да ладно. Не обращай внимания.

И понимаешь, что выяснять нечего.

Матушка Татьяна: Чем больше у нас становилось детей, тем реже у нас с мужем была возможность общаться, но это общение становилось глубже.

Раньше мы с супругом чаще выясняли отношения. Сегодня мы просто не обращаем внимания на то, из-за чего пятнадцать – двадцать лет назад стали бы разбираться. Со временем мы стали чаще идти на компромиссы – наверное, научились быть терпимее, в том числе к недостаткам друг друга. Не хочется, чтобы жизнь превращалась в постоянное выяснение отношений. Хочется просто тихо спокойно жить.

Трудности и радости большой семьи

Матушка Татьяна: Когда я была беременна восьмым ребенком, мне было тридцать шесть лет и в голову лезли всякие тревожные мысли: «А вдруг малыш родится с каким-нибудь заболеванием?» и тому подобные. Сын родился здоровым, и я успокоилась. А к двум годам у него стали проявляться симптомы аутизма. Позже ему поставили диагноз «детский аутизм». Сначала, конечно, было и отрицание, и уныние. Но сейчас все позади. Просто живем и не терзаем себя мыслями о том, что будет дальше. Тем более что у сына достаточно легкая форма аутизма.

Отец Алексей: Быть многодетным трудно – в физическом и моральном смысле. Приходишь домой после трехчасовой исповеди, хочешь отдохнуть, но начинаешь помогать жене по хозяйству. Те, кто живут в семье, должны поддерживать друг друга, это правильно.

Постоянно приходится разруливать конфликты между детьми. Часто испытываешь душевное напряжение, не успеваешь восстанавливаться, потому что себе не принадлежишь. Бывает, что чувствуешь усталость и опустошение, но это совершенно естественное явление. Скажешь: «Дети, папа устал, пожалейте меня». Они начинают утешать: за волосы треплют, обнимут так, что что-нибудь в позвоночнике хрустнет. Но внутренне становится легче.

Радостей много, они в мелочах: за меня вымыли посуду – радость, убрали в квартире – радость, повесили белье – радость, дети принесли из школы хорошую оценку – радость. Я давно живу радостями прихожан, радостями жены, детей. Недавно супруга с детьми уехала на дачу. Я на две недели по храмовым делам остался в Москве. Спешить домой смысла не было никакого. А зачем? Там никого нет, ничего не надо делать. Не то чтобы я скучал по дракам Вани и Феди, но было ощущение пустоты, неполноценности, чувствовалось, что семьи не хватает.

Есть классный мультик про домовенка Кузьку. Там ворона обнимает своих воронят и говорит: «Счастье – это когда все дома». Действительно, когда все дома и при этом у всех все хорошо, – это самая большая радость.

Семья Михаила и Марии Фроловых Единственное, что мы можем сделать для наших детей, – это молиться за них

Михаил и Мария поют в хоре московского храма Святых Царственных страстотерпцев. Мария – регент хора и директор воскресной школы, которая действует при этой церкви. Михаил не только поет на клиросе, но и работает на радио. Михаилу тридцать восемь лет, Марии сорок один год. У них четверо детей: Алёша восемнадцати лет, Варя – шестнадцати, Илюша – одиннадцати и Оля восьми лет.

И для Михаила, и для Марии это – второй брак. До встречи друг с другом они прошли непростой путь, что, как утверждают они сами, помогло им многое понять и подготовило их к совместной жизни. Михаил и Мария вовсе не считают, что быть многодетными родителями трудно, и говорят, что их благополучие – Божий дар. Они с христианской рассудительностью подходят к воспитанию детей и стремятся научить их быть по-настоящему верующими людьми.

Новая семья

Михаил: Мы познакомились в храме, на клиросе. В наш хор пришел новый регент. Этим регентом была Маша. Где-то через год мы поженились.

Мария: Наша ситуация не совсем обычная. У меня двое детей от другого брака. Мой первый муж очень сильно пил. Мы с ним уже не жили вместе, когда я с Мишей познакомилась, но еще не развелись. Поэтому первое время никаких отношений у нас с Мишей не было.

Когда я впервые вступала в брак, я многого не понимала, хотя на тот момент уже давно была в Церкви. Очень ясно я почувствовала Бога именно в период максимального семейного неблагополучия и испытаний, которые тогда пережила. Со мной происходили страшные вещи, но не было такого момента, когда я могла бы сказать, что чувствую себя несчастной. Чем ужаснее была ситуация, тем сильнее я ощущала Бога.

Конец ознакомительного фрагмента.