Самоход. «Прощай, Родина!»

Однако младшой не унывал:

– Наша земля, как мы можем заблудиться? Выберемся назад по своим следам, и вся недолга!

– Ага, а батарея уже за танками вперед ушла. Получается, отсиживались мы… Нет, будем вперед продвигаться до первой деревушки. У жителей название узнаем, свяжемся со своими.

– Как знаешь. Ты старше, я во всем на тебя полагаюсь.

По грунтовке двигались друг за другом. Еще на остановке Виктор предупредил:

– Если стрелять начну, сразу из-за корпуса моей самоходки в сторону выдвигаешься, огнем поддержишь.

– Так точно!

Эх, молодо-зелено!

Показалась деревня в два десятка домов.

У первого же дома остановились. Виктор выбрался из машины, подошел к дому и постучал в окно.

Из окна выглянул дед – лицо испуганное; кивнув, он вышел на крыльцо.

– День добрый, дедушка!

Дед, посмотрев по сторонам, подслеповато уставился на самоходки:

– Никак – русские? Звезды вроде на танках?

– Советские! Да не танки у нас, дед – самоходки!

– А по мне все едино! Уезжали бы вы, хлопцы…

– Что-то ты, дед, негостеприимно встречаешь нас, – насторожился Виктор.

– Так в деревне солдаты немецкие! Много, человек двадцать – и при двух грузовиках. Машины большущие, крытые…

– Понял. А как деревня называется, дедушка?

– Да как всегда, Бекетовка.

Виктор подошел к самоходке младшего лейтенанта. На фронте их называли просто – младшой.

Лейтенантик по пояс высунулся из люка.

– Слушай, в деревне немцы при двух грузовиках.

– Тоже мне проблема! Раздавим!

– Тогда не отставай и не зевай.

Виктор залез в рубку своей самоходки и подключился к ТПУ:

– Парни, в деревне немцы и два грузовика в придачу. Надо раздолбать. Заряжай осколочным. Алексей, вперед. Увидишь грузовик – дави.

Обе самоходки рванули вперед.

Они проскочили почти всю деревню, когда увидели на околице два грузовика, да не простые, крытые брезентом, а кунги. Из жесткой крыши торчали высокие антенны, рядом часовой ходит, за плечами – винтовка с примкнутым штыком.

– Влево и на таран! – закричал Виктор.

Часовой самоходки услышал и увидел, но не понял, что они советские. Когда же сообразил, едва успел отпрыгнуть в сторону.

Самоходка ударила стволом в высокий борт, навалилась корпусом. Захрустело рвущееся железо, изнутри понеслись истошные крики.

Рядом прогремел взрыв – это младшой выстрелил из пушки по второй машине.

Виктор всмотрелся в приборы – немцев не было видно. Он открыл люк: оба грузовика – в хлам. Среди исковерканного железа была видна разрушенная радиоаппаратура и мертвые тела в мышиного цвета форме.

Из второй самоходки высунулся младшой:

– Как мы их! Первым же выстрелом!

Нашел, чему радоваться! Со ста метров в здоровенный грузовик любой новичок не промахнется.

– Пусть твой заряжающий с автоматом избы пройдет – вдруг там немцы попрятались…

В пару к нему Виктор выделил и своего заряжающего, Михася.

Однако не успели они и к первой избе подойти, как раздались пистолетные выстрелы, потом – две короткие автоматные очереди, и все стихло.

Оба заряжающих вернулись, Михась нес в руке саквояж.

– Офицер, гитлеровец, значит, убегать вздумал. Из пистоля стрелял. Я ему по ногам, а он застрелился. Сам! Вот портфель его.

Виктор открыл саквояж – он был полон бумаг на немецком языке.

– Избы все-таки обойдите, только осторожно.

Сам же забрался в самоходку и вызвал по рации комбата. Связь была отвратительной: очень сильно мешали помехи, и голос комбата был слышен то отчетливо, то пропадал вовсе.

– Первый, Первый, я Седьмой!

– Слушаю, Седьмой.

– Я с экипажем Серегина у деревни Бекетовка, прием.

– Да как вы туда попали? Это же совершенно не в полосе нашего наступления!

– Получилось так, товарищ первый. В деревне два грузовика огромных было – с антеннами. Так мы их разгромили, а у офицера портфель с бумагами забрали.

– Возвращайся на соединение. Посмотри по карте: недалеко железная дорога проходит – как раз к нам выйдете.

– Понял, выполняю. Конец связи.

Он выбрался из самоходки.

Рядом с боевой машиной стоял младший лейтенант.

– Какие будут указания?

– Дождемся заряжающих, а потом вдоль железной дороги – к нашим. Комбат приказал. Похоже, вздуют нас. Если что и поможет, так только саквояж с бумагами офицера.

Заряжающие вскоре вернулись.

– Немцев в избах не обнаружено, – доложили они.

– По машинам! Младшой, ты не отставай.

Младший лейтенант засмеялся и ловко взобрался на самоходку.

Через четверть часа пути по разбитой грунтовке они выбрались к железной дороге, однако впопыхах Виктор приказал повернуть налево.

Сначала они гнали вдоль железнодорожной насыпи – там узкая дорога шла. Потом впереди показался железнодорожный мост через речушку, берега которой были заболочены и поросли камышом.

Виктор по рации связался с Серегиным:

– Делай, как я! Выезжаем на рельсы, иначе как по мосту другого пути нет.

Самоходка взобралась на насыпь и въехала на рельсы. Гусеницы шли по шпалам, сильно трясло, наблюдать за окружающим в приборы было невозможно, и потому Алексей сбавил ход.

Мост они проехали осторожно: если он разрушен, можно было остановиться и сдать назад.

Они успели отъехать всего метров триста, как из-за поворота, прикрытый лесом, выехал поезд. Он шел на весьма приличной скорости, и паровоз исходил дымом и паром, таща за собой крытые вагоны. Нашего поезда здесь точно быть не должно.

Виктор закричал по ТПУ:

– Алексей, съезжай с насыпи в сторону! – И сразу же по рации Серегину: – Младшой, впереди немецкий поезд! Сползай вправо и бей осколочными!

Выстрел, другой, третий! Паровоз окутался паром из пробитого котла, но эшелон по инерции шел вперед.