Самоубийца

– Может быть, внимание ей мало уделяешь? – поинтересовался Роберт.

– Внимание?! Здесь тоже нужно разобраться… – Мартин достал сигарету и вопрошающе указал на нее. Роберт нехотя открыл окно с его стороны. – Ты говоришь, что я не уделяю ей внимание?.. Уделял! И очень много! – Мартин сделал несколько глубоких затяжек. – Так много, что от этого она и села мне на шею, как мне кажется. Но я по-другому не могу – такой у меня характер. Никто не понимает, что творится у меня внутри… – с грустью сказал он и продолжил молча курить. – Но я уже все для себя решил!.. – уверенно произнес Мартин и выкинул окурок.

– И какое же твое решение? – полюбопытствовал таксист и пристально посмотрел на своего клиента, заглушив при этом машину. Мартин вдумчиво и серьезно смотрел сквозь лобовое стекло. Они сидели какое-то время молча, слушая и наблюдая за бесшумно падающими каплями моросящего дождя, прерывисто стекающими по стеклам. Роберт обнулил счетчик. Это была его последняя запланированная работа на сегодня; домой он не спешил. На волне «Лирик ФМ» играла легкая лирическая инструментальная музыка.

– Посмотри на меня… – неожиданно сказал Мартин и развернулся анфас, туманным взглядом глядя на таксиста. Мутно-зеленые потухшие глаза передавали его болезненное душевное состояние. В них читались невероятная грусть, усталость, неуверенность и безысходность. – Мне сорок лет! Не старик ли?.. – Он замолчал, вопрошающе смотря на Роберта. – Жизнь прошла… я ничего не добился… не сделал, не создал. Все, о чем мечтал, не осуществил!.. С любимым когда-то человеком тоже не повезло… Для чего или для кого мне жить?.. – голос Мартина менялся с его эмоциями, переходя от слабого баритона к высоким почти пищащим звукам.

– А как же дети? – спросил Роберт.

– Они-то меня и останавливают в какой-то мере. Хотя… На самом деле они находятся под ее влиянием, – недовольным тоном произнес Мартин. – Они меня замечают только тогда, когда им что-то нужно. Вот только дочка… – он призадумался и не договорил.

– Где ты работаешь? – спросил Роберт. Мартин снова вздохнул.

– Уже нигде… – сказал он на выдохе. – Уволился две недели назад. Пошли они к черту!.. Они мне тоже все надоели… Лицемеры!..

– Ну а работал где? – не унимался Роберт, пытаясь сделать для себя кое какие выводы.

– В одной финансовой компании в бухгалтерии.

– Финансист, значит! Хорошая ведь работа! – выпалил таксист. Мартин молчал. – А о чем ты мечтал, если не секрет?.. – продолжал свой опрос Роберт. Мартин, получив разрешение, открутил крышечку и сделал несколько жадных глотков. Слегка вздрогнул, расслабил лицо, улыбнулся, откупорил пиво и сказал:

– Я мечтал стать художником… – с какой-то легкостью и восторгом сказал он и замолчал, по-видимому, вспоминая это ремесло. – Когда-то, еще в школе, – умиленным тоном продолжил Мартин, запивая паузы пивом, – я неплохо рисовал, а уже постарше, в колледже, ходил на курсы… Любил писать с натуры. Приглашал домой и писал всех девушек, с которыми был знаком и в которых тогда влюблялся. – Мартин по-доброму улыбнулся. – Да и жену свою еще в начале нашего знакомства я тоже писал… Ведь мы с ней с колледжа были уже близки, – сказал он и снова провалился в воспоминания. – Не так давно, – он снова глотнул водки, – я имел большую популярность среди девушек… – Эти воспоминания заметно вызывали в нем приятные эмоции. – Ты не смотри, что я сейчас худой как скелет. – Мартин хоть и выглядел худым, но лицо его с острым носом и впалыми щеками оставалось по-прежнему, по-мужски симпатичным. – Вот мы с тобой, Роберт, высокие, а девушки любят высоких! Любят крепких и сильных! Я не отличался такой крепкой фигурой, как у тебя. – Мартин по-дружески своими длинными пальцами похлопал Роберта по мягкому байковому плечу. – Но я был на десять килограмм тяжелее, чем сейчас; любил играть в теннис, в юности – ездить на велосипеде и подтягиваться на перекладине. – Он снова мысленно отлетел и через мгновение, будто бы очнувшись ото сна, спросил: – Да, Роберт! сколько я тебе должен?

Конец ознакомительного фрагмента.