Самовар с шампанским

– Восемь тысяч триста, – озвучил цену Шарль. – Затем на Сент-Оноре [14] платье ей купили, еще она договорилась с парикмахером Джоном Нолле, он со звездами работает, у него салон в отеле «Ритц».

Я потрогала кольцо.

– И что сказала Лоретта, когда увидела покупки?

– Ничего, она о них не знает. Кольцо я спрятал, наряд тоже, он у меня в шкафу висит, родители никогда в мою комнату без спроса не заходят, они очень хорошие, – сказал Шарль.

– Но на празднике-то одноклассницы увидят наряженную Мари с бриллиантовым перстнем и шептаться начнут, – продолжила я. – Девочку не волновала реакция окружающих? Она не боялась, что мать полезет пересчитывать золотой запас и обнаружит пропажу десяти тысяч?

14

Rue de Saint-Honor'e – улица с бутиками, в основном очень дорогими.

– Мари хочет попасть в газеты, – повторил Шарль, – и она решила матери-жадине отомстить. Лоретта ей каждый день орет: «После окончания школы будешь работать в лавке, нет у семьи денег на твое дальнейшее образование». А у самой такая заначка в шкафу!

– Очень глупо, – вздохнула я. – Представляю, что Лоретта с дочкой сделает после торжества.

– Мы собирались сразу по окончании бала уехать, – признался Шарль, – в Италию, билеты на самолет купили, там около Вероны работает совсем маленькая церковь, местный падре венчает подростков без разрешения родителей. Вы же знаете, мадам, что Ромео и Джульетта были из Вероны? Как вы думаете, Лоретта к празднику вернется? Не пойму, почему Мари мать послушалась. Она же удрать могла, я видел из окна кухни, как она в такси садилась, совсем не сопротивлялась, не плакала, не кричала. Хотел подойти, спросить, куда они намылились, но отец велел мне рыбу чистить. Я через час, когда всего лосося разделал, звонить подруге начал, но телефон отвечал: «Абонент недоступен», потом сообщение от нее пришло. Я обрадовался, попытался с ней соединиться, и снова облом. Звоню Мари постоянно, но слышу: «Номер не обслуживается». Она вернется?

Я промолчала.

– Мари кольцо оставила и платье, – не успокаивался подросток, – она непременно за ними придет.

– Ты слышал когда-нибудь фамилию Бритвина? – спросила я.

– Не-а, – пробормотал Шаль. – А кто она?

Я не ответила и задала следующий вопрос:

– К Лоретте в последнее время приходил кто-нибудь посторонний?

– Только вы, – пожал плечами тинейджер. – Я видел, как вы утром в лавку вошли, а потом Лоретта табличку «Закрыто» вывесила.

– Ты очень внимательный, – похвалила я паренька. – Может, припомнишь, были ли какие-нибудь изменения в жизни семьи Эвиар в последнее время?

– Вы о чем? – не сообразил Шарль.

– Например, к ним вдруг приехали родственники из провинции, кто-то в семье заболел, случился скандал с покупателем, разбилось окно в квартире… Некое необычное событие, – объяснила я.

Шарль почесал ухо.

– Жили они как всегда. Но в эту пятницу не ушли. Месье Эвиар в четверг уехал теще ремонт делать, я видел, как он отправился с чемоданом на автобус. Нарушили они свою традицию.

Шарль хихикнул.

– О какой традиции ты говоришь? – спросила я.

Мальчик смутился:

– Ну, они всегда по пятницам в четыре часа дня уходили, в лавке Роже торговать оставался. Мари говорила…

Школьник примолк.

– Продолжай, – попросила я.

– У Эвиаров квартира крохотная, две комнаты, – покраснел Шарль. – Роже с Мари сначала в одной жили, но неудобно им стало, они же мальчик и девочка. Отец решил, что он будет в комнате с Роже, а мать – с Мари. Так они и поступили. Но это неправильно, супруги должны в одной кровати спать, понимаете? И они по пятницам уходили, возвращались в субботу поздно ночью. Очень хитро делали: сначала Лоретта убегала, за ней через пару часов муж. Роже и Мари строго-настрого приказывали никому ни слова об их отлучках не говорить, соврали, что нашли работу, зарплату получают, а налоги не платят. Если кто узнает, их в тюрьму посадят. Роже и Мари им сначала верили. Когда родители возвращались, дарили ребятам всякие мелочи, но через некоторое время сообразили, куда они отправляются, ну… того… самого… сексом заниматься. Ночью у них не получается, дети рядом, днем, когда они на учебе, в лавке торговать надо, магазинчик не закрыть, без прибыли останешься. Вот и снимали где-то комнатку. В эту пятницу впервые традицию нарушили.

– Мари когда-нибудь рассказывала, что у них в квартире поселилась гостья? – поинтересовалась я. – Русская, из Москвы?

– Нет, мадам, – не задумываясь, ответил Шарль.

– Вероятно, Мари не хотела тебе о ней сообщать, – подначила я паренька.

Он нахмурился:

– Между нами тайн нет. Она мне про пятничные отлучки родителей поведала, я все-все про Эвиаров знаю. И смысл скрывать чей-то приезд? Улица узкая, дома наши стоят напротив. Иностранка из дома выйдет, ее приметят, начнут Лоретту расспрашивать. Нет, никаких посторонних у Эвиаров не появлялось. И Лоретта жадная, такие люди даже мать родную у себя не поселят.

Глава 12

Около полуночи, упав в кровать и прижав к себе храпящего Хуча, я позвонила Дегтяреву. Пришлось довольно долго ждать, пока он возьмет трубку.

– Опять не слышишь мобильный? – упрекнула я приятеля. – Носи его при себе в кармане.

– Ты на часы смотрела? – со стоном зевнул Александр Михайлович.

– Всего-то двенадцать, детское время, – хмыкнула я, – только не говори, что ты уже давно лег спать.

– Мой будильник показывает два, – прокряхтел Дегтярев.

– Ой! Совсем забыла, что в Москве другое время, – устыдилась я. – Спи, завтра поболтаем.

– Нет, рассказывай, коли разбудила, – заворчал толстяк. – Все равно теперь до утра промаюсь.

Я подсунула под спину подушку, взяла с тумбочки коробочку с «Макарон», поставила ее около себя на кровать и, подумав, что после разговора слопаю вкусное печенье, сообщила о своих приключениях.

– Значит, Лоретта сразу уехала, – подвел итог Дегтярев, – смылась не пойми куда, прихватив детей. А Мари нашла в шкафу прорву денег, Поль завел любовницу. Где Бритвина, Лоретта не знает, и вообще они с мужем ее никогда не видели.

– Распрекрасно мадам Эвиар знакома с Луизой-Людмилой, – вспылила я. – Лоретта хитрее обезьяны, отправила меня по ложному следу, дала доисторическую визитку акушерки, у которой, вероятно, рожала сама, наплела небылиц про владельца клуба и его жену. Пока наивная Дашенька каталась на другой конец Парижа, мадам Эвиар, схватив отпрысков, смылась. У Лоретты рыльце в пуху, иначе зачем ей в спешке покидать дом? Нет, она связана как-то с Луизой-Людмилой и может рассказать, по какой причине та оформила на время фиктивный брак с ее мужем. Думаю, лавочники проворачивают какие-то криминальные дела. Откуда у простых торговцев столько денег в тайнике?

– Может, им заплатили? – предположил полковник.

– За ударную торговлю открытками? – фыркнула я.

– Помнишь нищую пенсионерку с простой фамилией Кузнецова? – оживился приятель.

– Такую забудешь! – ответила я. – Наталья Николаевна жила на пенсию, бедно одевалась, скудно ела, не позволила себе купить новый телевизор, когда ее древний сломался, просила соседей пустить ее сериал у них посмотреть, в конце концов жители подъезда сложились и купили бедствующей старухе современный телик. А после ее смерти в старых чемоданах под кроватью нашли несколько миллионов долларов. Бабуля давала деньги в кредит под большие проценты.

Александр Михайлович повысил голос:

– Вероятно, Поль тоже чем-то таким занимается.

– Бесполезно гадать, – остановила я Дегтярева. – Попробуем подобраться к клубку с другой стороны: надо как следует порыться в прошлом Луизы Маковецкой, понять, каким образом она очутилась в Париже, найти ее подруг, родственников.

– Из последних никого нет, – перебил меня полковник. – Вскоре после похищения и убийства дочери ее мать, Ангелина Валентиновна, выбросилась из окна одной московской новостройки. Затем скончался от инфаркта отец, Сергей Петрович. У Луизы не имелось ни родных, ни двоюродных братьев и сестер. Сергей и Ангелина были единственными детьми в своих семьях. Что же касается подруг, то каких-то я опрашивал, но сейчас, спустя десять лет, не помню их имен.