Самозванец
Шрифт:
Вернувшись в зелененькую гостиную, Барти сразу направился к Нарциссе. Она спросила:
– Зачем ты превратился в Снейпа?
– Я смотрю, Снейпа ты пожалела. Как только узнала, что это я - сразу ретировалась.
– Ты плохой актер.
– Мое сознание помутилось. Я забыл, что я в чужом теле. Я не мог играть роль. Вел себя, как обычно.
– Зачем ты вышел из школы? Там же дементяры! Если бы не Люциус, ты бы сейчас со мной не разговаривал! Иди к Малфою, скажи ему спасибо и извинись за то, что ты с ним дрался. Он тебе жизнь спас!
– Не за что мне его благодарить! Он помогал не мне,
– Нет! Он бы не стал смотреть, как дементор тебя убивает. Он чище и выше всех твоих мелочных обид. Он не завистливый, в отличие от тебя. Нашел кому завидовать, в грязнокровку превратился!
– Мне нужно было.
– позеленел Барти.
– У тебя нет личной жизни. И ты подсматриваешь за другими, хочешь прожить чужую.
– Это ты виновата, что у меня нет личной жизни! Я тебя люблю, а ты мне не разрешаешь любить тебя!
– Я хотела сказать, что у тебя нет своей жизни. Собственной.
– Разреши мне. Как в песне поется: «Моей огромной любви хватит нам двоим с головою!»
– Ты не умеешь любить.
Барти открыл рот, чтоб запротестовать, но Нарцисса сделала жест - молчи, мол, я не всё сказала.
– Ты не умеешь благодарить, не умеешь прощать, терпеть, а душа у тебя такая, что даже дементор подавился!
– Ну пойду извинюсь перед твоим двоюродным братцем.
– проскрипел Барти.
– Может, тебе легче станет.
– Сходи, сходи. Может, мягче станешь.
– передразнила Нарцисса.
– Малфой - он спокойный и незлобивый, не то что ты.
– Что ты твердишь мне про лохматого Малфоя!
– Барти захлебнулся словами и решил высказать наболевшее на чужом языке: - Je le sais, je vois souvent, que tu fais а lui les yeux doux! <20>
– Ты еще и ревнивый. Ты очень неприятный.
– Ты не знаешь, что такое «неприятный»! И я умею терпеть и прощать! Я прощаю, когда ты оскорбляешь меня мне в лицо!
– фальцетом закричал Барти. К горлу подкатил комок, в глазах щипало.
– Зачем я выжил? Я тебе не нужен! Тебе меня не жалко! Я ненавижу твоего обожаемого кузена! Если бы он не вылез со своим патронусом, ты бы меня сейчас не оскорбляла!
– Если ты выжил, значит, ты еще для чего-то нужен.
– глубокомысленно изрекла Нарцисса.
– Никому я не нужен, - прогнусавил Барти, часто-часто моргая.
– Ну ты пойди поплачь, я там не знаю, водички выпей. Успокойся.
От такого предложения у Барти выкипели все невыплаканные слезы, в глазах потемнело от ярости, в ушах зазвенело. «Водички выпей!» Нога за ногу, как слепой, натыкаясь на прохожих и на мебель, он побрел прочь. Приплелся в свою спальню, плюхнулся на кровать и зарыдал. Опять поссорились!
Как жить дальше? Барти чувствовал, что его жизнь пуста, и он заполнял эту пустоту безнадежными страданиями. Что же еще делать, о чем же еще думать? Если попробовать вытеснить из сознания, вырвать с корнем свою любовь, приносящую ему только отчаяние, и вести себя как раньше, - а чем он раньше занимался? Из квиддичной команды его выгнали, а про рефераты по предсказаниям, истории магии и нежитеведению не будешь всё время с интересом думать.
Зареванный, красноглазый, с опухшим лицом, Барти приковылял на ужин. Как всегда, сел на самом краю длинного стола.
– Снейп, ну как
ты - выздоровел, уже нормально себя чувствуешь?– заботливо спросила Рита.
Люциус поманил ее пальцем. Она наклонилась.
– Это был Барти! Видишь последствия - что он ревел? Он превратился в Снейпа. На него напали мародеры, и он спрятался от них в потайной ход.
– громким шепотом рассказал Люциус.
– Вместе с моей внешностью он взял на себя и мои проблемы.
– хмыкнул Снейп.
– Я подумал, что там каменный мешок и Снейп может задохнуться. Полез его вытаскивать.
– Эй! Грязнокровка! Мы слышали, к тебе дементор полез целоваться! Что ж он из тебя душу не выел! У-у-у! Дементор, дементор! Ха-ха-ха!
Мимо шествовали мародеры.
– Вспомнил гов...
– мрачно начал Снейп.
– Может, сказать кузену Сириусу, что это был Барти? Чтоб не дразнили тебя дементором.
– Тогда мародеры тебе ноги переломают! Крауча спасал! Молчи уж в тряпочку, никто тебе за Крауча спасибо не скажет.
– Я считаю, что их надо вернуть в Азкабан. Я слышал, что они если кого-то поцелуют, но их отгонят - они потом к тому человеку возвращаются, - сказал Люциус.
– Барти - он лихой и придурковатый, но смерти ему я не желаю.
Глава 13
На пасхальных каникулах Белла прогулялась в маглятник и приобрела наряд для выпускного. Нарцисса высмотрела у нее под кроватью коробку.
– Белла, покажи платье.
– На выпускном увидишь.
– проронила сестра, загадочно усмехаясь.
– Если я буду добрая и тебя приглашу. А тебе ж пить еще рано, тебя не приглашу!
– И Белла склонилась над гладильной доской, разглаживая бесчисленные складки форменной плиссированной юбки.
– Ну и ладно, подумаешь! Все-равно оно из магляцкого сэконд хэнда, на следующий год на свой выпускной его оденет Андромеда, а через время - и я. Если оно не заразное! Ты помнишь, что тебе мама сказала о покупках из магляцкого сэконд хэнда? Хорошую вещь, чистую, не рваную, сдают в сэконд хэнд только псориазники, спидоносцы, сифилитики, прокаженные...
– Я щас тебе уши утюгом прижигать буду, чтоб не вякала!
Когда старших сестер не было, Нарцисса вытянула коробку из-под кровати, набросила на плечи, не надевая, длинное красное платье и посмотрелась в зеркало. Платье показалось ей старомодным. И вдруг - на руках, на шее, на груди заалели пятна, покрываясь корками и источая гной. Нарцисса взвизгнула, сорвала с себя это платье, сбросила одеяние в коробку, и вдруг из кармана засочился какой-то пар, поднимаясь вверх и уплотняясь. Нарси отскочила. Платье тряпочкой лежало в коробке, а посреди комнаты материализовался врач в белом халате и с фонендоскопом на шее. Врач зловеще взмахнул скальпелем и ускакал в коридор.
Нарцисса выскочила следом и, прицелившись во врача, крикнула заклинание: «Ридикулус!» - но боггарт увернулся и метнулся под ноги нарисовавшемуся из-за поворота старосте Малфою. При виде Люциуса боггарт превратился в пустой кошелек. Малфой цепко схватил кошель, который панически затрепыхался, вырываясь из руки и клацая пастью-застежкой.
– Кузен, отдай боггарта!
– Кого припугнуть хочешь?
– ухмыльнулся Малфой, борясь с сопротивляющимся кошельком.
– Это не я. Белла его привезла.