Самозванка

— Подожди, — выдохнула я, когда принц Александр отстранился и отодвинулся. — Почему ты останавливаешься? Не останавливайся!

Он злобно рассмеялся, и матрас продавился, когда он пошевелился. Никогда еще я не была так расстроена из-за того, что не могла ничего увидеть, потому что ожидание доводило меня до грани безумия.

— Я думаю, что, возможно, создал монстра, — прокомментировал он откуда-то… рядом со мной? Нет, впереди. Может быть, в изножье кровати? С завязанными глазами, блядь!

— Скажи мне, прекрасная Каллалуна, ты еще не чувствуешь себя опустошенной?

— Даже близко нет, — парировала я, выкручивая задницу. Принц Александр погубил меня, это точно. Но не одним способом. Он не знал, что, когда его сильные пальцы поглаживали влажный жар моего лона, он решал мою судьбу. Ли и Тай… даже Зан, несмотря на все его отрицание, они не простили бы этого. Не это. И я не могла простить себя за то, что наслаждалась каждой чертовой секундой этого.

— Дай мне еще, — умоляла я. — Пожалуйста, заставь меня кричать, пока я не забуду.

Пальцы Александра снова погладили меня, затем он скользнул одним глубоко внутрь, заставляя меня ахнуть и сильнее прижаться к его руке.

— Что забыть, прекрасная Каллалуна? — пробормотал он, убирая этот палец, а затем вводя два. — Скажи мне, что ты хочешь забыть, и я с радостью сделаю так, чтобы это произошло.

Я застонала, когда он двигал этими двумя пальцами в меня и из меня, но когда его большой палец нашел мой клитор, я вскрикнула.

— Ничего, — солгала я. — Все. Просто… заставь меня забыть. Пожалуйста.

К моему ужасу, в моих глазах скопилась влага, и я возблагодарила Аану и ее сестер-богов за то, что повязка скроет слезы от принца Александра, когда они потекут по щекам.

Он что-то проворчал, но больше не подталкивал меня к ответу, когда его пальцы погрузились в меня с возрастающей интенсивностью, которая заставила меня жаждать его член. Что-то подсказывало мне, что секс с принцем Александром доставит мне гораздо больше удовольствия, чем все, что я испытывала раньше.

Всего через несколько мгновений, когда его губы сомкнулись на одном из моих сосков, я разлетелась вдребезги. Крики эхом разносились по комнате, когда я скакала на руке принца, как одержимая, выжимая из этих пальцев все до последней капли удовольствия, в то время как мое влагалище сжималось и пульсировало от моего оргазма.

Александр не спешил слезать с меня, как будто ему не хотелось останавливаться. По правде говоря, я тоже. Что еще у него может быть припасено на остаток нашей ночи?

— Ты довольна, Каллалуна? — спросил он грубоватым тоном, и его палец слегка проследил дорожку моих слез вниз по щеке.

Внезапно потеряв дар речи, я прикусила губу и кивнула. Я была удовлетворена. Но я также чувствовала себя самым презренным человеком в наших землях. Как я могла это сделать? Как я могла позволить одному из королевских придурков Тейха использовать меня как одну из своих игрушек? Как я могла это сделать, чертовски хорошо понимая, какую боль я причиню этим моим новым друзьям…?

У принца вырвался страдальческий вздох, и он подвинулся, чтобы лечь рядом со мной, но не сделал ни малейшего движения, чтобы отвязать мои запястья от изголовья кровати.

— Почему бы тебе не рассказать мне, что тебя так расстроило? Я вообще не привык к такой реакции женщин после оргазма.

Я горько рассмеялась и закатила бы глаза, если бы они не были прикрыты тканью.

— Уверена, что нет. Просто забудь об этом, я всего лишь страдаю от последствий своих собственных решений.

Он что-то проворчал, и у меня создалось впечатление, что он раздраженно провел рукой по волосам. Как у меня возник этот мысленный образ, я понятия не имела. Но это было так ясно, что я почти могла представить себе это.

— Ты оплакивала кого-то сегодня во время второй комнаты испытания, — прокомментировал он, и быстрая смена темы заставила меня вздрогнуть от жалости к себе.

— Ты наблюдал? — Спросила я, и он прищелкнул языком.

— Конечно, наблюдал. Этот этап теста задуман как тренировка разума. Ты сражаешься с человеком, которого боишься, а затем убиваешь того, кто тебе дорог. Итак, кого ты сегодня убила, Каллалуна? — Кончиком пальца он провел нежную линию вниз по моему боку, и мою кожу покалывало в ответ.

Я поджала губы и решила не отвечать. Но это было бы бессмысленно. Принц Александр произвел на меня впечатление человека, который добивается желаемых ответов, несмотря ни на что.

— Просто друг, — увильнула я. — Новый друг. Я думала, что ударила его ножом и… — Я сделала паузу, чтобы проглотить комок печали в горле. — До этого момента я действительно не задумывалась о том, как много они для меня значат.

— Они? — Повторил Александр, и я заметила свою оплошность.

Слишком поздно отступать, я коротко кивнула.

— Они. Но сейчас это не имеет значения. Они никогда больше не заговорят со мной, когда узнают, что я сделала с тобой сегодня вечером.

— Кто сказал, что они когда-нибудь узнают? — Предположил Александр. — Это могло бы быть просто нашим маленьким секретом. В конце концов, то, чего они не знают, не может причинить им вреда.

На долю секунды мне пришла в голову эта мысль. Но нет.

— Я не могу этого сделать, — твердо ответила я, качая головой. — Они заслуживают от меня большего, чем ложь и обман.

— Хм, — ответил он, продолжая рисовать узоры на моей обнаженной коже кончиками пальцев в течение некоторого времени. Странно, молчание между нами не было… неловким. Учитывая, что я была обнажена, мои запястья связаны, а глаза прикрыты тканью, то, что это не было неловко, говорило о многом.

— Значит, есть двое мужчин, которые тебе небезразличны? — наконец спросил он, и я напряглась, ожидая решения. Однако в его голосе ничего особенного не было, и, не имея возможности видеть его лица, я могла доверять только интонации голоса.

Я кивнула.

— Да, или… Я думаю, может быть, три? Третий, э-э, сбивает с толку. Сложный или, может быть, просто очень упрямый. Но что-то в этом все же есть. Или было.

— Верно, — пробормотал принц Александр. — Потому что, когда ты расскажешь им о сегодняшнем вечере…

— Они возненавидят меня. Как они могут не возненавидеть? Я бы возненавидела. — Эти слова были горькими на моем языке, и мое сердце болезненно сжалось.

Александр что-то промычал, когда его пальцы продолжили свой рисунок на моем животе.