Самые обыкновенные приключения плюшевых медведей

Миша добежал до уголка с игрушками и начал метать в детей все, что попалось под руки: кегли, мячи, кубики, машинки. Пыл у детей немного поубавился. Тут Мише под руку попался игрушечный пистолет. Он схватил его в кукольную руку, зверски размахивая им по сторонам, начал кричать:

– Не подходи! Не подходи! Все руки за голову! Свободу плюшевым медведям!

Видимо, говорящая игрушка произвела сильное впечатление на сорванцов. Кто-то заплакал, а Маленький Медведь от волнения завонял.

– Мне кажется, один из медведей сделал «а-а», – понюхав воздух, сказала девочка с красным бантом на голове.

– Вы сейчас все сделаете «а-а», если не оставите нас в покое! – заверещал Миша Пульт.

Тут дверь в комнату снова распахнулась, и в проеме возникла Ефима Гадовна, вероятно, обеспокоенная чьим-то плачем.

– Кто тут ревет? – грозно прокричала она. – И кто тут опять не дошел до туалета? все пальцем указали на медведей.

Воспитательница ринулась к игрушкам и пошмыгала носом.

– Вы что его в унитаз уронили? – обратилась она к детям, намекая на Маленького Медведя.

Тут Миша Пульт не выдержал и, снова схватив Маленького под мышку, побежал к выходу. Он хотел как можно скорее покинуть это ужасное место. Ефима Гадовна, увидев бегущих медведей, сначала едва не лишилась рассудка, но, опомнившись, рванула за ними, шлепая тапками по полу. Медведям удалось спрятаться в темном углу за шваброй, и после того, как Гадовна проскочила мимо, они направились в противоположную сторону, вскоре добравшись до кухни. Здесь никого не было, кроме булькающих огромных кастрюль. На одной из них было написано – «Борщ».

– Странное имя, – пробормотал Миша Пульт. – Наверное, здесь она варит всех, кто ей не нравится, и подписывает кастрюлю, чтобы не забыть. Последнего, например, звали Борщ.

Маленький Медведь завонял еще сильнее.

– Вообще-то, я пошутил! – сказал Пульт. – Полезли наверх, тебе как раз сейчас не помешает зачерпнуть пару половников борщка.

До верха добрались по полотенцу, свисавшему от плиты. Оставалось только как-то умудриться налить горячий борщ из раскаленной кастрюли.

– Я придумал, – сказал Миша, и его глазки блеснули. – Я тебя посажу в банку, дам ложку, а банку брошу в кастрюлю. Ты будешь плыть и ложкой хлебать борщ.

– Но банка, наверное, сразу нагреется, я обожгу себе лапы, – возразил Маленький Медведь.

– А ты не стой на месте, а шагай все время! – ответил Пульт.

Так и сделали. Нашли стеклянную банку, Маленький с ложкой запрыгнул в нее, и Миша закинул это все в кастрюлю. Послышался всплеск, а потом чье-то быстрое топтание на месте, затем чавкающий звук – Медведь вовсю черпал ложкой, ел, топал на одном месте и плавал от одного края кастрюли до другого. За этим занятием их и застала Ефима Гадовна, которая, оказывается, тихо пробралась на кухню, пока медведи возились с банками. Увидев, что в кипящем борще плавает живая плюшевая игрушка, ловко орудующая ложкой и явно довольная жизнью, воспитательница издала воинственный клич и бросилась на Маленького Медведя. Тот испугался и начал быстро грести ложкой к дальнему краю кастрюли. Стоит еще отметить, что эта кастрюля была очень большой, я бы сказал огромной, несколько метров в диаметре. Поэтому, когда Медведь отплыл подальше, Ефима Гадовна не успела его схватить, и пришлось ей обегать плиту с другой стороны, но Маленький тоже не дремал и тут же отплывал к другому краю. Так они носились по кругу долго: топающий Медведь в банке, гребущий ложкой, и разъяренная воспитательница, бегающая по кругу с растрепанными волосами и мокрая от пота. Кто знает, может быть, они бы бегали так весь день и всю ночь, если бы ситуацию не изменил Михаил Пульт. Он, не теряя времени даром, взобрался на высокую полку с посудой, и когда в очередной раз Ефима Гадовна пробегала мимо него, Миша прицелился как следует и дал ей своей фирменной рукой по голове. Больше было похоже на подзатыльник, из-за которого вдруг случилось страшное – у воспитательницы отвалились волосы. Нет, нет, вы не подумайте, что удар был настолько сильным, хотя Миша, конечно, очень старался. Просто Ефима Гадовна носила парик. Вот и вся загадка. Ее настоящие волосы были редкими, росли клочками, поэтому она не испытывала судьбу, а обычно поутру надевала чулок на голову и следом паричок. Но об этом знала только она сама. А пока, на кухне воцарилось гробовое молчание, что даже Маленький перестал топтаться в банке, забыв о боли. Медведи молча смотрели на воспитателя, а та, обхватив голову руками, стояла в полном оцепенении, не двигаясь с места. Потом раздался истошный вопль. На самом деле орали двое: Ефима Гадовна и Маленький Медведь. Гадовна понятно почему, из-за лысой головы, а Медведь – потому что обжег ноги пока стоял. Воспитательница снова получила удар кукольной рукой, чтобы не кричала, а Маленький быстренько подплыл к краю кастрюли и выпрыгнул из банки. Медведи метнулись вниз, кто куда, и бросились бежать со всех ног по темному коридору. Они мечтали только об одном – покинуть это злобное место, хотя при всех обстоятельствах Маленькому Медведю очень понравился борщ. На кухне тем временем раздался новый вопль, и Ефима Гадовна, наспех криво натянув парик задом наперед, мчалась за ними по коридору со шваброй в руках. Медведи кое-как успели забежать в первую попавшуюся комнату и захлопнуть за собой дверь, как грузное тело воспитательницы тотчас с шумом обрушилось на нее и стало неистово трясти ручку. Пульт выдохнул с облегчением и осмотрелся.

– Мне кажется, мы в ее кабинете, – сказал он и принялся активно разбрасывать вещи. Рука снова пришлась очень кстати. Маленький Медведь не отставал, тоже сопел и пинался как мог, хотя немного бессмысленно. Воспитательница на время затихла, видимо, пытаясь придумать какую-нибудь хитрость. А Пульт к тому моменту добрался до стола, на котором стоял телефон. Недолго думая, поднял трубку и позвонил в «Скорую помощь».

– Алё, «Скорая»? – важно спросил он. – Здесь лысая женщина варит борщ и кидается своим париком! Срочно приезжайте! Там, судя по всему, спросили адрес, которого Миша не знал.

– Секундочку подождите, – попросил он вежливо, аккуратно положил трубку и побежал к двери. – Ефима Гадовна! – бойко обратился он к воспитателю через дверь.

За дверью никто не отвечал, хотя Миша отчетливо слышал, как воспитатель тяжело дышит. – Ефима Гадовна! – повторил он снова. – Тут из больницы звонят, хотят к Вам приехать, спрашивают адрес.

– Из какой еще больницы? – не выдержала воспитательница такого поворота событий.

– Из белой! – не задумываясь, ответил Миша Пульт. – Из очень большой белой больницы.

За дверью снова воцарилось молчание. Бедный мозг Ефимы Гадовны судорожно пытался переварить выше сказанное.

– Скажите адрес! Иначе они привезут с собой очень больших белых санитаров, и Вам не поздоровится! – продолжал терроризировать воспитателя Миша Пульт.

– Я убью тебя, проклятый плюшевый медведь! – закричала та, и дверь вновь начала сотрясаться от ее ударов.

Мишка опять побежал к телефону, поднял трубку.

– Алло, это снова я. Вы слышите, что она творит? Приезжайте скорее, спасите нас, – он помолчал, выслушивая какую-то реплику. – Да не знаю я адрес! – возмутился Мишка. – Нас тут убивают! Сами найдете, – и положил трубку.

Что тут началось – словами не описать. В детский сад приехала поднятая на уши полиция, приехала «Скорая», приехали пожарники, и даже Захар приехал, потому что услышал новости по радио. Неизвестно, однако, что потом произошло с Ефимой Гадовной, но медведей доставили домой только к ночи. В полиции они успели с кем-то познакомиться, и Пульт даже выиграл в карты чью-то полицейскую фуражку, чем, конечно, папу не порадовал совсем, но было очевидно, что в детском саду медведям делать больше нечего. Когда Девочка укладывала их спать, она присела рядом с Мишей Пультом и спросила:

– А что случилось с этой злой воспитательницей? – Мишка упорно молчал. – Ты же не имеешь отношения к тому, что случилось, правда?

Не дождавшись ответа, Девочка протопала к своей кроватке и легла спать. Когда она, наконец, сладко засопела, Мишка поправил себе игрушечное одеяло и тихо, совсем еле слышно ответил: – Я ее в дурдом отправил. Но она первая начала, если что…

Глава 7. Экскурсия в Бургер-Мургер

– А не перекусить ли нам немного? – спросил как-то раз Михаил Пульт своего товарища.

Оба медведя лежали на диване в окружении других игрушек и сходили с ума от скуки. То был душный денек и знойно-ленивый. – Мы поели совсем недавно, – ответил Маленький Медведь.

– Да чего мы там поели… Так, перекусили, – нехотя возразил Михаил, помахивая лапкой в воздухе вместо веера.

– Перекусили?! – удивился Маленький, даже приподнявшись слегка с дивана. – Если только слона, – и снова лег на место.

– Вообще-то это была палка колбасы, а не слон, – Миша Пульт всем своим видом показывал, мол, невелика задача. – Кроме того, это было два часа назад.