Самые яркие звезды

Я проверила телефон: пропущенный вызов с незнакомого номера. Проверила – оказалось, мне пытались позвонить за мой счет. Неужели еще есть такая услуга? Без всякой надобности я вошла в «Инстаграм» и стала листать фотографии девчонок, которых знала в старших классах, – теперь они учились в колледже или были на военной службе. Не так уж много моих одноклассников пошли в колледж. То ли денег не хватало, то ли еще почему, но такое вообще случается куда реже, чем показывают в кино. Я бросила листать, увидев картинку: берег моря, голубая вода, белый песок. На заднем плане два шезлонга под пляжными зонтиками и две протянутые руки, чокающиеся бокалами, если не ошибаюсь, с пина-колада. Надпись гласила: «Думаете – красота? Погодите, мы еще сегодняшние фото не выложили. Небо о-бал-де-енное!» И куча смайликов. Да. Джози Спунер была жуткая показушница – выкладывала в сеть каждый свой шаг. У меня часто всплывали сообщения: то она постила, как пьет кофе под девизом «Порву этот понедельник!», то «Все люди – дураки. Не хочу о них говорить». Не знаю, почему я ее не удалила. С тех пор как мы уехали из Северной Каролины, я с ней ни разу не разговаривала. С другой стороны, если удалять каждого, кто меня раздражает, в друзьях никого и не останется.

Глядя в телефон, я вдруг уловила краем глаза нечто… А именно – Каэла, который в камуфляжной форме шагал по дорожке.

Я опустила стекло и окликнула его.

Он подошел к машине и нагнулся к окну.

– Куда направляешься? – спросила я довольно бесцеремонно.

– В часть.

– Сейчас? Пешком?

Можно подумать, меня касаются его дела.

Он пожал плечами.

– Да. У меня там машина. И вся одежда.

– Это же далеко.

Каэл опять пожал плечами.

Неужели и вправду собрался отшагать три мили?

Я взглянула на приборную панель: на часах семь. Я уже должна стоять у двери отца, а я сижу здесь, разрываясь в сомнениях – подвезти Каэла или нет? В конце концов нам ведь по пути… Возможно. Форт-Беннинг будет поменьше, чем, скажем, Форт-Худ [2] , но тоже довольно большой.

Каэл выпрямился и двинулся прочь. Я снова его окликнула, чисто машинально:

– Тебя подвезти? Я еду через западный въезд… а твоя казарма где?

– У Паттона, тот же въезд.

– Как раз возле меня. То есть возле отца. Садись.

2

Форт-Худ – военная база США в штате Техас.

Я обратила внимание, как он разминает пальцы, и вспомнила Остина – тот вечно дергался, когда мы ехали к маме. Сидел вместе со мной на заднем сиденье и до крови ковырял заусенцы на ногтях.

Каэл кивнул и молча шагнул к задней двери.

– Это не такси, – пошутила я.

И он сел вперед.

Да уж, непривычно. Моя всегдашняя пассажирка – крошечная Элоди, а этот здоровенный тип уперся коленями в приборную доску. Пахло от него моим кокосовым гелем для душа.

– Можно подвинуть сиденье, – подсказала я.

Я дала задний, и двигатель на миг поперхнулся. Мой верный «Шевроле» девяностого года, только на нем я и ездила, а купила за пятьсот долларов, скопленных в основном за счет чаевых в пиццерии, где работала в выходные и после уроков.

Среди моих друзей никто больше в старших классах не работал. В нашей маленькой компании вечно жаловались, что я занята, старались утащить меня с работы на вечеринку, на озеро или просто покурить травку за парковкой начальной школы, где мы тусовались. Да, начальной школы. Мы были раздолбаями, но я хотя бы за свое раздолбайство сама платила.

– А-а, черт! – простонала я.

Автомобиль, слегка скрипнув, тронулся с места.

Писать папе сообщение, что опаздываю, я не стала. А то получила бы двойной выговор: сначала в письменном виде, потом в устном, чтоб наверняка дошло. Вот такой у меня папа.

Ох уж эти вторники.

Глава 17

Улица казалась пустой, словно вcе уже давно ушли. Каэл накинул ремень, а я, как обычно, проигнорировала тихое звяканье, которым моя машинка напоминала, что нужно пристегнуться. К счастью, модель была старая – раз-другой звякнет и больше не пристает.

Насколько я поняла, беседа – не его конек, поэтому включила радио. Никогда еще мне не было так неловко. Сама не знаю, в чем дело, но меня тянуло непременно говорить. А собственно, зачем сотрясать воздух, наполнять пустоту словами? Может, это как раз Каэл ведет себя правильно, а все прочие – нет?

По радио крутили песню, которой я еще не слышала, хотя голос Шона Мендеса [3] узнала сразу. Прибавила громкость, и мы ехали молча до самой части. Я очень надеялась, что казарма Каэла недалеко. Я вообще стараюсь в часть не заезжать, только по необходимости или если нужно к доктору, – обычно это и есть единственная необходимость.

3

Шон Мендес – канадский автор и исполнитель песен в стиле поп, фолк-поп, поп-рок.

Замигал индикатор уровня бензина – напоминание о моей безалаберности. Шон Мендес кончил петь, пошла реклама клиники для похудения, затем недорогого проката авто; «Огромные скидки для военных!» – чуть не кричал диктор.

– Можно переключить, – предложила я, как радушная хозяйка. – Ты какую любишь музыку?

– Эта годится.

– Ладно.

Я свернула с шоссе. По счастью, очередь у КПП – контрольно-пропускного пункта – была маленькая.

– Приехали, – сказала я. Как будто Каэл сам не видел.

Он чуть повернулся и достал из кармана потрепанный бумажник, извлек оттуда и протянул мне военный пропуск. Когда его горячие пальцы коснулись моих, я невольно отдернула руку, и пропуск упал между сиденьями.

– Черт! – Я сунула пальцы в щель и кое-как его выцарапала.

– Добро пожаловать в наш славный гарнизон, – приветствовал постовой.

– Серьезно, что ли? – поддразнила я. С тех пор как солдатам было велено произносить эту дурацкую фразу, я просто удержаться не могла.

– Да, – невозмутимо сказал солдат. Проверил наши пропуска, наклеил мне на стекло бирку и пожелал приятного вечера.

Конечно, ему было на нас наплевать. Решил, наверное, что мы парочка. Принял меня за дешевую шлюшку, которая будет ублажать клиента, в то время как на соседней койке храпит его товарищ.

– Не знаю, куда ехать, – сказала я.

Каэл выключил радио и пробормотал «Направо», как раз когда я проезжала перекресток.

– Прямо здесь? – Я крутанула руль и едва успела повернуть.

Он кивнул.

– А на следующем светофоре – налево. Вот здесь!

Мало того, что я безнадежно опоздала к отцу и в машине кончался бензин, – у меня еще и ладони вспотели. И Каэл ко мне повернулся как раз тогда, когда я попыталась незаметно вытереть их о джинсы.

– Справа. Большое коричневое здание, – сказал он.

Дома были совершенно одинаковые, отличались только номерами.

– Они тут все большие и коричневые.

Каэл тихонько усмехнулся.

– Вот здесь.

Он указал на здоровенный синий «Форд», стоявший в конце почти пустой парковки. Я подъехала к нему.

– Спасибо… – Каэл смотрел на меня, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Карина, – напомнила я, и он кивнул.

– Спасибо, Карина.

У меня внутри что-то сжалось. Это просто нервы, сказала я себе; дело вовсе не в том, как он произнес мое имя. Я пыталась взять себя в руки, а Каэл тем временем, не говоря больше ни слова, вышел.