Самые знаменитые путешественники России

В 1983 году Конюхов принял участие в лыжной научно-спортивной экспедиции в море Лаптевых. 1984 и 1985 годы были посвящены сплаву на плоту по реке Лене, повторному участию в Кубке Балтики и экспедиции через Уссурийскую тайгу по следам В.К. Арсеньева и Дерсу Узала.

В 1988 году Федор Конюхов участвовал в трансарктическом лыжном переходе по маршруту СССР — Северный полюс — Канада в составе международной группы под руководством Д. Шпаро. Кстати, это был не первый поход Конюхова под его руководством. Первый относится к 1986 году, когда группа Дмитрия Шпаро совершила лыжный переход к полюсу относительной недоступности в полярную ночь.

В следующем, 1989 году, Федор отправился во второе путешествие к Северному полюсу, теперь уже вместе с Владимиром Чуковым, опытным полярником. Поход длился 65 дней.

Вернувшись из этого путешествия и даже как следует не отдохнув, Федор летом принял участие в первом совместном советско-американском трансконтинентальном велопробеге Находка — Ленинград.

Весной 1990 года Конюхов решил попытать счастье и в одиночку дойти до Северного полюса. Поход прошел удачно — через 72 дня он достиг цели.

Осенью того же года Конюхов еще раз заставил говорить о себе. Ведь он прославился не только как профессиональный путешественник, но и как человек, совершивший первое кругосветное одиночное плавание на яхте (под названием «Караана»), которое длилось 224 дня. Это путешествие Конюхов описал в своей недавно вышедшей книге «И увидел я новое небо и новую землю… (мои путешествия)». О своей первой кругосветке он вспоминает следующее: «Это плавание изменило мою веру в Бога. Теперь она менее рациональная, больше исходит от сердца, чем от ума».

Еще одна отличительная черта Федора Филипповича Конюхова — во время каждой основной экспедиции он вел подробный путевой рукописный дневник. Дневник плавания на «Караане» под названием «Русский путешественник» уже опубликован. Во время плавания Конюхов проходил мыс Горн, где в свое время побывали Магеллан, Крузенштерн, Лазарев… Вот что он пишет в своем дневнике: «Я мечтал о нем еще мальчишкой, разглядывая карту океана, перечитывал книгу мореплавателей, которым посчастливилось здесь пройти и остаться живыми! Раньше я его представлял только по книгам, а сейчас моя яхта проходит место, которое испокон веков известно как «кладбище кораблей». Я плачу, слезы намного солонее, чем вода пролива Дрейка. Они горячими струйками катятся по щекам и попадают в рот. Здесь меня никто не видит и мне не с кем поделиться тем, что я вижу мечту своего детства, тот кусочек скал, который не давал мне покоя все эти годы… Прямо по носу появился айсберг. Вывихнутый палец очень болит и причиняет неудобства в работе. «Караана» не удержалась на крутой волне и задела ледовую гору. От резкого поворота падаю на левый борт и проламываю надстройку головой…»

Плавание на «Караане» закончилось весной 1991 года, а летом Федор уже участвует в автопробеге по маршруту Находка — Брест в составе австралийской команды, причем в качестве руководителя.

Второе кругосветное путешествие, после которого Конюхов стал членом довольно маленькой группы яхтсменов «экстремального класса», относится к 1992 году. На сей раз экспедиция проходила на яхте «Формоза». Плавание длилось больше года (508 дней), так как Федор Филиппович делал остановки на всех континентах. Естественно, что и здесь хватало приключений. Вот, например, такое: во время остановки около одного из Филиппинских островов яхта «Формоза» была похищена пиратами. Федор отыскал ее, ночью обезвредил двух бандитов-охранников и поспешил отчалить, предварительно посадив связанных охранников в лодку и привязав ее к бую. Не правда ли, сюжет для приключенческого романа?

Как уже было сказано, еще во время «тренировочного» восхождения на вулкан Ключевской у Федора Конюхова появилась идея совершить восхождения на самые высокие вершины Земли. Свою программу он назвал «Семь вершин мира» и начал ее осуществление в феврале 1992 года (во время путешествия на «Формозе»), совершив одиночное восхождение на Эльбрус. В мае Федор Конюхов вместе с Евгением Виноградским покорил Эверест.

Кругосветное плавание на «Формозе» закончилось в 1994 году, а в 1995-м неугомонный Конюхов отправляется в очередное одиночное путешествие.

На него уже напала «полярная лихорадка». Федор не мог смириться с тем, что русские путешественники, в отличие от иностранных, до сих пор не посетили Южного полюса.

В пути Федор вел научные наблюдения. Министерство атомной энергетики поручило ему измерить радиационное поле Антарктиды, а Институт медико-биологических проблем — вести наблюдение над самим собой, то есть оценивать свое физическое и психологическое состояние, когда на организм оказывают одновременное воздействие большая высота (более 6 тысяч метров над уровнем моря) и постоянный сильный ветер (до 30 метров в секунду). Впоследствии было установлено, что даже такие экстремальные условия организм путешественника выдержал.

Федора часто спрашивают о том, почему он совершает свои путешествия в одиночку? Сам Конюхов объясняет это тем, что он якобы «тщеславный человек» и продолжает: «…Мои одиночные путешествия не только вопрос тщеславия, когда я один, я чувствую, как я живу. Я предоставлен себе, никто мной не управляет. Находясь в цивилизованном мире, все мы волей-неволей становимся рабами обстоятельств. Мы постоянно должны что-то делать, куда-то ехать, с кем-то встречаться. И в результате у нас не остается времени задуматься над тем, кто мы такие и зачем топчем землю. Одиночество же рождает чистоту. Многие считают меня сумасшедшим. Но, по-моему, оставаться дома — вот настоящее сумасшествие! Когда я долго нахожусь в городе, у меня возникает острая потребность смахнуть с себя «грязь цивилизации», уйти и — начать жить. Время в экспедициях удивительно спрессовано. Его хватает на все: думать, читать, писать книги и картины. Здесь же мы все задыхаемся от его нехватки, бегаем, суетимся. А жизнь проходит».

Экспедиция называлась «Один к Южному полюсу». В конце октября в чилийский город Пунта-Аренас приехали пятеро сильнейших в мире путешественников-одиночек, среди которых был и Конюхов.

Некоторое время путешественники ждали «летной погоды» и одновременно проверяли свое снаряжение. На каждого приходилось по 140 кг груза, куда входили нарты, лыжи, палатки, продукты.

В начале ноября погода улучшилась, и самолет «Геркулес», с которым был предварительно заключен договор, доставил путешественников в Антарктиду.

Трое путешественников (Роджер, Осланд и Каминский) стартовали с острова Беркнер-Айленд, расположенного на леднике Ронне. Федор Конюхов и Дэвид Адамс — из бухты Геркулес.

Федор Филиппович вышел на старт 8 ноября. Расстояние между ним и Адамсом составляло 100–130 километров.

Федор описывает свои ощущения вскоре после старта: «…И вот началась настоящая пахота. Всю дорогу страшный холод — больше пятидесяти, иногда чуть меньше. А еще шквальный ветер — в Антарктиде он бьет все время с Южного полюса, то есть прямо в лицо… Нарты загружены под завязку — тяжеленные. Хотя я взял, как мне казалось, только самое необходимое — разное снаряжение и продуктов на 60 дней, с запасом. Все это тащил за собой на веревках, наподобие упряжки. Идти очень трудно — то вниз, то вверх. Скольжения почти нет — снег в Антарктиде как мука и к тому же сухой, не то что в Арктике. Впереди сплошные заструги — это большие ледяные гряды. Потом пошли трещины… В общем, чувствую — надо избавляться от лишнего груза. На второй же день выбросил в трещину «россиньоли». Жалко было, конечно. Крепления на них были отменные — «шпаровские», проверенные… Большую часть веревок и крючьев тоже выбросил — оставил лишь те, которыми пользовался, когда перетаскивал нарты через трещины…»

Да, Конюхову было тяжело еще и из-за неполной акклиматизации. Ветер успокоился только за 80 километров до полюса (а всего расстояние равнялось 1350 километрам), да и идти стало полегче. Большой проблемой стало сломанное крепление на «мукаче». При таком морозе починить его было невозможно, но Федор смастерил крепление из кожаных ремней и продолжил путь. Он понимал, что вызов спасателей обойдется дорого, к тому же до Южного полюса он не дойдет, а этого допустить нельзя.

Федор вспоминает: «…Маршрут свой я рассчитал четко — не только по дням, но и часам, и даже минутам. Направление определял по компасу. Координаты сверял раз в сутки по портативному спутниковому навигатору — он висел у меня на груди. Чаще определять местоположение было ни к чему: ведь в Антарктиде в отличие от той же Арктики нет дрейфа льдов — здесь незыблемый, многокилометровой толщины ледник, покрывающий земную твердь».