Самый близкий демон

– Сердца у нее нет, это точно!.. Жаль только, что мы так и не узнаем, за что она убила Виолетту…

– … и Ленечку… Думаю, что он догадался, кто убил его возлюбленную, возможно, позвонил ей и пригласил к себе… Разве он мог предположить, что она избавится и от него?..

– Мы с тобой всю квартиру обошли – никакого предсмертного письма… Ты будешь звонить своему Марку?

– Конечно. Вот будет ему сюрприз… Какой тяжелый день, второй труп…

Берта подошла к Рите поближе и сжала ее руку:

– Знаешь, а ведь я нашла тебя в Интернете, посмотрела твои работы… Ты на самом деле талантливая художница… И я рада, что с тобой познакомилась. Когда Валеру отпустят, мы обязательно пригласим вас с Марком к себе в гости…

– Берта, посмотри на нее внимательно: ты ничего не замечаешь? Тебе не кажется странным, что она так нарядно одета? А какие на ней украшения? Подожди… Мне кажется, я эти серьги уже где-то видела…

Она вышла из ванной комнаты, подошла к окну и набрала номер Бориса Липкина, хозяина антикварного магазина:

– Боря? Это Рита Орлова… Скажи, ты был вчера вечером у Лени Перевалова? Заходил к нему? Боря, ответь мне, потому что это очень важно…

22

Когда Марк вернулся к себе, в коридоре его встретила девушка. Высокая, худенькая блондинка, волосы узлом подобраны на макушке. Узкие джинсы, узкая красная кофточка. Лицо живое, румяное, глаза блестят, напугана.

– Вы – следователь Садовников?

– Да. Что вам надо?

– Моя фамилия Брагина. Я – сестра Маши. Я знаю, кто убил Виолетту Крупину, Перевалова… Это сделала моя сестра!

Марк обомлел.

– Входите.

Движения ее были порывисты, нервны, решительны.

– Вы готовы давать показания? Вы позволите, я включу диктофон?

– Да хоть сто диктофонов! Маше-то все равно уже не поможешь… Она умерла. Вскрыла себе вены. Не выдержала. Запуталась: все-таки две смерти на ее счету… Испугалась… Скажите, меня не посадят за то, что я знала и молчала? Поймите, это же была моя сестра, родная…

Марк ничего не ответил. Он вспомнил Машу Брагину, всю ее длинную нескладную фигуру, аляповатое платье, дешевые туфли…

– Вы не ответили мне…

Голос девушки сорвался, она захрипела, и Марк понял, что этот визит ей дался с кровью.

– Как вы не понимаете, я же пришла к вам сама, чтобы все рассказать… Вот вы бы предали своего брата, если бы он…

– Говорите… Как вас зовут?

– Галя. У вас можно курить?

– Курите.

Она достала из сумочки пачку сигарет, закурила.

– Они дружили со школы. И то чувство, которое испытывала моя сестра к Виолетте Вакуленко, не было оригинальным: зависть! Этим чувством были пропитаны долгие годы их так называемой дружбы. Я бы могла многое рассказать, чтобы вы поняли, как все это начиналось… Мы с сестрой всегда были плохо одеты, наши родители были простые люди и не могли дать нам всего того, что было нам положено по возрасту… Все донашивалось, перелицовывалось, перешивалось… У нас была хорошая, добрая соседка, которая всегда отдавала нам свои ношеные вещи, а мама из кожи вон лезла, чтобы сшить нам с Машей что-нибудь модное, красивое… Маша и Виолетта сидели вместе за одной партой, вот и подружились. Но Виолетта была девочка красивая, всегда нарядно одетая, капризная, она хорошо училась, кстати, и даже учеба давалась ей легко… Ну, легко жила девочка, понимаете? И это бросалось в глаза. Она же всегда была яркая, какая-то воздушная, как бабочка… Когда у нас (а мы с Машей были погодками) началось половое созревание, мы стали как-то внешне оформляться, а Виолетта и вовсе расцвела: у нее появилась красивая полная грудь… И все мальчишки просто с ума по ней сходили. У Маши же, как вы могли заметить, грудь так и не выросла. Она была симпатичной, но ужасно долговязой, как и я, девчонкой… таким гадким утенком. Чем мы только не мазали свои груди, даже птичьим пометом, делали компрессы из капустных листьев… Вы не смотрите на меня так, словно это не имеет значения. Очень даже имеет! У Маши, в отличие от меня, скажем, развился самый настоящий комплекс из-за этой самой груди. Она так страдала, что, даже когда с ней хотел познакомиться какой-нибудь молодой человек, она сама отказывала ему из страха быть отвергнутой и высмеянной… Это сейчас у нас, у взрослых женщин, отношение к этой проблеме стоит не так остро… Хотя тоже – у кого как. И моя сестра никак не могла взять в толк: почему же кому-то природой отпущено все: и красота, и ум, и прекрасные физические данные, а некоторым – уродство, отсутствие ума, вкуса… Но заставить себя не встречаться с Виолеттой, чтобы не видеть ее, моя сестра тоже не могла. Она словно подпитывалась ею, любовалась – и одновременно ненавидела. Я вот сейчас сказала это слово, а ведь оно неверное… Не совсем точное. Это была не ненависть, а скорее какое-то злое недоумение: как так получается, что Виолетте дается все с такой легкостью?.. Основные же проблемы начались, когда Маша влюбилась. И знаете в кого?

– Догадываюсь, – мрачно проговорил Марк. – В Крупина.

– Правильно! Они познакомились на танцах и даже начали встречаться… Надо ли говорить, что случилось, когда Крупин увидел Виолетту?.. Как-то раз, вечером, когда Маша с Крупиным были у нее дома, к ней зашла Виолетта. Маша познакомила ее с Крупиным, не без гордости, конечно… У нас есть погреб, рядом с домом, там в бочках мама засаливала помидоры, огурцы, а у Виолетты ничего такого не было… Она предложила почистить картошку, а Маша ушла в погреб за соленостями… Вот и представьте себе, что она испытала, когда, вернувшись, застала своего парня, целующегося с Виолеттой… Была крупная ссора. Виолетта осталась с Крупиным, вышла за него замуж. Маша на свадьбу не пришла – не смогла. Весь день проревела у себя в комнате. А потом ее и вовсе заклинило… Она стала встречаться со всеми подряд, кто только положит на нее глаз… Ей было важно понравиться мужчине, она все еще страдала по Крупину, а потом я узнала, что она с ним встречается. Не часто, но время от времени. Я отговаривала ее от этих свиданий, говорила, что все это ни к чему хорошему не приведет, что Виолетта ждет ребенка… И вот когда родилась Дашка, Маша с Виолеттой помирились. Стали ходить друг к другу в гости. Уже тогда Виолетта поняла, что ее муж – не подарок, что он кобель, любит спать в чужих постелях, и Машка для нее стала просто отдушиной, тем единственным человеком, с которым она могла бы поделиться своими переживаниями… Эти разговоры стали для Виолетты чем-то вроде наркотиков. Она стала приходить к нам почти каждый день и рассказывать в подробностях о своих переживаниях… Это вошло у нее в привычку, и Крупин, конечно же, знал об этом. Но ему было все равно: он уже тогда начал встречаться с Бертой Селезневой. В отличие от Виолетты, Берта – женщина более зрелая, что ли, и дело тут не в возрасте, а во внутреннем ощущении жизни: они с Крупиным совпали, полюбили друг друга… Но Виолетта ничего этого не знала. Я тогда поражалась своей сестре: ведь она все знала и могла бы рассказать Виолетте о ее муже, но она оберегала ее от этого знания… Жалела ее, вероятно. Да и вообще, она всегда испытывала к своей подруге сложные, подчас необъяснимые чувства… Мне не очень-то приятно об этом говорить, но, кажется, Маша получала какое-то садистское удовольствие от этих визитов Виолетты… Семья их рушилась – это было очевидно… Виолетта же, в свою очередь, теперь была не так благополучна, как прежде. У нее начались проблемы с психикой. Однажды она чуть не покончила с собой. Но внешне она по-прежнему выглядела потрясающе… И я, честно говоря, не могла понять, как может муж к ней так по-свински относиться… Но это уже их дело… У вас не найдется немного воды? А то в горле пересохло…

Марк бросил взгляд на диктофон: пора заменить кассету… Он вызвал дежурного и попросил принести чаю и купить пачку сигарет.

– Я успокоилась, глядя на то, с какой нежностью подруги стали относиться друг к другу. Маша перестала видеть в Виолетте соперницу – ее редкие свидания с Крупиным сделали ее в собственных же глазах сильнее, понимаете? Остудили ее, привели в чувство… То, что у Крупина появилась постоянная любовница, Машу уже не волновало. Виолетта же, в свою очередь, почувствовала в Маше родственную душу, настоящую преданную подругу и всячески старалась тоже чем-то помочь ей: давала деньги в долг, позволяла поносить свои вещи, золото, дарила ей хорошую косметику… И тут на горизонте появился Леонид Перевалов, старикан, как говорила Маша, душка. Добрый, ласковый, щедрый и богатый!.. Машка закрутила с ним роман. Он купил ей много вещей, словом, одел ее, пообещал подарить к зиме дубленку или шубу… Знаете же, о чем мечтает каждая женщина… И тут между ними снова встает Виолетта! Маша с Переваловым ехали на машине, а Виолетта с Дашей переходили дорогу (причем в прямом смысле этого слова!!!), возле парка… Ненавижу теперь этот парк… И Виолетта увидела Машу, сидящую в машине, помахала ей рукой… И все. Перевалов увидел Виолетту, оценил ее взглядом опытного донжуана, и одной этой минуты было достаточно, чтобы потом, через знакомых, он сумел выяснить, кто она такая, где живет… И надо же было такому случиться, что накануне уже официального знакомства Виолетты с Леней, которое было подстроено им как случайное (вот уж, поистине, какой-то рок!), Маша с Переваловым присмотрели ей, как бы в подарок к дню рождения, очень красивые дорогие серьги… Перевалов обещал подумать, потому что подарок этот тянул все-таки на две тысячи долларов. Машка потащила меня в антикварный магазин, чтобы показать эти серьги. Знаете, жизнь сделала мою сестру довольно-таки циничной особой. Она никогда не верила в любовь к ней Перевалова, чувствовала, что старик просто увлекся молоденькой женщиной, а потому старалась за время их романа вытянуть из него как можно больше… Уверена, что и Леня это понимал. Серьги… Это все из-за них… И надо же было такому случиться, что эти серьги в конечном счете оказались у Виолетты… Но здесь надо рассказать поподробнее…

Галина перевела дух, Марк заменил кассету.

– Виолетта и без этого была частым гостем в том магазинчике, ее там знали… И она тоже положила глаз на эти серьги… Знаете, похоже, что они старинные, с изумрудами, очень изящные, усыпанные брильянтиками… Удивительно, что Липкин выставил такую скромную цену, по словам Маши (а ей сказал, в свою очередь, Перевалов), они стоят намного дороже… Так вот. Пока Виолетта думала, где бы ей собрать такую крупную сумму и выкупить серьги, Маша пыталась обработать Перевалова. И тут он с ней расстается. Вежливо так, тихо. Дарит ей скромное колечко, сережки и… все… Маша вся, простите, в слезах и соплях, и тут к ней приходит Виолетта и просит ее об одном одолжении… Она, не скрываясь, рассказывает ей, как бы между прочим, о своем платоническом романе с Переваловым (она и не подозревала, что Перевалов – любовник подруги, у Маши, помимо Лени, и так было много мужчин), о том, что она посмела занять у него денег на серьги, и ведет Машу в магазин, к Липкину… Смотри, говорит, какая роскошь, и всего-то две тысячи баксов… Маша, конечно, в бешенстве. А Виолетта, ничего не подозревая, говорит, что ей не хочется светиться перед мужем, который и так недоволен тем, что она много денег тратит на золото (Маша как-то раз упомянула, что Борис Липкин, хозяин этого магазина, в приятельских отношениях с Крупиным, поэтому скрыть такую крупную покупку от мужа, по мнению Виолетты, будет невозможно). Словом, она просит, чтобы Маша купила ей эти серьги, а потом, в удобный момент, отдала их ей… Кажется, она собиралась сказать Валере, что это подарок родителей… Вот такая простая конспирация.

Представляете, что стало с моей бедной сестрой? Мало того, что Перевалов бросил ее и теперь охмуряет Виолетту, так еще и эти серьги…

– Неужели она убила ее из-за сережек?!

– Да. В этом-то весь и ужас… Это случилось в день моего рождения. Но накануне Машка зачем-то отправилась в поликлинику… Это потом, когда она напилась, рассказала о том, что заставила Виолетту сдать кровь на биохимию, вроде бы за компанию, целую лекцию ей прочла, что надо контролировать свое здоровье, проверяться, к тому же никто из них не знал свою группу крови… А Виолетту долго уговаривать не пришлось – она была человеком мнительным и больше всего боялась заболеть… Словом, Маше удалось подкупить медсестру чуть ли не коробкой конфет и заменить Виолеттину кровь на гуашь… Не представляю, как она ей все объяснила, да разве в этом дело… Вечером мы собрались у меня, я теперь живу отдельно, пришла еще одна наша подруга… Словом, мы напились. Это правда. И я уснула. А когда проснулась, то поняла, что Машки нет. Я позвонила ей, но она не ответила, зато почти сразу же вернулась. И прямо в прихожей, схватив меня за руку, сказала в самое мое ухо, что она убила Виолетту. Камнем. Что все спланировала заранее! Что она больше не могла терпеть, чтобы ей всегда, всю жизнь переходили дорогу! Потом она еще крепко выпила, сказала, что арестуют и посадят вместо нее Крупина, что она испачкала кровью Виолетты его куртку… Подробности следующие. Она действительно купила эти проклятые серьги! Позвонила Виолетте и сказала, что купила серьги и готова ей их сейчас отдать, но, самое главное, она находится сейчас в парке и видит, как Крупин целуется на скамейке с какой-то женщиной… Виолетта, которая уже собиралась лечь спать, выбежала из дома с Дашкой, потому что не могла ее оставить одну… Она очень хотела взглянуть на свою соперницу… Скорее всего, она даже была не в себе от услышанного… Иначе не взяла бы, конечно, ребенка…

Марк вспомнил, что Виолетта вышла из дома с сумкой. Так вот для чего она ей понадобилась – чтобы положить туда серьги, а паспорт оказался там, вероятно, случайно… Или же и на самом деле, как сказала ее мать, она подцепила сумку автоматически…

– … Уверена, что Виолетта тогда меньше всего думала о серьгах… Они встретились в условленном месте… Знаете, что сказала мне сестра? Что Виолетта даже без косметики, в домашней одежде выглядела как королева… И я поняла тогда, что моя сестра больна… Что она неадекватна. Что она просто сходит с ума… Ей требуется лечение…

– А Перевалов? Это тоже… она?

– Леня очень тяжело переживал смерть Виолетты, он был влюблен в нее по-настоящему… Думаю, все, кто его знал, могли бы это подтвердить. А вчера вечером к нему пришел Борис Липкин и рассказал об этих серьгах – о том, кто их купил. Когда Липкин узнал, что Виолетту убили в парке, да еще и ограбили, он сразу вспомнил про серьги… Хотя серьги покупала Маша, он не мог не догадаться, кто настоящий покупатель, кому они предназначались… Уверена, что, хотя Виолетта и пыталась скрыть от мужа свою покупку с помощью Маши, она осознавала, что Липкин все поймет… Да и вообще, непонятно, зачем ей было поручать Машке покупать эти серьги, когда Липкину не было никакого резона докладывать Крупину о покупках жены… Разве что Виолетта все знала… – Галина затянулась сигаретой так сильно, что закашлялась.