Самый черный день

Следующая картинка. Люди в панике, кто-то падает, но его не замечают, затаптывают насмерть. Военные открывают огонь, но стреляют они не в сторону поезда, а в прилежащую к вокзалу зону. Брат берёт меня чуть ли не за шкирку, пробивается локтями, вытаскивает из толпы. И мы бежим. Бежим к военным, под их защиту, на которую уповаем. Но, подойдя ближе, видим следующее: на военную заставу, сквозь поставленный на скорую руку забор, идёт целая армия мертвецов. Их не меньше сотни. Они наваливаются на податливый забор всей массой, продавливая его телами и конечностями. Танк, как оказалось, был декорацией. Он стоял на месте и не подавал признаков жизни. Военные, в свою очередь, со всех стволов палили по наступающей ходячей смерти, но в один момент забор поддался и рухнул вместе с первой шеренгой зомби. И волна трупов захлестнула эвакуационный пункт, ранее казавшимся единственным спасением для жителей города.

Я открыл глаза. И вот мы здесь. Успевшие унести ноги из западни. Бежали долго, не оглядываясь назад и делая вид, что не слышим крики о помощи тех, кто остался позади. И вот, нас семеро. Прорвались сюда, в промзону. И пока, у нас есть возможность перевести дыхание для очередного, возможно, последнего и не менее смертельного марш-броска.

— Слушай, а как так получилось, что поезд, наполненный мертвяками, остановился ровно на нашей остановке в центре города? Разве машинист не понимал, что делает? — эти вопросы мучали меня с самого начала всей этой бойни на вокзале.

— Состав автоматизированный, без водителя. Специальная система ATC с помощью компьютера осуществляет управление всего поезда, — сказал Майкл.

Я хмыкнул. Вот вам и автоматизация.

— Так вот, — полицейский откашлялся в кулак, привлекая внимание остальных. — Перед тем, как меня поставили вместе с военными охранять периметр, нам доложили, что по городу ещё есть с полдюжины пунктов эвакуации, кроме нашего, самого крупного на ж/д вокзале. Сообщили мне это как раз перед прибытием поезда. Надеюсь, пункты выстояли и принимают беженцев. Ближайший к нам — автостанция «Always and for all», что на перекрёстке Фалькон-стрит и Парк-Авеню. Остальные все находятся в равномерном отдалении, но, думаю, нам бы добраться до автостанции. В городе происходит чёрт знает что, на дорогах аварии и далеко мы не уедем, если найдём транспорт. Предлагаю идти пешком.

— И далеко идти? — спросил я.

— Пару кварталов на юг, — ответил Майкл за полицейского. — Места здесь те ещё, населённость плотная. Придётся пробиваться с боем.

— А как иначе, — подал голос Джек.

— Так, дайте ещё мне пару минут! — дальнобойщик достал из рюкзака бутылку с водой, открыл её и приник к горлышку. Напившись, произнёс: — Думаю, пять минут погоды не сыграют. Набегаемся ещё до смерти, пока дотащим свои задницы до этого проклятого автовокзала!

Все благоразумно стали готовиться к очередному маршу, проверяли пожитки. И тут вдруг Амелия запела. Это было так удивительно, что все замолчали и замерли, прислушиваясь к ней. Она уже перестала плакать, вытерла слёзы и стала приводить себя в форму. Её тихий, мелодичный голос проникал в души. Но была ли надежда в сердце этой хрупкой рыжей девушки?..

Мы стояли одни против мрака,

Будто люди последней судьбы.

Впереди ждёт финальная драка,

Избежать бы кровавой борьбы!

Бытие нас с тобой не оставит,

Под тяжёлый ударный вокал,

От дурных мыслей души избавит,

И закончит бессмысленный бал!

Амелия убрала волосы с лица, завязала в небольшую косичку. Она пела, не сбиваясь, не запинаясь, и её изумительный голос разливался по нашим сердцам. Нет, девушка не смирилась с потерей родителей и сестры, но не сдалась, как мы полагали. Она посмотрела на меня. Её нежный взгляд пересёкся с моим. Она искренне мне улыбнулась и продолжила:

Да, дорогая, сюда мы вернёмся,

К нашей славной, великой мечте!

Верю, сквозь врага мы прорвёмся!

Весь смысл — в привычной нам суете.

Мы стояли одни против мрака,

Смерть была у меня за спиной,

Мы готовы к финальной атаке!

«Вперёд!», — закричал головной…

Я, не осознавая зачем это делаю, зажал в подмышке биту и стал аплодировать Амелии. Нет, стихи не сказать чтобы сильные, но с каким превосходством и силой воли читала наизусть эти строчки рыжая девушка. К удивлению, все присутствующие последовали моему примеру. Хлопали все, кроме дальнобойщика, а девушка, покраснев и смутившись, сделала шуточный книксен.

— Браво, ребят, вы еще, чтоб наверняка, поорите, чтобы вас всех точно заметили, вместо того, чтобы хлопать девку-то заткнуть надо, — чертыхнулся Майкл.

Амелия закатила глаза, я неодобрительно посмотрел на Майкла. Он, как всегда, в своём репертуаре.

— Пора выдвигаться, — Лукас проверил все застёжки своего бронежилета, надетого поверх рубашки.

Мы были готовы отправиться в путь. И каждый из нас тешил себя надеждой, что в итоге мы спасёмся. Прорвёмся через улицы и кварталы, останемся, в конце концов, живы. Однако я не разделял оптимизм товарищей. Потому что все мои опасения имеют место быть. И сбываться.

Пройдя между высоченными складами, в которых чёрт те что хранилось, мы вышли на свободную широкую площадку, где стояло около десятка брошенных автопогрузчиков. Миновав их, мы наконец-таки вышли к металлическим воротам промзоны. Они были открыты нараспашку и около них, в безмолвье, стояла, не шевелясь, фигура. Заприметив нас, она поспешно направилась к нам. В свете луны я определил по остаткам одежды и чертам лица, что это мексиканец, который наверняка здесь всем и заправлял.

— Ненавижу мексиканцев! — взревел Майкл, подскочив поближе к мертвецу. Мгновение, дальнобойщик замахивается тяжеленным топором и голова зомби катиться по земле, а тело оседает.

От увиденного Нору стошнило прямо себе под ноги. Я лишь поморщился от такого залихватского отношения Майкла к мертвым, но ничего не сказал. Всем нам придётся отбиваться от них, тут уж не до деликатности и эстетики.

Миновав ворота, мы двинулись по проезжей части на юг, к жилым кварталам города. Вдалеке, где возвышались высотки известных миллионеров и корпораций, в небо поднимались клубы чёрного дыма. Даже отсюда, с дороги, было видно, как пожары охватили город со всех сторон. На проезжей части, где мы шли, стояли редкие покинутые машины. Слева тянулась нежилая полоса, огромный пустырь. В одно время правительство стало его застраивать, да бросило эту затею по финансовым причинам.

— До города всего миля, совсем недолго, — Лукас шёл впереди нас, постоянно крутя головой, как болванчик.

По пути нам попался самый обыкновенный хостел, коих много в Штатах. Дешёвая планировка, минимум удобств, зато и цены приемлемые. Во дворе хостела, шатаясь и падая, бродили ожившие трупы. Их было около десятка, но желания связываться с ними не было. Не шумя, по пологой дуге, мы обошли мотель. Дальше тянулась пустынная дорога. По пути нам попадались столкнувшийся транспорт, аварии и редкие мертвецы. Курт, набив руку, сам выходил им навстречу и добивал не в меру прытких упырей. Таким образом, мы и дошли до жилой черты города, особо не напрягаясь. Джек, приободрённый таким раскладом, насвистывал какую-то незамысловатую мелодию.

Мертвецов на улицах оказалось очень много. Это мы поняли, когда вышли на проспект Пьюджет-Саунд. Здесь были полномасштабные аварии, автомобили, вперемешку с грузовиками и внедорожниками закрыли весь проезд и саму дорогу. Огонь, вырывающийся из некоторых окон близлежащих домов, добавлял антураж обречённости и страха. И, конечно же, медленно идущие по улице трупы были апофеозом к пришедшему апокалипсису. Со стороны всё это смотрелось жутко. Пять дней назад мы с братом и его другом Якобом проезжали по этому проспекту, и всё здесь было ухожено, дома украшены к приближающемуся празднику всех американцев. А сейчас всё пылает, мертвецы готовы разорвать любого живого на части.