Самый длинный день в году

Во время наступления на Францию, немцы применяли тяжелые танки вес 32 тонны, вооружение: одна 105-миллиметровая пушка, одна 77-миллиметровая пушка и 4–5 пулеметов. Команда 7 человек. Ширина больше 2 метров. Боевая скорость до 18 километров. Всего в наступлении участвовало 10 мотомехдивизий (400 танков), из них только 2–3 имели по 1 полку тяжелых танков (в тяжелой дивизии, 1 полк легких и средних танков — 250 штук и тяжелый полк — 150 танков).

3. Итальянский военный атташе сообщил — немцы готовят четыре парашютных дивизии и до 30 пехдивизий (для переброски на быстроходных судах) как авангард для вторжения в Англию. Уже в половине марта надо ожидать больших неожиданностей со стороны немцев».

Меня выручает послезнание, но, если судить по этому донесению, Николаю Григорьевичу Лехтереву, военному атташе в Венгрии, который и скрывался под псевдонимом Марс, подсунули аккуратно сделанную липу. Каждый из трех пунктов его донесения был хорошо продуманной дезинформацией, неужели такой опытный разведчик и не почувствовал как его играют? Да, недорабатываем… Подчеркиваю смутившую меня информацию. Особенно про супермощные немецкие танки. Что у нас еще? Сообщение Ещенко из Бухареста. Что нам сообщает товарищ Еремин? А Григорий Михайлович сообщал, что масштабная войсковая операция против Острова в ближайшее время не состоится, о том, что итальянцев в Греции бьют, а вопросы вторжения в Грецию немецких войск окончательно согласованы, так, ага… правящие круги Болгарии и Югославии препятствовать действиям немецкой армии не будут. Еще о формирования Африканского корпуса. Надо бы сообщить Черчиллю, чтобы не слишком обольщался назначением Роммеля в Африку, наглы недооценивают этого немецкого генерала, и зря. А вот третье сообщение меня порадовало, но не сейчас — уделю внимание после подготовки материалов к встрече с Вождем.

Примерно через час позвонил Поскребышев и сообщил, что встреча в Кремле переносится на 22–30. Ну что же, приобщил первые два донесения в материалы аналитического отдела и попросил вытяжку из них добавить в общий отчет по состоянию дел в Европе. А у меня появилось время разобраться с третьим донесением.

Не судьба. Раздался звонок. Это Марго.

— Леша, извини! Я была у врача. Он настаивает на госпитализации. Я звонила домой. Шурочка привезет все необходимое.

— Хорошо. Я приеду. Как только освобожусь.

— Я чувствую, что сегодня у тебя не получится. Завтра. Завтра обязательно навести меня, хорошо?

— Да, обязательно.

Я разнервничался. Беременность Маргариты протекала сложно. Токсикоз первой половины беременности, периодически возникали угрозы выкидыша, она вынуждена была взять отпуск по состоянию здоровья. Увольнять ее никто не собирался, но и полноценным работником она сейчас быть не могла. К сожалению, это плохо влияло на мою «производительность» труда, тем более, что запасы информации, как неотложной, так и стратегически важной, оставались еще не востребованными более чем на половину. Понимая, что объять необъятное невозможно, решил перебить волнение самым простым способом. Нет, не выпить, а перекусить. Тем более, что выскочил из дому рано утром, не хотел будить жену грохотом на кухне и писком примуса, вот и примчался на работу без маковой росинки во рту. В столовой еда была простой, сытной, борщ, картофель с котлетой и стакан чаю. Более чем утолил голод и успокоил нервы. Вернувшись в кабинет, принялся за третье сообщение. Операция «Водопад» подходила к концу. И пока что ничего не предвещало неприятностей. Надо все-таки перестраховаться. Все-таки самый важный этап — это завершение операции. Мы начали разрабатывать и готовить ее еще весной сорокового года. Реконструкция этого типа коснулась трех подводных лодок класса Л. Дело в том, что эти лодки имели одну особенность: будучи минными постановщиками в корме имелись два аппарата для минирования. Собственно говоря, две трубы почти метрового диаметра. Крышка закрывалась герметично, в трубу из корпуса подлодки загружались мины особой конструкции, потом в крышка открывалась, в аппарат заходила морская вода, а в нужном месте поршень выталкивал эти мины по одной. Дело в том, что к этому аппарату подходили только мины одной, и не самой удачной конструкции, в виде цилиндров на якоре. Как было установлено в моем мире, через сутки после постановки две трети мин куда-то исчезали: у кого корпус не выдерживал и тонул, у кого крепеж — и мину сносило черти куда. Мины нельзя было ставить рядом — при взрыве одной ее ближайшие соседки тонули — тот же корпус трещал и наполнялся водой. Но других мин не было. Вот всю войну эти подлодки и ставили не самые лучшие боевые изделия. При не очень большой переделке эти трубы прекрасно подходили для работы боевых пловцов, в том числе для подводников, которые работают на больших глубинах. Уже в конце июня реконструкция (с усилением герметизации корпуса, исправлением работы дизеля и установкой шнорхля) завершилась, а 10 июля состоялся первый поход подлодки с новым командиром. Подлодка вышла на нужную точку финского залива, где, как и предполагалось, на сорокаметровой глубине обнаружили затонувшую шхуну. Л-3 сразу передала шифрованное сообщение и началась операция. Место обнаружения затонувшей в 1771 году шхуны «Фрау Мария» находилось недалеко от Прибрежных островов — места малонаселенного, но слишком близко и от самой Финляндии, и от трасс движения пароходов. Тем не менее, капитан Грищенко принял решение начинать спасать сокровища шхуны. Фрау Мария перевозила картины и другие произведения искусства, предназначавшиеся для Эрмитажа. Почему спасали эти сокровища? В ТОМ моем времени финны не захотят расставаться с этими сокровищами, стоимость которых оценивают от 2 до 4,5 млрд долларов. Первые выходы водолазов в легких аквалангах типа Кусто с использованием управляемых торпед как средства передвижения, без боевой части, уже показали, что предположения разведки были правильными. Картины находились в свинцовых запаянных трубах, залитых воском. Кроме того, были обнаружены и ящики, обитые железом, в которых оказались ювелирные изделия. Обнажены были и монеты тех времен в большом количестве. Чтобы не рисковать, на второй день операции в район работы вышли два эсминца Балтфлота, с ними — спасательное судно, тащившее плавучий кран. Район был объявлен районом проведения спасательной операции. Невдалеке, в нейтральных водах, крутился «Марат» с еще парочкой эсминцев и несколькими судами сопровождения. Финнам серьезно намекали сюда не лезть. В том числе по дипломатическим каналам. Мол, секретная подлодка сбилась с курса и ее вытаскивают. И нос туда сунуть не следует — прищемят. Нет, пытались… Но облет самолетом-амфибией натолкнулся на плотное «непонимание» зенитчиков, после чего убрался подальше от кусачих эсминцев. Ну а пока из Гельсинфорса прибыли пловцы нужной категории, Л-3 уже ушла обратно в Питер, а из воды вытащили подлодку М-6, «Малютку», после чего ее самым торжественным образом на буксире потащили в Кронштадт. Добыча была знатной. По нашим планам, было переоборудовано четыре подлодки класса Л в каждом из флотов из минных заградителей в лодки-носителей подводных диверсантов. На Тихоокеанском флоте Л-13 («Куйбышивец»), на Черноморском — Л-6 («Карбонарий»), которую ориентировали на сокровища «Принца», на Северном — Л-20[1]. А Л-3 не простаивала, сделав еще один поход, но уже в район Турку, где нашел свое пристанище галеот «Святой Михаил».

Осенью сорокового года Петр Денисович Грищенко принял под командование Л-13, к этому времени модернизация для работы подводников закончилась. К экипажу подлодки были прикомандированы еще и специалисты по глубинным работам из ЭПРОНа, получившее новое оборудование и новые смеси, позволявшие лучше работать на глубинах. Первый выход Л-13 был к месту гибели «Варягина», парохода, который затонул в 1906-м году с грузом в золотых монетах на 60 тыс рублей. Очень большая сумма. «Варягин» был найден по указанным координатам, причем основную сложность составляли наносы илистого грунта, которые почти полностью скрывали корабль. Отрабатывая технологии работы с подводной лодки удалось поднять примерно треть груза. Дальше в дело решено было привлечь более солидную технику, позволившую обнажить остов судна и начать эвакуацию ценностей из конкретно распотрошенного потопленца.

А затем начался дальний поход Л-13. Но не только ее. Для экспедиции было привлечено еще несколько судов: транспорты «Уэлен», «Ташкент», грузопассажирский пароход «Армения», переданный в 1940-м году Дальневосточному пароходству, который стал плавучей базой для подлодки, кораблем снабжения, танкер «Донбасс». Научно-исследовательское судно «Академик Шокальский» и лидер «Ташкент», для которого эта экспедиция стала первым дальним походом. Из-за лидера эту экспедицию назвали «дважды ташкентской». Понимая, что Л-13 не океанская подлодка, с весьма ограниченными возможностями и не самыми лучшими условиями для работы экипажа, большую часть похода Л-13 шла на буксире, погружаясь только при необходимости и при сильно портящейся погоде. Большая часть экипажа находилась на «Армении», сменяясь, только Грищенко да его старпом неизменно находились на борту подлодки.

В конце января 1941 года дважды ташкентская экспедиция прибыла к берегам Новой Зеландии. По дороге Л-13 тайно высадил группу из четырех человек у острова Новая Ирландия. Их залегендировали под американцев, живших в Китае. От чанкайшистов они сбежали на яхте, которая потерпела кораблекрушение у берегов Новой Ирландии. По легенде, они собирались делать бизнес в Австралии. К концу сорок первого года группа планировала оказаться в Индии. И не только для того, чтобы подготовить зачистку очень большого клада в Шри Падманамбхасвами. Корабли, получившие в Австралии груз зерна, теперь забирали новозеландское мясо, в виде консервов. В районе Окленда корабли экспедиции собрались снова в караван, после чего отправились за грузами к берегам Чили. Л-13 теперь большую часть пути делала в подводном состоянии, потому что поход советских кораблей проходил под наблюдением британских, а потом американских ВМС. И только на полпути от Окленда к Вальдивии плотная опека пока еще не союзных нам государств исчезла. Изредка появлялся самолет, издалека наблюдавший за движением каравана. В Вальдивии кроме груза аргентинского мяса и чилийской пшеницы, корабли приняли на борт большую партию оборудования для химической промышленности и серьезную партию радиопередатчиков различной мощности, большая часть из которых предназначалась для установки в машины или другие транспортные средства. «Уэллен» подсуетился, загрузившись золотом Хуан-Фернандес, а Л-13 выгрузили тайком группу товарищей в районе порта Антофагаста. Там группу ждали, снабдив их документами и доставив через несколько дней в Аргентину. К встрече бегущих из Европы нацистов надо было подготовиться. Сейчас экспедиция понемногу двигалась в сторону Владивостока, уверенно приближаясь к советским берегам. Вот только на сердце было неспокойно. Бывали случаи, когда корабли СССР в дальневосточных водах были атакованы неизвестными подлодками и исчезали, на этот случай и шел с караваном лидер «Ташкент». Хотя гонять подлодки была не его работа, была надежда что самурай под караван не сунется. В любом случае, Л-13 теперь надо было заняться охраной ценного груза. А ценным в этой двуташкентской экспедиции был весь груз, до последнего зернышка.

Ровно в 18–00 появился адмирал Кузнецов. Мы поздоровались. Николай Герасимович относился ко мне достаточно настороженно, особенно после того, как узнал, что за остановкой строительства кораблей-гигантов маячит моя фигура. Но потом поговорили, когда я стал у руля Разведуправления, и пришел к Кузнецову на прием. Мое предложение было в создании отряда подводных диверсантов, состоящего из четырех отдельных рот. По роте на каждый флот. В состав этих подразделений кроме одной подводной лодки класса Л, модернизированной под требования диверсионной работы, предполагалось включить по две подводных лодки типа «Малютка» (класс М). Я видел, что это предложение Кузнецова заинтересовало, но он был человеком прямолинейным и честным, поэтому высказался мне за то, что были остановлены строительства мощных линейных кораблей, которые должны были стать основой боевой мощи ВМФ. Тогда я выложил ему технико-тактические данные и общий эскиз «Ямато», который уже строился в Японии ударными темпами. Узнав, что этот монстр уже строится, Кузнецов побледнел. А когда я спросил про стоимость заложенных линкоров, бледность Кузнецова стала мертвенной. Ну да, треть годового бюджета страны надо было уложить в корабли, которые уже, при их закладке, морально устарели. И я тогда предложил: балтийский и николаевский линкоры разобрать, тем более, что построенного немного и разобрать будет несложно. Все то, что можно было достроить до середины сорок первого года — немедленно достраивать. И закладывать тральщики, десантные суда, увеличить количество подводных лодок, хотя бы класса М. Было предложено заморозить строительство двух линкоров в Молотовске, тем более, что рапорты об их торжественной закладке сильно опережали реальные события. Как всегда, заводское руководство стремилось отметить себя громким релизом. Хрен вам! У них было там на самом деле. А вот ускорить проектирование двух авианосцев, тем более, с помощью нашего управления, которое достало компоновочные чертежи мощных японских авианосцев, это можно будет сделать быстро. И строить эти нужные корабли постепенно, параллельно готовя авиаторов для этого важного дела. Кузнецову моя идея про роль авианесущих соединений в будущей войне не понравилась. Он был уверен, что бросающий за 100 кабельтов снаряд с пол тонны весом артиллерийский корабль — самое мощное оружие на море.

— Николай Герасимович! Простая арифметика. Стоимость постройки линкора типа «Кинг Джордж» составляет около 6 млн. фунтов стерлингов. Стоимость 1 самолета Суордфиш не превышает нескольких тысяч фунтов стерлингов. Самолет паршивенький, но именно он может вывести из строя линкор, а одновременный удар сотни-полутора таких самолетов прорвет ПВО любого морского соединения. Строится авианосец в США типа «Энтерпрайз», который вмещает порядка 90-100 самолетов. Скажите, размен даже сотни самолетов на один линкор не выгоден? У нас не настолько богатая страна, чтобы тратить деньги на ненужные устаревшие корабли.

— И как вы видите будущее нашего флота? Кузнецов заинтересовался. В будущей войне нам крайне необходимо восстановить баланс в противоминных кораблях — тральщиках, создать эсминцы ПВО, очень нужны десантные суда, которых нет. Задача флота будет в проводке конвоев с грузами, обеспечением десантов, артиллерийской поддержки сухопутных сил. Средние и малые суда плюс сильная морская авиация. Примерно так. Ударные силы в виде москитного флота: торпедные катера, бронекатера плюс подводные лодки и та же морская авиация. В послевоенное время будем смотреть, что сможем вытянуть экономически. Думаю, что крупные артиллерийский платформы сойдут на нет из-за обилия авиации, как мобильной, на авианосцах, так и наземного базирования, особенно если увеличиться дальность действия авиации. Да и ракетная техника в перспективе станет прощальной песней по артиллерийским линкорам. Не зря у нас Кулик этой темой занимается. Но, в перспективе, иметь хотя бы три авианосных соединения не помешает. Два на Тихом океане, одно на Балтике.

— А что так остальных два флота обидели?

— Север — почти все время мощные ветры и волна, при которой авианосец практически бесполезен. Самолеты не смогут стартовать, разве что угроза вывести такое соединение в Атлантику. Тогда без промежуточных баз: Щпицберген или Исландия или Гренландия нам никак. Черное море — при наличии непотопляемого авианосца Крыма тулить туда такие корабли бессмысленно. Хотя Балтика или Север — это можно решить по обстановке. В состав каждого авианосного соединения должен войти один артиллерийский корабль: линкор или тяжелый крейсер, эсминцы и крейсера, заточенные на ПВО, противолодочные корабли, корабли обеспечения. Примерно так прикидываю.