Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…

А это уже отрывок из заметки В. Черкасова, опубликованной в петрозаводской газете «Комсомолец» (номер от 4 сентября): «Это было 29 августа в девятнадцать часов тридцать минут по московскому времени. Что случилось? Ничего не случилось. В кассе кинотеатра «Победа» свободно продавались билеты на сеанс, начинавшийся в двадцать тридцать. На следующий день в это же время билеты продавались только на 22 часа. А еще через день касса была закрыта. У подъезда кинотеатра толпились желающие перекупить у кого-нибудь лишний билетик.

«Операция «Ы» и другие приключения Шурика» с каждым днем завоевывала все большую популярность зрителей. Один мой знакомый, посмотрев фильм, высказался примерно так: «Хорошо бы каждую неделю смотреть кинокомедию. Заряжает здорово!..»

Правда, не стоит думать, что фильм вызывал только положительные эмоции. Были и негативные отзывы, хотя и в гораздо меньших количествах. Вот что писал В. Олерский в газете «Советская Клайпеда» (номер от 8 сентября): «Комедия все-таки получилась, если считать, что создатели фильма до сих пор смеются над зрителем. Уж очень стыдно становится, когда смотришь на попытки актеров, постановщиков вызвать дешевый «животный» смех у зрителя. А именно это ощущаешь, когда смотришь кинокомедию «Операция «Ы»…»

Однако, повторюсь, подобных отзывов было – раз-два, и обчелся. Об этом говорит и рекордное за всю историю советского кинематографа число зрителей, посмотревших «Операцию Ы», – 69 миллионов 600 тысяч. Ни одна советская лента (в том числе ни одна кинокомедия) до этого не знала такой «кассы»! Чтобы не быть голословным, приведу количество зрителей на других хитах того времени.

Так, лидер проката 1960 года, фильм «Вдали от Родины», собрал 42 миллиона, «Полосатый рейс» (1961) – 42 миллиона 340 тысяч, «Человек-амфибия» (1962) – единственное исключение из этого списка, собравшее 65 миллионов 500 тысяч, «Оптимистическая трагедия» (1963) – 46 миллионов, «Живые и мертвые» (1964) – 41 миллион 500 тысяч.

В 1965 году на первом месте расположилась комедия «Операция «Ы» (69,6 млн), а на втором – драма из жизни бывшего вора в законе «Верьте мне, люди» Ильи Гурина и Владимира Беренштейна (40,3 млн) – то есть отрыв первого от второго составлял 29,3 миллиона зрителей.

Фильм «Операция «Ы» еще не вышел в прокат, а оба его сценариста – Морис Слободской и Яков Костюковский – уже засели за сочинение новых приключений Шурика. В итоге родился сценарий «Шурик в горах», чуть позже превратившийся в блистательную комедию все того же Л. Гайдая «Кавказская пленница». Впрочем, блистательной она стала не сразу. Например, Юрий Никулин, прочитав сценарий, наотрез отказался сниматься в этом фильме. Как написал он сам в своих мемуарах: «Я скептически отнесся к сценарию картины и, сознаюсь, в успех ее не верил. Многое в сценарии мне казалось нарочитым…» Однако Гайдай сумел-таки уговорить Никулина сниматься. И троица ВиНиМор вновь воскресла на экране в образе похитителей «комсомолки и красавицы Нины».

Съемки начались 22 апреля 1966 года на «Мосфильме». В декорации «дом Джабраила» снимали эпизоды с участием Этуша (Саахов), Мкртчяна (Джабраил), Никулина (Балбес), Вицина (Трус) и Моргунова (Бывалый): Джабраил отчитывает троицу, которая не смогла с первой попытки похитить Нину: «Вы не оправдали оказанного вам высокого доверия». Бывалый оправдывается: «Невозможно работать…» Трус поясняет: «Вы даете нереальные планы». А Балбес заканчивает: «Это, как его – волюнтаризм». На что Джабраил возмущается: «В моем доме прошу не выражаться…»

25 апреля (павильон № 4) – Бывалый считает деньги; Трус накрывает червонец туфлей.

26 апреля (павильон № 9) – Балбес и Трус занимаются калькуляцией. Балбес диктует: «Пиши с новой строчки: обед. Подчеркни: от супа отказалась. В скобках: суп харчо. Дальше. Три порции шашлыка: выбросила в пропасть. Теперь вино. Разбила две бутылки». Трус уточняет: «Три» – и показывает распитую ими же бутылку. «Пиши три», – соглашается Балбес, после чего, не вставая с места, чешет свою ступню (в кадре это рука не Никулина, а человека, который лежит под одеялом. Сам трюк придумал оператор Константин Бровин).

27 апреля (павильон № 9) – Шурик и Эдик под видом врачей приезжают в Орлиное Гнездо, где троица держит в заточении Нину, с сообщением: «В районе эпидемия. Поголовные прививки. Ящур». Троица послушно ложится на живот, чтобы им сделали прививки. Первым под иглу попадает Трус, затем Балбес, третьим – Бывалый, зад которого требовал особой иглы. Рассказывает Е. Моргунов:

«Для Гайдая было главное, чтобы мы придумывали трюки. За каждый такой трюк Гайдай предлагал нам по две бутылки шампанского. Никулин заработал в «Кавказской пленнице» 24 бутылки. Я – 18. А Вицин, к сожалению, заработал лишь одну бутылку. Потому что он страшно не любил шампанское. Он любил сдавать посуду…

Сценку с моим уколом придумал Никулин. Он сказал: «Какой смысл делать третий маленький укол, если два уже сделали. Моргунову надо сделать большой». И принес из цирка красивый шприц с французским названием «жане» – вот, мол, его и будем колоть. Я сказал: «Нет, колоть не будем, у меня семья». Никулин говорит: «Не бойся, больно не будет». Крупным планом снимали лицо, а сзади между ног установили табуретку, сняли с нее сиденье и положили обычную подушку. Саша Демьяненко брал шприц и втыкал. Семь раз мы снимали этот кусочек, я его боялся как огня – потому что там же все рядом. Под табуреткой лежал Никулин, на руке у него была перчатка. Как только игла входила в подушку до упора, Никулин по команде Гайдая хватал ее рукой и держал. Это он поворачивал шприц то влево, то вправо, словно он покачивается. А все думали, что Моргунову пронзили его толстый зад…»

28 апреля (павильон № 9) – Шурик и Эдик перед тем, как всадить Бывалому шприц; троица хочет встать, но Эдик их останавливает: «Лежите! Это новейшая вакцина замедленной усвояемости. Моменто море»; Нина бьет Шурика подносом по голове; Нина, схватившись за веревку, встает на подоконник.

29 апреля (павильон № 9) – Саахов (Этуш) и Джабраил (Мкртчян) слушают, как Нина бьет в комнате посуду. «До сервиза дошла, – с грустью замечает Саахов. – Двенадцать персон, девяносто шесть предметов». Джабраил пытается вразумить племянницу, произносит пламенную речь о женихе, и… шум в комнате пленницы стихает. Саахов берет поднос с вином и фруктами, чтобы войти к Нине. «Шляпу сними», – просит он дядю пленницы.

30 апреля – 2 мая – выходные дни.

3 мая – все в том же павильоне № 9 снимали эпизод: Нина прикрывает свои изящные ножки скатеркой.

4 мая (павильон № 9) – Нина открывает окно, но видит решетку; Нина открывает другое окно, но внизу – пропасть.

5 мая (павильон № 9) – Нина бьет кулаками в дверь, требуя, чтобы ее выпустили на свободу; в комнату к Нине входит Трус, садится на коврик, принесенный с собой; Трус умиляется, глядя на Нину, которая ест; к Нине входит Балбес с подносом на голове; Балбес кидает вверх бублик; Нина, закрыв дверь, видит перед собой дядю (его в кадре нет) и объявляет голодовку.

6 мая (павильон № 9) – Джабраил следит за Ниной; на Балбеса падает бублик; входит Бывалый; Нина принимается за еду; лицо Нины, увидевшей в замочной скважине Шурика.

7 мая (павильон № 9) – Балбес поет «Песню про султана»; Нина и троица танцуют; Нина сбегает; Трус вылетает из дверей в коридор.

8 – 9 мая – праздничные дни.

10 мая – на гвозде висит бублик; Саахов выходит от Нины облитый вином, возмущается: «Обидно, ничего не сделал – только вошел». Джабраил пытается его успокоить: «Молодая еще, капризная…» Но Саахов не унимается: «Какой капризный, слюшай? Хулиганка! В общем, так, мне теперь из этого дома есть два пути: или я ее веду в загс, либо она меня ведет к прокурору…»; Нина хватается за веревку и встает на подоконник, чтобы прыгнуть в окно.