Самый эльфийский поцелуй
Шрифт:
Трень-брень.
«Кто бы ей еще верил!»
– Нет, точно телефон, – упрямо повторила я и подошла ближе к прикроватной тумбочке, пытаясь найти источник знакомого шума. – Здесь есть мобильная связь!
Фея у меня за спиной издевательски фыркнула, но я не обратила внимания, открывая верхний ящик.
Какие-то бумажки, исписанные ровным почерком Катриэль. Пара носовых платков с вензелями. Мешочки с ароматными травами и еще что-то.
Звук становился все громче и громче, пока я не нащупала в дальнем углу небольшое
Взяв его в руку, озадаченно нахмурилась и повернулась к фее.
Совсем не это я ожидала сейчас увидеть.
– Это что?
Тяжелая ручка, украшенная металлическими листочками с позолотой и инкрустированная полудрагоценными камнями. Круглая рама напоминала венок, который со всех сторон удерживал небольшое гладкое зеркальце.
– Образор.
– Чего? – переспросила я и вздрогнула, когда звук повторился, а гладь зеркала вдруг подернулась непонятной рябью, исказившей моё новое лицо. – Ой!
От неожиданности я дернулась и едва не уронила волшебное зеркальце.
– Осторожнее! – предупредила Фея, которая от скуки принялась расхаживать по комнате, трогая предметы мебели. – Дорогая вещица. Твой отец за него целое состояние выложил.
– Мой отец? – тупо переспросила я, держа странное зеркальце на вытянутых руках.
«И чего я её не послушала? Зачем полезла искать?»
– Да. Отец Катриэль и теперь твой тоже. Привыкай.
Фея замерла у камина, рассматривая один из канделябров.
– И что эта штука делает?
У меня были смутные подозрения, что зеркальце не зря трезвонит и рябит, но хотелось бы уточнить.
– Помогает поддерживать связь с родственниками. Ну же, отвечай!
– Ты издеваешься? – прошипела я, с трудом сдерживаясь.
– Нет.
– И что я должна сказать?
– Поверь мне, твой отец все скажет сам, – хмыкнула дама, взбивая рукой начес. – Весьма своеобразный алар.
– Нисколько не сомневаюсь, особенно после того, что я узнала о его дочери. Но я понятия не имею, как это все работает.
– Нажми на рубиновую розочку в центре ручки. Самую большую. И поторопись. Твой отец не любит, когда его задерживают.
– А ты?
Я беспомощно взглянула на фею, продолжая удерживать зеркальце как можно дальше от себя.
– Тут побуду, – присаживаясь напротив, заявила фея и закинула ногу на ногу. – Не переживай, у меня еще есть время. Я не все дела тут переделала.
«Даже не буду уточнять, какие у неё тут еще дела».
– Ладно, – пробормотала я, возвращаясь в кресло.
Наспех одной рукой пригладила волосы, пару раз глубоко вздохнула и нажала на розочку на ручке.
«Господи, спаси и помоги», – только и успела подумать я.
Зеркальце вновь покрылось рябью, потемнело, а потом на нем или в нём появилось чужое лицо.
Длинное скуластое лицо, темные брови, тонкий нос и губы, которые сейчас были упрямо поджаты. Ярко-зеленые
глаза, от взгляда которых хотелось спрятаться под кровать, и длинные золотистые волосы, зачесанные назад. Голову украшал небольшой обруч с какими-то письменами.Сразу видно, мужчина обожал командовать и не терпел чужого мнения. Особенно если оно разительно отличалось от его собственного.
Удивительно, он был и красив, и некрасив одновременно. Про таких говорят: притягательная внешность, от которой так сложно отвезти взгляд.
– Что так долго, Катриэль? – недовольно произнёс элв.
Голос у него был тихий, но в то же время властный. Настоящий высокомерный аристократ, привыкший считать себя лучше всех. Неудивительно, что элва выросла такой стервой.
– Я только пришла. Меня Эшфорт допрашивал, – пробормотала я, стараясь не таращиться на нового отца.
Всё никак не могла понять: похожи мы или нет?
Губы алара Орэйо скривились, делая его лицо более некрасивым и даже уродливым.
– Как ты позволила этому случиться?
«Как будто у меня был выбор».
– Этого больше не повторится, – уклончиво отозвалась я.
– Я недоволен. Неужели ты забыла, кто ты?
– Нет, но…
– Ты обязана была напомнить этому бастарду его место, Катриэль.
«Опять бастард. Для таких снобов происхождение Эшфорта как бельмо на глазу. Теперь понятно, отчего они с Катриэль терпеть друг друга не могли».
– Хорошо, – покорно закивала в ответ.
А у самой сердце сжималось от страха.
«Если алар поймет, что я не Катриэль, если почует замену? Он же отец и должен как никто знать свою дочь».
– Я разговаривал с Артэо.
Кивок. На большее я не решилась.
– Он сказал, что, пока ведется расследование, тебя не выпустит из академии.
Еще один кивок.
– Ну ничего. Завтра прибудет фокр.
– Завтра? – растерянно переспросила я. – А как же…
– Завтра, – жестко перебил меня элв и глазами еще сверкнул. – Он-то точно в этом разберётся.
«Уже страшно. Интересно, что скажет папочка, когда узнает, что его любезная дочурка замешана в этом деле? Явно не обрадуется».
– Хорошо.
– И отвечай на образор! – велел отец напоследок.
Я только и успела в сотый раз кивнуть, как зеркало вновь покрылось рябью и образ эва пропал.
– Боже, – прошептала я, дрожащими руками отодвигая от себя волшебный предмет.
– Всё прошло просто отлично! – с воодушевлением воскликнула Фея.
«Убила бы!»
Но проклятое зеркальце вновь затренькало, заставив меня испуганно подскочить на месте.
– Господи, а это кто?
– Катя, – сморщилась Фея, пригрозив мне пальчиком. – Прекрати поминать всуе! Во-первых, твоя религия этого не одобряет. Во-вторых, так здесь не принято. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали и посадили в тюрьму?