Самый хищный милый друг

Главбух сказала отдавать ей чеки с заправки, чтобы потом компенсировать мне затраты на ГСМ. К тому же директор застраховал машину — по максимальной программе, так, словно я собираюсь на ней участвовать в гонках на выживание или таранить вражеские танки.

— Ага, служебная! Что же ты ее по выходным-то дням используешь? — насмешливо произнесла мама. — Ой, Катя, круто ты мужика зацепила.

Что верно, то верно. И как так получилось? Не понимаю… Ничего не придумывала, не охотилась, не манипулировала. В первую же встречу метко приложила коленом. А в первый день совместной работы — когда приехали французы — довела до бешенства тупостью и непрофессионализмом. Директор даже меня уволил, но потом дал шанс все исправить.

И вот теперь я работаю в «Импульсе» и по утрам иду в офис, как на праздник. У меня полноценный сон, новенький ярко-синий джип, хорошая зарплата. Недавно выдали аванс, и я едва не сошла с ума от радости и потребительского зуда. И даже не надо отправлять деньги домой, мама сказала, что им с Олежкой и так на все хватает.

Поэтому с аванса я купила платье, туфли, сумочку и абонемент на десять уроков китайского языка — записалась к китаянке, преподающей на той же самой языковой платформе.

Но я отлично понимаю, что мое благополучие временно. Если Кирилл Андреевич вдруг утратит ко мне интерес, или — напротив — его интерес войдет в стадию кипения, или я начну его раздражать… Тогда мне придется уволиться из «Импульса». Вновь останусь ни с чем. Что ж… Вернусь к прежней схеме — каторжный труд двадцать часов в сутки и строгая экономия.

А еще… Мне что-то подсказывает, что если Кириллу Андреевичу надоест со мной возиться, и он от меня отвернется, то я буду грустить не только из-за утраты материального благополучия…

В воскресенье, поехав к маме на новом автомобиле, я вдруг расстроилась из-за того, что теперь мы больше не будем проделывать этот путь вместе. Почему мне стало так грустно? Что это значит? Он меня приручил, как кролика?

Кстати, о кролике! Как давно я за ним не бегала!

* * *

Сегодня утром, появившись в офисе в половине девятого, обнаружила на столе бело-розовый букет в маленьком плетеном туеске. Цветы были настолько очаровательны, что я минуту стояла рядом, затаив дыхание и в умилении сложив руки на груди.

— Привет, Катя! — директор вышел из кабинета.

— О-о… Доброе утро, Кирилл Андреевич! Какие цветы! Спасибо! Спасибо! Они удивительные!

— То есть, ты даже на мгновение не засомневалась, что они от меня? — хитро улыбнулся босс.

— Конечно, от вас! Кто же осмелится подарить мне цветы после того, как вы проехались по коллективу асфальтовым катком? Мне теперь даже и шоколад никто не приносит. Хотя подарить секретарше шоколадку — это древняя офисная традиция, так было заведено испокон веков.

— Катюша, ты только намекни. Я всю приемную забетонирую шоколадом. А хочешь шоколадный принтер? Я закажу! Будешь откусывать понемногу.

— Принтер! Ну, у вас и фантазия, Кирилл Андреевич!

— Да, буйная. Ты даже не представляешь, что там в моих фантазиях.

— И знать не хочу!

— И правильно. Ты еще маленькая.

Мы стояли посреди приемной, смотрели друг на друга — я снизу вверх — и улыбались. И улыбались. И продолжали улыбаться. Даже не знаю, сколько времени у нас ушло на этот приятный процесс.

— Надеюсь, не помешала? — голос Антонины Романовны вырвал из нирваны. — Кирилл Андреевич, я подготовила бумаги, как вы сказали. Идемте, проверим?

Они скрылись в кабинете директора.

Я снова посмотрела на цветы и радостно вздохнула. Мне понравилось, что Кирилл Андреевич не пытается затмить мсье Массона. Шеф видел, какую шикарную корзину прислал француз, однако не стал выстригать мировые плантации роз, чтобы доказать, что он круче. Нет, подарил маленький букетик.

А я сегодня тоже с подарком: заявилась в офис с яблочным пирогом. Купила все ингредиенты и испекла его прямо перед выходом на работу.

— Та-дам! — нежно улыбаясь шефу, я поставила перед ним кофе и тарелку с сюрпризом. — Антонина Романовна, а вам что принести, чай или кофе?

Главбух, сидевшая с пачкой документов за столом, приставленным буквой «Т» к директорскому, замотала головой:

— Нет, Катюша, спасибо, мне ничего не надо!

— Катя, что это? — директор втянул воздух над тарелкой и прислушался к ощущениям.

— Похоже, Катюша приняла эстафету! — засмеялась Антонина Романовна. — Знаменитый яблочный пирог по маминому рецепту. Пахнет очень вкусно!

— Однако… — удивленно произнес босс.

— Да вы попробуйте, Кирилл Андреевич! — сказала главбух. — Что вы на него смотрите? Берите же!

Я замерла у стола, Антонина Романовна тоже перестала шевелиться. Мы обе не дышали и следили за директором — он пробовал священный пирог.

— М-м… — сообщил директор. — Ух ты!

— Нравится? Неужели похож на мамин? — удивилась Антонина Романовна.

— Практически! — закивал босс и взял второй кусок. — Очень близко!

Я почувствовала себя именинницей, олимпийской чемпионкой и участницей списка Форбс — все сразу. Ура, шефу понравилось!

— Прекрасно! — подтвердил Кирилл Андреевич и взял третий кусок.

— Ну вот, — расстроилась Антонина Романовна. — А мой не понравился!

— Нет, что вы! Ваш тоже был очень вкусный. Но не похож на мамин. В нем чего-то не хватало.

— Наверное, кардамона. Его я не нашла, в трех магазинах спрашивала. Подумала, что хватит и корицы. Но нет. Катя, где ты нашла кардамон?

— В интернете.

— Умница! — сказал Кирилл Андреевич. Он продолжал жевать и смотрел на меня влюбленными глазами.

— Подозреваю, одной только Кате пришло в голову четко следовать рецепту, — вздохнула главбух.

— Да, это разумно, если хочешь добиться сходства с оригиналом, — заметил Кирилл Андреевич.

— Каюсь, меня одолевали амбиции. Думала — да я сейчас такой пирог забацаю для директора, что он о мамином пирожке навсегда забудет. Что ж, Кирилл Андреевич, как честный человек, вы теперь обязаны жениться на Кате, — сказала Антонина Романовна.

— Я готов, — твердо заявил директор. — Вот сейчас доем и сразу женюсь. Немедленно!