Самый лучший демон. Трилогия

Щенок оказался беленьким и большим. Очень большим. Примерно, под два метра ростом. За раздевалкой, едва поместившись в крохотном чулане между швабрами и мётлами, ревела давешняя гигантша. Она сидела на полу, руками прижимая к груди ноги и уткнувшись лицом в колени. Девушка явно старалась производить как можно меньше шума. Кажется, она даже воротник своей куртки закусила.

Честно говоря, ведунья растерялась. Как успокаивать того, кому больно, лекарка знала прекрасно. С чужими, да и своими, душевными терзаниями все обстояло гораздо сложнее. Проще говоря, девушка понятия не имела, что ей делать. Но и просто так развернуться и уйти было бы неправильно.

– Эй, - негромко позвала Арха. – Ты чего ревёшь? Тебя кто-то обидел?

Северянка вздрогнула, резко поднимая голову. Даже в темноте было заметно, что рыдает она уже долго и основательно.

– Похоже, что меня кто-то может обидеть? – по-крысиному ощерившись, гавкнула варваша.

Действительно, с вопросом ведунья явно промахнулась. Обидишь такую! Но диагноз лекарке был полностью ясен. Не раз на подобные симптомы у себя наблюдала. Тут присутствовали сразу два заболевания: «Тьма, какая же я дура!» и «За что мне это все?». Ну, и обострение ненависти ко всему несправедливому миру. Осталось только вспомнить, как Арху в таких случаях Адин лечил.

Ведунья присела на корточки, оказавшись значительно меньше гигантши. Да даже когда лекарка стояла, они были примерно одинакового роста. Но в такой позе разговор получался какой-то более доверительный, что ли?

– Так что случилось? Может, расскажешь? Легче будет, вот увидишь, - ведунья попыталась взять граху за руку.

С таким же успехом она могла бы попробовать взять за руку статую – камень он камень и есть.

– И что ты сделаешь? Побежишь решать мои проблемы? – поинтересовалась девица, хлюпнув основательно распухшим носом.

– Не побегу. У меня своих проблем хватает, - заверила ее Арха. – Но, во-первых, вдвоём проще придумать, что можно сделать. А, во-вторых, частенько бывает, что расскажешь кому-то – и беда уже такой страшной не выглядит.

– Ничего тут уже не сделаешь, - тоном «жизнь кончена» сообщила варварша. – Он меня победил.

– И… что? – осторожно поинтересовалась лекарка, понимая, что ничего не понимает.

– Он меня победил, дура! – заорала белобрысая так, что швабры испуганно вжались в угол. – Если бы я была сильнее, то заявила бы на него свои права! А теперь у меня вообще никаких шансов! Вообще! А я его люблю-у-у…

У неё слезы опять потекли градом. А ведунья, как сидела на корточках, так на задницу и шлёпнулась, попытавшись переварить только что полученную информацию. Переваривалось с трудом.

– Погоди, Ю, давай сначала. Кого ты любишь? Тхия?

– Не знаю-у-у, - сладко подвывая и утираясь рукавом, проскулила северянка. – Ректора. Я его летом на параде увидела. Когда ходила на императора смотреть. Он такой… такой… Золотой весь! Красивый. Он улыбается так!.. Не могу-у-у…

– Ну, какой он весь из себя, мне можешь не рассказывать, - пробормотала ведунья.- Так, ладно. Это мы выяснили. Ты его любишь. А дальше что? При чем тут то, что он тебя победил?

– Ты что, не понимаешь? Какие у меня шансы ему понравиться? Ну, какие? Никаких! Я хотела заявить право сильного, а он меня победи-ил…

– Ага, за волосы, значит, и в пещеру. Мне твой подход нравится…

Арха ели сдерживалась, чтобы не начать хихикать. Жалко, что она именно рыжего выбрала. Лучше уж Ирраша. На эту битву титанов ведунья бы посмотрела с удовольствие. Просто, столкновение мнений и инстинктов!

– Погоди, ты что сказала?

Северянка неожиданно перестала рыдать, снова утёрлась рукавом и уставилась на лекарку. Весьма угрожающе уставилась. Если бы Арха уже не сидела, то точно бы сейчас плюхнулась. От подобных взглядов коленки наверняка подкосились и у куда более храброго существа, чем ведунья.

– К-когда? – заикаясь и стараясь смотреть как можно более невинно и наивно, промямлила девушка.

– Ты его знаешь, да? Ты с ним спишь?

У Архи в глазах потемнело и она отчётливо поняла, что пришли её последние минуты в этом грешном мире.

– Ю, я его знаю и очень хорошо, - постаравшись быть убедительной, ответила ведунья. – Но я с ним никогда не спала, не сплю и спать не собираюсь. Он мой друг, понимаешь? Хотя, нет, он скорее мне папочка. Ну, так получилось, что у меня два папочки, одна мамочка и психованный старший братик…

– Так, значит, то, что ты тогда говорила, правда? – загрустила гигантша. – Они действительно тебя сняли?

– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? – рявкнула Арха, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать биться о стены головой.
– Если я в истерике так же туплю, то мне искренне жаль Адина! Стоит перед ним извиниться. Я с ним не спала! Я вообще, девственница! Была… Недавно…

– Жалко, - пригорюнилась северянка, явно намереваясь продолжить рыдать, - а то бы, может, подсказала, как мне ему понравиться. Хотя, я, конечно, понимаю, что бесполезняк полный. Кто я и кто он?

Действительно, эта громадина, собирающаяся любимого мужчину взять по праву сильного, на излюбленный типаж Тхия не походила никак. Он воспринимал только один вид женщин, который назывался «дама в беде». А выручив их из этой самой беды, рыжий моментально терял к ним малейший интерес. Убедить же его, что варварша в беду попала, из которой ей без посторонней помощи не выбраться, ведунье казалось делом сомнительным.

– Знаешь что? Вот эти вот разговоры про «кто я и кто он» ты со мной лучше не начинай. Я их ненавижу до зубовного скрежета. Сама в своё время такую бредятину несла. И из-за этого чуть одна не осталась. Надо просто что-то придумать. Вставай и пошли.

Арха сама поднялась, решительно потянув северянку за рукав.

– Куда? – граха шмыгнула носом, но, по крайней мере, в её глазах появился интерес.

– Как говорит моя мамочка: «сладкое пашрийское – лучшее средство от желания повеситься». Так что, собирай конечности в кучу и топай за мной.

Конечно, с вином у Архи были связаны не самые тёплые воспоминания. Да и поклялась она в жизни больше эту гадость не пробовать. Но ведь две студентки – это не ведунья и четверо гвардейцев. Вряд ли с ними могло произойти что-то страшное.

***

– Ю, отпусти его, - в пятый, кажется, раз попросила Арха, и закинула в рот виноградину.

Точнее попыталась закинуть, потому что ягода, предательски изменив траекторию, пролетела у неё над плечом. Вообще, виноград им подали на удивление подлый – он никак не хотел попадать в рот. Можно бы было, конечно, не выпендриваться, и есть его как все нормальные особи, но лекарке это казалось неинтересным.

– Не хочу, - мрачно насупила белые брови гиганша, - он меня обидел.

– Чем? – элегически поинтересовалась Арха, отправляя через плечо очередную виноградину.