Самый лучший демон. Трилогия

Но что поделаешь? У любой медали существует две стороны.

Хотя без таких неудобств Ирраш бы, пожалуй, обошёлся.

***

– Ох, миленький, – девка потянулась сдобным телом, разгребая вокруг солому, – как хорошо-то! Охо-хох.

Шавер молчал, глядя в крошечное оконце, за которым одна за другой, подмигивая, загорались звёздочки. Как будто зажигались свечки – восковых столбиков не видно, только дрожащие, неуверенные новорождённые огоньки.

– Какой же вы мужчина обходительный! – не дождавшись от него ответа, закурлыкала хозяйская дочка. – Давненько у меня…

Ирраш поморщился. Сунул пальцы в кошель, не глядя выудив монету, и бросил её на смутно белеющую в темноте грудь девицы. Та болезненно охнула – девица, не грудь. Хотя, может, обе сразу. Всё-таки империалы весили немало.

– Это что же? – медленно натягивая сорочку на голое плечо, протянула непонятливая крестьянка. – Откупаетесь от меня или что? Так я непродажная какая!

– Проваливай! – сквозь зубы процедил демон.

– Да что это вы такое о себе возомнили?!

– Быстро проваливай, – посоветовал Ирраш довольно равнодушно.

Хотя попытки защитить девичью честь не умиляли, а начинали раздражать.

Девка осторожно, прощупывая почву, шмыгнула носом.

– Помочь? Тогда без лестницы обойдёшься…

Пятиминутная любовница, может, уже и успевшая намечтавшая себе невесть что, всхлипнула уже всерьёз. Но крестьянская смекалка оказалась сильнее оскорблённых чувств. Она даже одеваться не стала. Сгребла свои тряпки в охапку и неуклюже, пятясь задом, слезла с сенника.

Монету, кстати, умница с собой прихватила.

Ирраш прислушался к уютной мягкой тишине, разбавленной только похрустыванием сена, вздохами да тяжёлыми шагам переступающих с ноги на ногу коней внизу. Зарылся поглубже в сено – всё-таки ночью ещё подмораживало совсем не по-весеннему. Сунул травинку в зубы, уставившись на россыпь желтоватого бисера в волоковом окошке.

Тоска от привычной бессмысленности навалилась душным одеялом. Демон ей не сопротивлялся. По опыту знал, что нужно только переждать – и всё вернётся, как было. И перетерпеть вот так – в тишине, темноте, никого и ничего не видя. Думалось о странном и вспоминалось опять не к месту и не ко времени.

Он не хотел подсматривать – ещё не хватало. Просто искал Тхия и всезнающий рыжий Данаш сказал, что он пошёл на госпитальный склад. Вот и шавер тоже пошёл. Рыжий действительно был там. Не один только. Страшная, расползшаяся во все стороны, похожая на страдающего ожирением бегемотом Ю сидела на лавочке. А арифед, стоя на одном колене, пристроился рядышком, нежно держа ручку своей «красавицы» в ладонях.

Ирраш хотел уже съязвить, но отчего-то промолчал, даже назад шагнул, погладив Мрака по носу.

– … только давай не Дан, ладно? – донёсся до шавера голос Тхия. – Двоих Данов точно уже хватит. Третьего этот мир не выдержит.

– Так, может, я ещё девчонкой разрожусь, – басовито хохотнула Ю. – А ты всё только про мальчишек думаешь.

– У меня – и не мальчишка? Смеёшься? С моей-то меткостью? Нет, солнце, и не надейся даже.

– Ну, тогда и придумывай сам, – огрызнулась граха. Вот только улыбка её да пальцы, нежненько перебирающие волосы Тхия, недовольному тону не соответствовали совершенно. – Я ваших арифедских имён не знаю.

– Почему арифедских? – говорил рыжий с расстановкой, после каждого слова целуя костяшки на руке великанши. Между прочим, до сих пор сбитые и мозолистые. – Например, как тебе Фемистоклюс? Или Арохновет?

– Это что ещё такое? – подавилась смехом Ю.

– Это не что, – наставительно поправил её муж, – это имена. Нормальные светлые имена. Правда, древние. Но всё новое – это хорошо забытое старое. Стоит вам это зарубить себе на носу, студентка.

– Как-как? Фемистоклюс? А ты знаешь, мне нравится! – веселилась граха. – Вот у нас с тобой точно родится Фемистоклюс. Хотя – нет. Лучше Арохновет – на Арху похоже. Если бы не она со своими дурацкими идеями, то никакого Фемистоклюса не получилось.

– Как это «не получилось»? Всё бы обязательно получилось. Разве я мог пройти мимо такой бедовой дамы?

Говоря всю эту сопливую чушь, Тхия так смотрел на свою жёнушку и так провёл кончиками пальцев по её щеке, что Ирраш поклясться мог – не видел рыжий ни отёкших щёк, ни спрятавшихся под опухшими веками глаз, ни синюшных губ. А вот что он там по-настоящему видел, только Тьма и знает.

– Ты у нас специалист по дамам в беде, – засмущавшись, гигантша скрючилась над своим необъятным животом, лбом ткнувшись арифеду в плечо.

– Нет, я бо-ольшой специалист именно по бедовым дамам, – заверил Тхия, обнимая Ю за могучие плечи. – Просто для того, чтобы понять разницу, мне пришлось тебя подождать.

Великанша выпрямилась так резко, что чуть не боднула муженька в подбородок. От злости у неё даже лицо разгладилось, и скулы резче стали.

– Это что ещё за «бедовые дамы»? – прошипела она. – Уважаемый муж знает, что я с этими дамами сделаю?

– Ну, поручиться за последовательность действий уважаемой жены я не могу. Но примерный ход событий представляю, – абсолютно серьёзно заверил граху рыжий. – А со мной что сделаешь?

Ю насупив брови смотрела на демона и молчала.

– Издеваешься? – выдавила она, в конце концов.

– Это на меня Дан дурно влияет, – искренне покаялся Тхия. – Зачем мне какие-то другие дамы, если в моем полном распоряжении такое счастье?

– Опять издеваешься?

– Нет, – теперь голос рыжего стал по-настоящему серьёзным. – Нет, Ю, не издеваюсь и не шучу. Ты и есть счастье. И семья. Не потому, что ты моя жена, а потому, что я целый только, когда ты рядом. Ты мой дом, мой род, мой клан, понимаешь?

– Не очень… – всхлипнула граха, опять утыкаясь в плечо мужа.

– Это потому что беременные женщины глупеют, – заявил рыжий авторитетно. – Романтические бредни, страсти – чушь это всё, Ю. Любовь – когда дом там, где твоя женщина. На осознание этой истины у меня много времени было.

– Из-за меня… – жалобно прогундосила великанша.

– Благодаря тебе. А это две огромные разницы. Ты и Фемистоклюс у меня уже есть. А всё остальное будет, если захотим.

– Арохновет, - поправила его Ю выпрямляясь.