Самый лучший демон. Трилогия

И тёмный ореол с громким хлопком, вытягивающим остатки воздуха, схлопнулся, пропал, моментально превратившись в точку. Остались лишь испуганно колеблющиеся отблески светильников на стенах, да свербящая нос вонь свежей крови.

***

Шай поймал девушку за руку, останавливая её.

– Прекрати реветь, – попросил – действительно попросил, а не приказал – блондин. – Ему сейчас и без твоих слёз непросто.

Ведунья послушно кивнула и вытерла мокрый нос о плечо. Руки у неё тазом заняты были. И, между прочим, воду она третий раз меняла. Лекарке уже начинало казаться, что хаш-эд просто обязан умереть от кровопотери. Опыт-то говорил, что ничего смертельного с рогатым не случилось. Но сердце всё равно болезненно сжималось. Ну, ни одно же существо не может выжить, если ему такое кровопускание устроить!

А он ещё шутить пытался, успокаивая Арху.

– Я очень постараюсь, – пообещала ведунья, всхлипнув невпопад, – просто…

Что было просто, она и сама сообразить не могла. Потому что как раз просто нечего не было. После того как Тьма исчезла из храма шаверов, жрец свалился в самом натуральном эпилептическом припадке, что-то ещё и вещая при этом.

Оказывается, ничего полезного служитель Тьмы не сказал. Он не разглядел Ирраша и, придя в себя, только твердил: «Белый занавес, он за стеной Света. Стёртые в кровь лапы бегут…». Объяснить, что это могло значить, жрец сам не брался. Оставалось надеяться на то, что господин Нашкас очутился в плену у светлых. Вряд ли бы он, умерев, оказался где-нибудь, кроме Бездны. А уж прояснить бред про бегущие куда-то лапы и вовсе никто не смог.

В общем, с чего начали - к тому и пришли. Где Ирраш – неизвестно, про Шхара вообще ничего не сказано. Хотя – нет. Пожалуй, можно было считать, что ситуация ухудшилась. После этого драного ритуала Дану предстояло восстанавливаться минимум несколько дней. А Арха… Она просто чувствовала себя пустой. Бессмысленность сделанного высушила её, выпила, не хуже мрака вокруг статуи.

– Это нужно было сделать, – сообщил ей Шай, глядя куда-то в сторону.

– Я понимаю, – кивнула ведунья.

– Серьёзно, другого способа найти Ирраша не существовало.

– Я понимаю, – словно попугай, повторила лекарка.

– Мы должны использовать любую возможность…

Арха мягко, но настойчиво высвободила свою руку из пальцев красавчика.

– Шай, я всё понимаю, правда. Прости, мне идти надо – воды свежей набрать.

– А в тазу у тебя что? – мрачно буркнул блондин.

– Эта уже степлилась, нужна холодная. На компрессы, – терпеливо объяснила Арха.

Развернулась и действительно пошла во внутренний дворик, где был глубокий колодец с холодной, как настоящий лёд, водой. Все местные традиции и обычаи в доме Ирраша временно отменили. И лекарке разрешили разгуливать там, где она хочет и в том виде, в каком считает нужным.

Легче от этого не стало.

Ведунья опустила ведро в колодец, потянулась, наклоняя плечо журавля, да так и застыла, как заворожённая таращась на ртутно переливающуюся воду далеко внизу.

– Ну, всё вышло не так уж плохо, – прошамкали сбоку от девушки.

Арха даже не вздрогнула, хотя, наверное, ей следовало испугаться. От древнего старейшины и так жутью несло. А уж когда подобное пугало неожиданно появляется рядом с тобой… Вот только даже бояться никаких сил не осталось.

– Если вы это называете «неплохо», то я даже знать не хочу, что вы считаете плохим, – равнодушно отозвалась ведунья, вытягивая бадью наверх. – Кстати, вы обещали, что тьма ответит.

– А она ответила. Разве её вина, что вы смысла ответа не разобрали? Да и где ты видишь плохое, дитя моё? – скрипуче хихикнул старик. – Любой урок бесценен.

– И чему лично я должна научиться?

Лекарке было что добавить по поводу полученных знаний. Например, о кровожадности Тьмы, которая, оказывается, просто глумливая сука. Или о методах и шансах. Или о том, что она уговаривает себя: ей должно быть стыдно. Она едва не сорвала ритуал, наплевав на Ирраша. Только вот стыдно не было ни капли. Обида – да, имелась. Даже не обида, а злость. Стоило раньше истерику устроить и не доводить до полученного в итоге.

– Ну, это тебе решать, – старейшина прищурился на белый мячик солнца, висящий над макушками деревьев. – Как ты думаешь, что такое Тьма и Свет?

Арха пожала плечами, переливая воду в таз. Она никогда не была сильна в теологии. А уж сейчас беседовать на подобные темы настроение напрочь отсутствовало. Но, кажется, старик в собеседниках и не нуждался.

– Живущие привыкли о них думать, как о всесильных, всеобъемлющих. Но что такое всесильность? Ты можешь ответить, дитя? Скажем, кто-то способен поднять дом и свернуть гору. Но означает ли это, что он же сможет вылечить или, скажем, штаны пошить?

– Если вы к тому, что надо не на Тьму полагаться, а самостоятельно лапами бить, то не трудитесь. Я эту истину давно поняла. Подзабыла просто, – огрызнулась Арха. – Слова-то хороши, только бывает, что от тебя ничего не зависит.

– Да? Не приведёшь мне пример таких безвыходных ситуаций?

– Легко! – ведунья с трудом сдерживала желание вылить набранную воду старцу на голову. – Смерть, например. Или поиски того, кто непонятно где находиться.

– Ну, не тебе, почитательнице Жизни и Равновесия говорить о необратимости смерти или о её трагичности, – хмыкнул старик. – Что же касается поисков нашего господина… А что вы сделали? Изначальная связь шавера и его хозяина не сработала? Сканирование через Тьму результатов не дало? А вы-то что сделали?

Странно он изъяснялся, то сбиваясь почти на деревенский говор, то молвил, как столичный учёный муж. Впрочем, у ведуньи не было ни малейшего желания его слушать, как бы он не выражался.

– Спасибо за науку, – поблагодарила вежливая лекарка. – Я обязательно обдумаю ваши слова. На досуге.

Но оказалось, что разговаривает девушка сама с собой. Ненормальный дедок исчез с такой же таинственностью, как и появился. Арха ещё раз пожала плечами, поймав себя на том, что этот жест у неё становится самым популярным, подхватила таз и отправилась в дом.

Дан, как ни странно, нашёлся там, где ведунья его и оставила – лежал в кровати, мужественно делая вид, что ему совсем не больно и в целом наплевать на все. За неуместный героизм лекарка готова была его треснуть. Только, наверное, это всё равно бы не помогло справиться с внутренностями, скручивающимися в узел, стоило Архе посмотреть на демона.

Лекарка нацепила на лицо улыбку, такую же фальшивую, как и у хаш-эда, и присела на край кровати, отжимая в таз чистую салфетку.

– Сейчас я поменяю примочки, станет немножко легче, - бодро сообщила она, старательно чаруя таз лучезарными ухмылками, – Арруша уже послала слугу на рынок. Как только он вернётся, я приготовлю обезболивающий отвар, и ты сумеешь поспать. А завтра все уже по-другому будет, вот увидишь!

Демон перехватил руку Архи, аккуратно вынул сложенную салфетку, положив её на стол, и переплёл пальцы ведуньи со своими.

– Я сделаю для тебя мир, – негромко пообещал он. – А не смогу создать, тогда найду такое место. Но ты же знаешь, я упрямый. Поэтому, думаю, все у меня получится.

– Данаш, прости за то, что я тогда наговорила, – Арха вроде и не хотела, но опять всхлипнула, – Ты прав, конечно. Я дура, а ты просто заботишься обо мне. В общем, забудь.

– Ты не дура, – хаш-эд поднял свободную руку, пальцем разглаживая нахмуренные брови лекарки. – И я не забочусь о тебе, а опекаю собственность. А это вещи разные. Не знаю, правильно это или нет. Но то, что в последнее время творится, абсолютно точно неправильно. Будем менять.