Самый лучший коммунист 2

— На полста умножай! — хохотнул Щелоков. — В долларах, конечно — у нас цены на эту заразу еще не народилось и уже не народится.

— Это товарищ министр кокаин имеет ввиду, восемь тонн пробной партии, — пояснил я внешторговцу. — В докладе писали — качество такое, что капиталистам и не снилось!

— Ко-ко-кокаин? — полезли у Виктора Андреевича очки на лоб. — Как в кино?!

Переигрывает.

— А ты что же, фрукты оттуда к нам гонишь, а про кокаин и не слыхал? — заметил это и Щелоков.

— Четыре довольно длинные командировки в Аргентину, Венесуэлу, Чили и старую добрую Колумбию, — поделился я кусочком биографии внешторговца. — Как минимум в последней должны были наблюдать.

— А, этот кокаин? — обильно пропотев, «переобулся» Виктор Андреевич. — На деньги от торговли которым некто Эскобар, которого тамошние социально незащищенные пролетарии называют «Эль-доктор», строит целые кварталы для классово близких товарищей?

— Тоже поди Айн Рэнд читал, — презрительно фыркнул интеллигентный Советский министр. — Не обольщайся, Витя — смертью твой Эскобар торгует, и все это понимают. Покуда в Америке спокойно, наркотрафик «крышуется» за взятки. Но когда грянет кризис, придется чем-то развлекать народ, и появится политическая воля наркотрафик пресечь. Вот к этому моменту Эскобар и готовится — окружает себя далекими от классового сознания товарищами, которые за подачку малую за него и на баррикады пойдут — остальные-то и этого им не предлагают.

Все по написанной мной полгода назад докладной записки на эту тему — я же не успокаиваюсь, и в «Спортлото» всякое пишу минимум раз в неделю, чтобы старшие товарищи формы не теряли.

— Ужасная ситуация, — признал Виктор Андреевич. — Беру на себя обязательства подтянуть классовую теорию.

— С классовой теорией у нас нынче не очень, — вздохнул я. — Ездил тут на гастроли в Новосибирск, а мне из зала пацан лет пятнадцати вопрос задает — «правда, что коммунизм — это когда в магазине чего хочешь без всяких денег дают?».

— А ты чего? — заинтересовался Щелоков.

— А я говорю — «Коммунизм — это путь, а не цель» и по возвращении решил показать по «Востоку» повторы своей «Политинформации», — развел я руками. — А что делать? Новое поколение успело вырасти и в сознательный возраст войти. Нужно прививать чистоту понимания и им.

— А им оно надо? — фыркнул Николай Анисимович. — Сам же страну капиталистическими рудиментами наполнял, теперь «чистота понимания» у нас это когда знаешь где денег заработать удобнее.

— Тоже неплохо, — хохотнул я. — Когда в стране народ обеспокоен карьерой и имущественными вопросами, причем не со стороны, где ты после увольнения с голоду помираешь, а наоборот — планируя жизнь отсюда и до пенсии, значит в стране и проблем-то настоящих нет: стабильно, поступательно развиваемся во все стороны.

— Вплоть до капиталистического рудимента «наркомания», — ткнул Щелоков пальцем в сторону контейнеров на носу сухогруза.

— Был сигнал обеспечивать нулевую терпимость к этой заразе, и мы ее обеспечим, — не смутился я. — Совсем наркобараны обнаглели.

— «Наркобароны», — поправил внешторговец.

— Нет, Виктор Андреевич, именно «бараны», — покачал я на него пальцем. — Потому что за «баронами» стояла сакральная легитимность, а за «баранами» — только бабло. Однажды Эскобару и его подельникам придется бежать в джунгли, и где-то там, среди холодной и наполненной тревожными звуками ночи, они будут жечь прихваченные с собой миллиарды долларов, силясь хотя бы согреться. Вот тогда они и поймут, как жестоко над ними посмеялась судьба, дав наварить на несчастных людях безумные, но неспособные даже толком согреть, миллиарды.

Кадык внешторговца на «миллиардах» дернулся — сладкое слово, согласен, но умение слышать только то, что хочется, однозначно является пороком. Взяв себя в руки, «Витя» обратил внимание на контейнеры:

— Все пломбы повскрывали!

— А ты как хотел? — хохотнул Щелоков. — Контрабанда — что грибы на полянке: парочку нашел, значит здесь целое семейство.

— Вы кого-нибудь на подмогу вызовите, Виктор Андреевич, — добавил я. — Бумаг для освобождения фруктов много подписать придется, один не справитесь.

Кивнув, внешторговец достал из внутреннего кармана «ТКП-2» — «телефон компактный портативный второго поколения». Весит всего четыреста граммов, в режиме разговора батарейки хватает на сорок минут, сигнал ловит в полусотне километров от всех крупных городов Союза. Ну и в самих городах ловит!

На сухогрузе было малолюдно — непричастная к ЧП часть команды (почти все — ну не имеет матрос права в контейнеры заглядывать, не его компетенция) сидит в гостинице на осадном положении и под подписками. Часть команды «торговая» тоже сидит, но уже по подвалам, подвергаясь нон-стоп допросам. Капитан судна сидит в своей каюте — бесконечно прекрасный послужной список и результаты допроса показали, что он тоже не при делах, но корабль покидать не захотел из офицерской гордости.

Кооператоров не трясут — пока не трясут, складывая паззлы схемы в единую картинку. Кто-то из заказчиков «фруктов» в доле, но точно не тот, в чьих контейнерах с бананами обнаружили гадость — не может же Советский кооператор быть настолько самонадеянным и глупым? Просто попользовали контейнеры бедолаги «в темную», и, получив свои бананы, он бы о случившемся и не узнал, а следующая партия прибыла бы в контейнерах другого кооператора. А вот к товарищам из спецотдела Внешторга, которые как раз через своих забугорных коллег следить за грузами и должны, вопросов за последние времена вообще много накопилось, и нынешним прецедентом старшие товарищи желают воспользоваться для масштабной проверки. На первый взгляд классическое «пока петух не клюнет», но система штука большая, медленная, и просто так начинать копаться в шестеренках какой-то ее части может быть чревато — в том числе и для населения страны. Теперь я понимаю, почему так сильно тряслись старшие товарищи после восшествия Андропова на престол — он просто «обналичил» все папки сразу, воспользовавшись их содержимым для беспрецедентного для эпохи «развитого социализма» перетряхивания государственного аппарата. Так со времен Сталина не делали, и не делают уже почти десяток лет — система устаканилась и хорошо работает, лучше без потрясений работать. Я, впрочем, в свое время терпеть идиотизм и халатность не стану — масштаб личности и личная партийная поддержка позволяют не церемониться.

Тем временем мы добрались до четырех «зараженных» контейнеров. Все вскрыты, все немного пованивают порченными бананами — их зелеными возят, как положено, но температурный режим вскрытием нарушился. Содержимое контейнеров подсвечено прожекторами, на интересных для нас ящиках — тоже вскрыты — приклеены листочки с результатами экспертизы и грозным «вещдок».

Вторая остановка на «послушать речовку» в исполнении милицейского аж подполковника. К ее завершению Виктор Андреевич закончил вызванивать подмогу, и командующий местным сегментом расследования, старший советник юстиции Антон Валентинович Егорьев доложил:

— Экспертиза показала 97%-ную чистоту.

— Хоть в пятеро разбавляй, — оценил я перспективность «сырья». — Желательно — кетамином, одна доза которого погружает лошадь в медицинскую кому на сутки. А вы знали, товарищи, что после систематического злоупотребления кетамином человеку приходится удалять мочевой пузырь, потому что у него неизбежно разовьется воспаление, если бросить жрать гадость?

Окружающие поежились, и товарищ Щелоков одернул:

— Не перебивай, Ткачев.

— Извините.