Самый лучший праздник (Сборник)

— Нет, спасибо, я уже достаточно выпила, — сказала она, вставая. — Прошу прощения. — И направилась к выходу, окончательно расстроенная этой встречей. Один вид этого человека вызывал у нее приток грустных мыслей. Уж если он, совершенно посторонний человек, решил, что она плохая мать, то что подумает судья из Совета попечителей?

Если Питер и в самом деле собирается добиваться передачи сына ему, то лучшего подарка он и желать бы не мог. Если он только узнает об этой выходке!.. Надо будет поговорить с Сэмом, чтобы держал язык за зубами.

— Миссис Логан!

Джулия сделала вид, что не слышит. Дверь лифта открылась перед ней, и она вошла.

— Джулия, подождите!

Рука Тэннера придержала дверь. Джулия с негодованием взглянула на него и очень удивилась, увидев, что он улыбается. Его улыбка была такой заразительной, что Джулия чуть было не улыбнулась в ответ. Но здравый смысл возобладал в ней.

— Оставьте меня в покое, — сказала она твердо, — я очень устала, у меня был слишком тяжелый день.

— Я знаю, — ответил он. — Думаю, без меня тут тоже не обошлось. Я хотел извиниться.

— За что? Подумаешь, сказали, что я плохая мать… Возвращайтесь лучше в бар.

— Я такого никогда не говорил. И все же прошу простить меня. И знаете что? Я как раз собирался перекусить. Почему бы нам не сделать это вместе?

И он протянул ей руку.

Она покачала головой.

— Я знаю отличное местечко здесь неподалеку, там хорошо кормят. Разве вам не хочется полюбопытствовать?

Джулия заколебалась. До завтра она свободна. И кроме того, у них есть общий знакомый — Сэм.

— Вы наверняка проголодались.

— Хорошо, — внезапно решилась Джулия. — Я только поднимусь наверх за пальто.

Тэннер улыбнулся.

— Встретимся в холле. Одевайтесь теплее, на улице холодно.

Она кивнула. Он снова улыбнулся ей и не отрывал от нее взгляда, пока двери лифта не закрылись. Джулия вздохнула и прислонилась к стене.

В номере Джулия открыла шкаф и задумчиво поглядела на привезенную одежду. Она выбрала джинсы и толстый вязаный свитер. Надела высокие ботинки и парку с теплой подкладкой.

Когда она спустилась в вестибюль, Тэннер уже ждал ее.

— Быстро вы управились, — одобрительно улыбнулся он. Оглядев ее, кивнул: — Ну что же, мороз вам теперь не страшен. А Сэма мне пришлось снабдить теплым бельем и несколькими свитерами. Выглядит он, по правде говоря, уморительно: свитер висит до пят, белье тоже длинное, но на мороз не жалуется.

— Вы очень добры, — тихо поблагодарила Джулия и, сунув руки в карманы, нахмурилась. — Я оставила наверху перчатки. Придется вернуться.

— Пустяки, возьмите мои.

Тэннер взял ее руку и надел на нее перчатку.

— Великоваты малость, — пробормотал он, застегивая кнопку на ее запястье.

Надевая ей вторую перчатку, он позволил себе на мгновение задержать ее руку в своей.

Джулия смотрела на его сильные руки, и ей вдруг захотелось, чтобы он никогда не отпускал ее. Вестибюль поплыл перед глазами…

— Спасибо, — наконец пробормотала она. — Так глупо, что я забыла свои.

Он поспешно улыбнулся и, отпустив ее руку, направился к двери. Джулия поспешила за ним, стараясь на ходу привести в порядок взбудораженные мысли. Хотел ли он нарочно прикоснуться к ней? Или она поторопилась придать значение пустяковому жесту? И… и он мог бы предложить ей взять его под руку…

Но он этого не сделал. И вообще, хватит глупостей. Нет ни малейшего повода для того, чтобы Тэннер О’Нейл испытывал к ней какой-то особый интерес. Для него она только мать Сэма. Она сунула руки в карманы — никаких больше прикосновений! — и пошла за Тэннером.

На улице от резкого ветра и холода у нее перехватило дыхание. По пути им попадались прохожие, и всякий раз Тэннер или кивал, или здоровался, но ни разу даже не взглянул на Джулию. В конце концов она решила заговорить сама:

— Как вы думаете, сколько сейчас градусов?

— Думаю, около нуля. Вы привыкнете. Я-то холода не замечаю.

— Когда в Чикаго холодает, обычно тоже ветрено. Но температура не опускается ниже нуля. Так… — Тут она закашлялась и замолчала. — Простите…

— Что случилось?

— Нет, ничего, просто всякий раз, когда я пытаюсь вести непринужденную беседу, все сводится к разговорам о погоде. Так тоскливо.

Он взглянул на звездное небо и кивнул:

— Да, погода тут довольно тоскливая. Но когда об этом говорите вы, становится как-то веселее.

Джулия коротко рассмеялась.

— Вы меня удивляете. Никак не ожидала встретить такого галантного джентльмена в этой глуши.

Тэннер огляделся вокруг.

— Разве это глушь? Мы в самом центре одной из местных метрополий.

— По сравнению с Чикаго это очень небольшой городок. Все встречные с нами здороваются, не слышно ни сирен, ни гудков машин… Это так… приятно.

— Мне нравится гулять здесь. Иногда мне не хватает большого города, ведь почти всю свою жизнь я прожил в Сиэтле. Можно уехать из города, но вот забыть город, если вы понимаете, что я хочу сказать, практически невозможно.

— Жить на природе — что может быть лучше! Каждое лето мы с Сэмом снимаем домик где-нибудь у озера на недельку или две. Но ему там быстро надоедает. Наверное, детям тяжело жить в глуши.

— А мне кажется, это самое лучшее место для ребенка.

Джулия на всякий случай решила не продолжать разговор на эту тему. Не хватало еще одного спора о воспитании!

К счастью, вскоре они подошли к ресторану, и Тэннер открыл перед ней дверь. Наружу выплеснулись звуки какой-то песни в стиле кантри и гул голосов. «Шикарный ресторан» на поверку оказался шумным и дымным баром.

Джулия весело улыбнулась.

— А тут мило.

— Вы, наверное, ожидали чего-то более… цивилизованного?

— Ну что вы, вовсе нет, — слукавила Джулия. Тэннер провел ее в зал и помог снять куртку.

Они уселись друг напротив друга, и Джулия, взглянув на Тэннера, подумала с опаской, что вот теперь-то разговора не избежать.

А ведь, если разобраться, у них практически ничего общего. Он живет в глуши, она — в большом городе. Он холостяк, она была замужем, и у нее ребенок. Он носит джинсы и фланелевые рубашки, она предпочитает одеваться у известных портных. Он кажется ей привлекательным, а она ему…