Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте

Когда я послушал программу, посвященную моей любимой серии фильмов «Индиана Джонс» Спилберга, то я понял нечто новое: фильма, без этой музыки Джона Вильямса, просто не было бы. А вот музыка без фильма вполне самостоятельна, и звучит как хорошая приключенческая сюита, под которую можно было бы снять еще пару хороших фильмов. Например, моя дочь считает, что эта центральная музыкальная тема из «Индианы Джонс» прекрасно подходит к сцене, когда она и ее мотоциклист пытались оторваться от преследовавшей их полицейской машины. И я до сих пор пытаюсь у дочери выяснить – это было на самом деле или ей этот образ просто музыка навеяла…

Однако вновь вернемся к эфиру Сергея Бунтмана. Его пример важен, потому что он типичен.

Обратим внимание, что эту передачу сделать непросто. Нужно любить кино. Нужно смотреть все фильмы. Нужно понимать музыку. Нужно знать саундтреки, искать их в магазинах и покупать. Нужно уметь под звук саундтрека рассказать сцену фильма так, чтобы ему не мешать. Нужно в деталях помнить фильм, потому что саундтрек написан с учетом действия каждой сцены и действия персонажа.

Образно говоря, нужно знать и уметь много того, что умеет Сергей и чего не знаю и не умею я. С этой программой он вне конкуренции. Для того чтобы другой человек делал эту программу, он должен иметь полный набор качеств и интересов, как Сергей, а такого не бывает, потому что каждый индивидуален.

Так вот, я уверяю вас, что если вы предложите креативную идею программы, которая основана на ваших знаниях и интересах, то вас обязательно ожидает успех.

У автора этой книги есть свое хобби – каким-то непонятным образом я разбираюсь в бытовой электронике лучше других. Меня не пугают новые модели телевизоров и ресиверов. Я знаю до тонкостей все их отличия и преимущества. Я спокойно могу объяснить, какой фотоаппарат или плеер купить по лучшей цене и какая соковыжималка проста настолько, чтобы ее могла включить и выключить моя теща.

Более того, я знаю, где это все купить. При этом я никогда не работал в магазине.

Это просто мое хобби, но я долго вел в эфире специальную программу, посвященную этой теме, потому что люди обожают слушать практические полезные советы.

Особенно, как что-то хорошее купить подешевле.

А я обожаю такие советы давать.

Это значительно приятней, чем брать интервью у мрачных политиков или восходящих поп-звезд, которые закатываются, так и не успев взойти.

Я рассказал эти поучительные истории для того, чтобы спросить: а помните ли вы, что ваша персона обязательно в чем-то гениальна?

Не забыли ли вы, что обязательно знаете что-то лучше других?

Ясно ли вам, что журналистика состоит не только из новостей и интервью?

Короче говоря – добро пожаловать в журналистику с черного хода!

Итак, вы что-то знаете в совершенстве, или вам это кажется. И вы горите желанием об этом рассказать. Тогда начните проникновение в журналистику именно с этого. Любой редактор возьмет вашу статью о чем-то интересном – такие статьи всегда в дефиците.

Но вы можете спросить: а что делать, если вы тот самый строитель, который строит высотные дома? Ведь мы уже говорили, что говорить о бетоне и балках неинтересно.

Да, о расфасовке неинтересно, но вспомните, почему все любят и уважают каналы Discovery или National Geographic Channel.

Я думаю, это не только потому, что это познавательные каналы, но и за то, и это главное, что они умеют рассказать о сложном – просто и популярно. Это удивительное умение, и людей, которые умеют так рассказывать, называют популяризаторами. Это божий дар, и к подобным людям я испытываю благоговейный трепет.

Однажды у меня в эфире сидел известный астрофизик, получивший какую-то немыслимую премию за свою работу, название которой я не мог выговорить пять раз, так замысловато она называлась. Я понимал, что это провальный эфир, потому что говорить о сути его работы не было смысла – ее понимали только те двадцать человек, самых известных мировых ученых, которые его и наградили. Однако его премия – это и была главная новость дня, не делать программу с ним было бы неправильно.

Он вошел в студию, сел напротив, снял очки в толстой оправе и стал ждать моих вопросов.

И вдруг, видимо от отчаяния, я понял, что говорить нужно о совсем простом.

– Скажите, – спросил я его, – мой сын задает мне вопрос, на который я не могу ответить. Он меня этим вопросом замучил. В школе ему объясняют, что Вселенная бесконечна. Но он не понимает, что такое может быть. Он говорит, что все, в конце концов, заканчивается. Помогите мне. Я же отец, я обязан быть умным.

Он вздрогнул и поднял на меня глаза, и в его взгляде отразилась вся гамма сложных чувств. Если коротко, то расшифровать этот взгляд можно было так: «Я серьезный ученый, мне не нужны ваши эфиры, я собирался сегодня смотреть на Альфу Центавра, поэтому к вам я пришел без всякого желания. Я продолжаю размышлять об открытых мною частицах и их значении для Вселенной. И о чем же меня спрашивает этот кретин?»

– Так что мне ему ответить? – игнорируя неласковый взгляд, спросил я. – Когда я встречусь с ним, он опять прицепится ко мне с этой темой.

– Странный вопрос, – произнес гость. – А что тут непонятного?

– Ему непонятно, – жестко произнес я. – Он маленький и глупый пока.

Гость продолжал смотреть на меня брезгливым взглядом, но понимал, что ему придется ответить на этот вопрос. При этом было понятно, что сам-то гость чувствует, как именно Вселенная бесконечна, он прямо видит, что она тянется и вправо, и влево. И нет ей ни конца ни края. Но я возвращал его в пещерное донаградное состояние, требуя объяснить это простыми словами.

– Ну, попробуйте ответить ему так, – сказал он, пожевав губами. – Представим себе, что вы идете и перед вами стена. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, – твердо сказал я, – что такое стена – я понимаю.

– Так вот, скажите ему, что если он сделает дырку в этой стене, то за ней будет, например, дорога. Вы понимаете?

– Конечно, – успокоил его я. – Вот стена, вот дырка, вот дорога.

– Правильно, – вдруг обрадовался гость. Он, по-видимому, не ожидал, что я понимаю, что такое дырка и дорога. И то, что я понимаю, делало меня ближе к нему и его астрофизике.

– Так вот, постарайтесь представить ему бесконечность Вселенной, как череду преград и того, что за ними. То есть за каждой преградой что-то обязательно есть.

– Вы гений, – просиял я. – Я спасен! Наверное, вашу премию вам вручили не зря.

– Это сомнительная похвала, – заметил ученый. – Кроме того, мое объяснение бесконечности примитивно и не отражает ее физической сути.

– Для этого юнца это вполне достаточно, – я приложил руку к сердцу.

– Кстати, – вдруг оживился гость, – вы затронули важную проблему. Вот я сижу у вас в эфире, но вдруг понял, что объяснить суть моей работы очень сложно. А это плохо, потому что мир астрофизики чрезвычайно увлекателен. Я уверен, что нас слушают много молодых людей, которые пошли бы в науку, но не решаются, потому что мы не можем сложное объяснять просто. Кстати, почему мы никогда не говорим об этом?

– Давайте об этом поговорим прямо сейчас, – облегченно предложил я.

Дальше все пошло как по маслу. Мы вспомнили популярные журналы и книги, а потом гость даже решился на то, чтобы популярно, как ему казалось, объяснить суть своего открытия. Но поскольку слова «стена, дырка и дорога» в этом объяснении отсутствовали, то суть я так и не понял – просто осталось приятное ощущение, что есть какие-то частицы и они летают туда-сюда, впрочем, нам особо не мешая.

И еще осталось гордое ощущение моей сопричастности к большой науке.