Самый обыкновенный гаремник

Хотя нет, с «домом» я погорячился. Это скорее напоминало что-то из американских дорожных мотелей, где в два этажа шли номера с отдельными дверьми на улицу. Причем выходы со второго этажа вели на узковатый балкончик, с которого спускалась лестница с не менее узкими железными ступеньками. Всего я насчитал по десять номеров на каждом этаже. Сбоку от данного чуда архитектуры стояла пристройка в виде одноэтажного, но вполне себе полноценного домика. Навскидку могу предположить, что комнат в этом домике было никак не меньше пяти.

Вся эта радость выглядела довольно обветшалой и не вызывала желания даже заглядывать внутрь, не то что там жить.

Издав еще один протяжно-обреченный вздох, я толкнул калитку и зашел.

Во дворе никого видно не было, так что потопал к пристройке-домику, логично предположив, что местная управляющая живет именно там.

Обычный деревянный дом с большими раздвижными окнами, плющом, вьющимся по прислоненным к стенам железным решеткам, и с плоской крышей, которую, судя по натянутым веревкам с сохнущим бельем, использовали в качестве балкона.

Подойдя к крыльцу, поднялся по трем скрипучим ступенькам и встал перед старой деревянной дверью. Поискал глазами звонок. Такового не обнаружилось. Аккуратно постучался. Потом еще раз.

– И тишина была ему ответом, - пробормотал я, спустя пять минут периодического стука.

Отойдя от двери, присел на ступеньки и, подперев руками подбородок, печально вздохнул.

И что делать?

Солнце уже потихоньку поднималось над горизонтом, начав припекать макушку, по улице потянулись люди, вдалеке слышался шум машин. Но на территории общежития время будто застыло: из всего движения только качающиеся от легкого ветерка цветочки на клумбах, а из звуков – жужжание и стрекот насекомых.

Просидел я так, наверное, минут пять, глубоко погрузившись в размышления о тленности бытия, злобных грузовиках, красавицах-суккубах и в самом буквальном смысле анально карающем начальстве…

– Эм… ты кого-то ждешь? – раздался неуверенный женский голос.

Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что задремал прямо вот так, сидя.

Передо мной стояла девочка лет четырнадцати. Сантиметров сто сорок – сто пятьдесят ростом, с худенькой плоской фигурой и собранными в два хвостика длинными рыжими волосами. Одета она была в белую футболочку с коротким рукавом и короткую узкую джинсовую юбку синего цвета, из-под которой виднелись худенькие ножки в полосатых бело-голубых гольфиках и босоножках на низком каблуке. С бледноватой кожей лица резко контрастировали веснушки и яркие зеленые глаза.

В руках она держала по небольшому пакету – видимо, шла из магазина.

– На что это ты уставился? – отступив назад, девчонка прикрыла пакетами то место, где обычно бывает грудь, и подозрительно прищурилась. – Извращенец? Я полицию вызову! У меня есть шокер!

– У меня тоже, - на автомате ответил я, еще не до конца проснувшись.

Эта мелочь секунду растерянно хлопала глазами, после чего одним просто умопомрачительным прыжком с места оказалась в четырех метрах от меня. Приняла позу поустойчивей, набрала полную грудь воздуха и с самым вдохновенным лицом завопила во всю глотку, явно подражая корабельной сирене.

– КЬЯЯЯЯЯЯЯ!!! СПАСИТЕЕЕЕЕЕ!!! ИЗРАЩЕЕЕЕЕЕНЕЕЕЦ!!! НАСИЛУЮЮЮЮЮЮТ!!!

У меня чуть глаза не выпали от такого, а мозг помахал ручками и сказал, чтобы я разбирался сам.

Шедшие в этот момент мимо немногочисленные прохожие удивленно поворачивали головы, но, увидев кто вопит, тут же пригибались и уносились прочь с ловкостью бегущих с тонущего корабля крыс.

К тому моменту, когда она наконец замолкла, я уже и в самом деле раздумывал над тем, чтобы шибануть ее шокером. С двух рук. Раза три.

– Я от Лейлы Розенштерн! – пока девчонка набирала воздуха в грудь для новой самозабвенной порции воплей, выкрикнул я. – Она сказала, что я теперь тут жить буду!

Девчонка замерла и оценивающе меня оглядела. Потом медленно выпустила весь набранный для воплей воздух и на пару секунд прикрыла глаза, что-то бормоча себе под нос. Вновь распахнув зеленющие глазенки, еще раз внимательно меня осмотрела, прислушалась к чему-то и, кивнув, уже спокойно подошла ко мне.

– Хм… интересно, интересно… - пробормотала она, наклоняясь ко мне и внимательно осматривая лицо. Причем делала это настолько близко и бесцеремонно, что о попытке изнасилования завопить захотелось уже мне. – Так ты тот самый вселенец и новая игрушка нашей мисс Тентакли, да? Соуске Сагара?

– Он самый, - я решил не обращать внимания на «игрушку Тентакли».

– Угу, - кивнула она и, выпрямившись и уперев руки с пакетами в бока, гордо выпятила отсутствующую грудь. – Я Канами Хару! Для тебя мисс Канами или Госпожа Владелица! Властительница и, по совместительству, комендант этого общежития! Отныне твоя жилплощадь целиком и полностью в моей власти! У-ха-ха-ха!!!

– А не мелковата? – мой язык сработал раньше мозга.

Смех мгновенно оборвался, а «Властительница общаги» застыла каменным изваянием имени самой себя во все той же горделивой позе, с чуть вскинутой к небу головой и распахнутым в смехе ротиком. В наступившей тишине мне даже почудился легкий треск камня…

Глава 18. Новый дом.

Вопреки опасениям, эта мелочь скандалить не стала. Она, словно робот, с каменным лицом прошла мимо меня, открыла дверь ключом, выуженным из кармана юбки, после чего скрылась в доме. Я напряженно ждал, просчитывая разные варианты. Самым разумным мною был признан план «валить от этой шизанутой». Однако, останавливало от его осуществления только то, что валить мне, собственно, было некуда.

Через минуту дверь открылась, и Владелица, с все той же грацией ржавого робота, вручила мне ключ. После чего развернулась и вновь скрылась в доме, хлопнув дверью и щелкнув замком.

– И это гардиан? – вздохнул я, глядя на дверь. – Грозный боевой киборг? Надеюсь, это сошел с ума именно этот мир, а не я, потому как быть владельцем мозга, породившего подобную хрень, я точно не желаю…

Осмотрев вполне себе обыкновенный ключ, я увидел висящую на нем железную бирку с выгравированной цифрой «3». Логика подсказывает мне, что это ключ от третьего номера и, кроме меня, в данном чудесном заведении должно быть еще минимум два постояльца. Вот только дело в том, что в этом мире логика не всегда срабатывает…

Вздохнув, я поднялся на ноги и пошел к дверям общежития. Найти нужную комнату труда не составило. Она была веселого серо-буро-малинового цвета, с кое-как намалеванной цифрой «3» и приколоченным снизу почтовым ящиком. Рядом с дверью висела табличка с вертикальной надписью «Соуске Сагара».

Открыв ключом это «произведение искусства», я оценил его толщину и пришел к выводу, что или спать придется вполглаза или ставить новую дверь, потому как эта оказалась не толще фанерки.

Зайдя внутрь и прикрыв за собой дверь, с любопытством прошелся по выданной мне жилплощади.