Самый первый раз
Шрифт:
— Если сделаешь так еще раз, все кончится, а я хочу почувствовать тебя внутри.
Пришлось подчиниться: он хотел того же, хотел, чтобы все прошло идеально для них обоих. Он отпустил ее, и она встала на колени перед ним и стащила с него джинсы вместе с бельем. Он вздрогнул, когда его голая кожа коснулась прохладной простыни, а Пейдж тронула его рукой и изумленно выдохнула.
— Что, великоват?
— Надеюсь, что нет.
С этими словами она взяла его в рот. Он едва удержался на грани, так неожиданно это было. Он напрягся, тая от наслаждения, и вскрикнул, когда ее язык нашел его самое чувствительное
— Я тоже еще не готов.
Она хитро улыбнулась и вытащила из коробки презерватив, разорвала упаковку зубами, и он поспешно сказал:
— Думаю, я сам справлюсь. — Потому что он точно не справится с собой, если это сделает она. — Почему бы тебе не лечь?
Она улеглась на кровать, и через пару секунд он присоединился к ней. Он снял с нее трусики, и, несмотря на невыносимое желание прижаться губами к ее промежности, он вытянулся поверх нее. Она поцеловала его нежно и глубоко, давая возможность немного остыть, но тихие звуки, которые она издавала, и то, как она терлась о него, делали только хуже. Она словно хотела, чтобы он опозорился, но этого с ним не случалось со школы и точно не случится сегодня.
— Давай-ка притормозим, милая.
Она покачала головой:
— Не могу. Хочу тебя.
И обхватила его ногами. Черт возьми, это была совсем не та женщина, которую ему пришлось уламывать выпить с ним, а потом силой тащить на танцпол. Это было какое-то дикое животное, которое он сам выпустил из клетки, и ему самому хотелось отпустить себя.
Брэндон устроился между ее разведенных ног. Она была такой маленькой, такой нежной, что он испугался, не слишком ли велик для нее. Он хотел войти осторожно, медленно, но она сама выгнулась и насадилась на него, застонав и распахнув глаза так, что он испугался еще сильнее.
— Больно?
— Не останавливайся, — задыхаясь, произнесла она.
Брэндон вжал руки Пейдж в матрас и ворвался в нее так глубоко, что она задохнулась, чувствуя, как воспламеняется ее кровь. Ей хотелось теснее прижаться к нему. Она никогда не занималась извращенным сексом, но было что-то потрясающее в том, что она не могла двигаться.
Он сильнее двинул бедрами, и она вскрикнула и выгнулась. Он, наверное, подумал, что сделал ей больно, потому что застыл и спросил:
— Слишком?
Она покачала головой, но он все равно ослабил хватку, и она поспешно сказала:
— Мне нравится.
Ему, похоже, тоже нравилось, потому что после этого все закрутилось в сумасшедшем вихре. Пейдж пыталась оттянуть конец, удержать себя, и с другими мужчинами это было нетрудно, но сейчас ее тело не слушалось ее. Она дрожала все сильнее.
— Пейдж, посмотри на меня, — прошептал Брэндон. — Я хочу видеть твои глаза.
Она посмотрела в его бездонные глаза, и это стало последней каплей. Она вздрогнула всем телом и впервые в жизни поняла, что такое настоящая близость. Наслаждение вспыхнуло ослепительным взрывом, но не опало через несколько мгновений, а опалило ее еще раз, еще жарче, и некоторое время Пейдж ничего не видела, ничего не слышала, могла только чувствовать.
Когда она смогла поднять веки, Брэндон смотрел на нее, усмехаясь.
— Множественный оргазм?
Она кивнула, чувствуя себя так, словно из нее вытащили
все кости.— Часто такое бывает?
Она покачала головой:
— Первый раз.
Его улыбка стала шире.
— Ты так говоришь, чтобы потешить мое эго?
Она слабо улыбнулась:
— Не думаю, что ему это нужно.
Он поцеловал ее, перекатился к краю кровати и сел, потом тихо выругался, тряхнул головой и снова выругался.
— Что случилось? — спросила она.
— У нас проблема.
— Какая?
— Презерватив. Порвался.
Ее сердце подпрыгнуло и перевернулось.
— Что?!
Он пожал плечами:
— Такое случается. Для тебя это подходящее время?
— Что? — С каких пор время играет какую-то роль?
— Твой цикл.
Ах. Хороший вопрос. Она давно об этом не думала, потому что давно ни с кем не спала.
— Я… не знаю.
— Когда у тебя были месячные?
Наверное, у нее было удивленное лицо, потому что он сказал:
— Мы только что переспали. Думаю, что можно обойтись без ханжества.
Пожалуй. Пейдж посчитала дни.
— Где-то неделю назад.
— Тогда все должно быть нормально.
Его спокойствие было удивительным и немного… тревожащим. Большинство мужчин в такой ситуации сходили бы с ума от ужаса.
— Думаю, что да. Откуда ты так много знаешь о репродуктивных делах?
— Я фермер. Развожу животных. Между ними и людьми не такая большая разница.
Об этом она не подумала.
— Ты такой… спокойный.
— А какой смысл изводить себя, пока неизвестно, есть ли о чем волноваться?
Это звучало логично. Возможно, Брэндон сам не осознавал это, но он был совершенно особенный человек. На секунду Пейдж задумалась, как это могло бы быть — иметь от него ребенка, каким бы он был, будут ли у него русые волосы и ямочки на щеках, каким отцом стал бы Брэндон… Осознав, о чем думает, Пейдж потрясла головой. Интрижка — это одно, но даже мысль о серьезных отношениях — совсем другое. Они с Брэндоном слишком сильно отличались друг от друга, к тому же она не могла брать на себя такую ответственность, как семья, когда ее бизнес нуждался в ее полном внимании.
Вся эта затея оказалась не самой лучшей — она не может держать себя в руках. Может, стоит остановиться, пока не слишком поздно. В теории это звучало хорошо, но потом Брэндон начал снова целовать ее, прикасаться к ней, и она растаяла. Она решила, что они займутся любовью еще раз, а потом она попросит его уйти, но после того, как они занялись этим еще дважды, у нее не осталось сил ни на что. К тому же в объятиях Брэндона было так уютно, а ее так давно никто не обнимал…
Пейдж проснулась и увидела склонившегося над ней Брэндона, улыбающегося и взъерошенного.
— Пора вставать. Мне сегодня надо быть у моего куратора в одиннадцать.
Она пригладила волосы, надеясь, что выглядит не слишком дико.
— А сейчас сколько?
— Десять минут десятого.
Она прищурилась, глядя на часы, думая, что он ошибся. Она никогда не просыпалась позже шести, никогда — до вчерашнего дня. Впрочем, у нее и таких бурных ночей обычно не бывало. Но теперь все было кончено, и она скоро скажет ему об этом.
— Мне надо в офис.
— Как насчет душа?