Самый разыскиваемый

Подсчитывал он долго, минут десять. Наконец, меняла вошёл в комнату и положил передо мной на стол два столбика монет по десять золотых драконов в каждом. Золотые монеты оказались не слишком круглыми, довольно грубой штамповки, но зато крупными, почти в империал по весу каждая. На одной стороне каждой монеты был вычеканен расправивший крылья дракон, на второй стороне имелся портрет какого-то мужика в цветочном венке и непонятная надпись по ободку.

– С тобой приятно иметь дело, парень, хотя твоя специфическая манера говорить и некоторые другие мелкие детали поведения сразу выдают принадлежность к воровскому миру. Позволь мне узнать твоё имя, - полюбопытствовал Кадир-ва-Лазо, пока я осматривал и пересчитывал монеты. Торговец даже без возражений заменил одного дракона, который был заметно подпилен с одного края.

– Меня зовут Серый Ворон, - не стал скрывать я.
– По поводу же повадок и манеры поведения... твоя наблюдательность тебя не обманула. В другом месте, далеко отсюда, у меня репутация умелого взломщика, которого не остановят никакие ловушки и преграды. Но здесь в вашем городе я проездом буквально на один день, так что можешь спать спокойно.

Кадир-ва-Лазо расхохотался. Он смеялся так, что у него даже слёзы выступили из глаз. Наконец меняла заявил мне:

– Ты же видел мой сейф, парень. Никто не сможет взломать его и остаться при этом в живых. Так что мне нечего бояться, Серый Ворон. Если у тебя будут ещё такие монеты, приходи ко мне, я с радостью обслужу важного клиента. Но про мой сейф можешь забыть - он не под силу никому.

Я не стал спорить с Кадиром и бравировать своими навыками, просто молча кивнул и вышел на улицу, остановившись возле Каришки. Тайфлинг полюбопытствовала моими дальнейшими планами, и я ответил, что нам нужно сперва найти гостиницу и разузнать про судьбу невольников - будут ли часть из них продавать прямо тут в городе или сразу всех повезут в Эхиргамскую Империю. И уже в зависимости от этого мы будем строить свои планы. К тому же нам обоим, а особенно Каришке, нужно было купить одежду и всякую мелочёвку взамен потерянных в Эрафии вещей.

За моей спиной заскрипела ставня, это Кадир открыл металлическую заслонку, чтобы проветрить помещение. Действительно, жара на улице стояла изрядная. А уж внутри меняльной конторы вообще можно было свариться заживо, я до сих пор не пришёл в себя после духоты в закрытом помещении. Можно было надеяться, что и ночью жара несильно спадёт, и ставни конторы останутся приоткрытыми. Отойдя за угол соседнего дома, чтобы скрыться с глаз охранников Кадира, я выпустил Неведомого Призрака и объяснил зверьку его задачу. Крысёнок быстро всё понял, тем более что однажды примерно такое мы уже проделывали с ювелирной лавкой в Холфорде. Неведомый Призрак пробежал вдоль стены, запрыгнул на подоконник, пролез сквозь решётку и скрылся внутри меняльной конторы.

– Предстоит какое-то дело?
– сообразила наблюдательная Каришка.

– Да, этой ночью мы навестим излишне самоуверенного и жадного менялу. Но пока идём искать гостиницу, где можно просто лечь в тени и чего-нибудь попить, пока мы тут не изжарились на солнцепёке.

***

– Большая ярмарка в нашем городе будет через шесть дней, - сообщил нам добродушный толстяк-торговец, у которого мы покупали фрукты.
– На ярмарке продают всё, от фруктов и мёда до угля и рабов.

Я поблагодарил торговца за информацию и даже цыкнул на Каришку, чтобы она незаметно вернула толстяку только что украденный у него кошелёк. Мы сели в тени увитой каким-то ползущим плющом беседки и стали ужинать фруктами, мягкими душистыми лепёшками и лёгким вином. С наступлением вечера город Восстановленная Крепость действительно преображался - жара постепенно сходила, улицы наполнялись народом, словно ниоткуда появилось множество играющей ребятни.

Прямо через дорогу от нашей беседки начиналась вечерняя служба в местном храме, полукруглом сооружении с позолоченным куполом. Изнутри здания доносилась приятная мелодия, играли несколько человек на каких-то струнных инструментах. Периодически музыка стихала, и тогда мы слышали непонятные слова какой-то молитвы или заклинания. Несколько жрецов в синих рясах с чёрными капюшонами пели какие-то гимны на том же непонятном языке, прохожие останавливались, прикладывали правую руку к груди и кидали мелкие монетки в специальные урны для жертвоприношений. Я некоторое время пытался понять для себя, какому божеству может быть посвящён этот храм, но вскоре бросил это безнадёжное занятие.

– Значит, рабов поведут в Эхиргамскую Империю, - заключил я вслух, морщась от кислого вкуса похожего на большую вытянутую сливу фрукта.
– Путь каравана с рабами далёк и труден, они должны будут пересечь жаркую безводную пустыню. Мы же с тобой не знаем пути через эту смертельно опасную пустыню и можем остаться в тех песках навечно. Всё это значит, что Арбель нужно высвобождать именно здесь.

– Но как? Если продают только выставленных напоказ пленников, а мы даже не знаем, где держат эльфийку?

Да, это было серьёзной проблемой. Остальных рабов мы нашли, собственно ничего сложного в этом не было - пленников перед дальнейшей отправкой содержали под надёжной охраной в больших глубоких ямах на окраине города. И хотя охрана и не позволяла приближаться к рабам и общаться с ними, но потенциальным покупателям рассматривать пленников никто не запрещал. Несколько богато одетых горожан прохаживались вдоль ям с невольниками и неторопливо выбирали приглянувшихся им пленников. Мы с Каришкой уже дважды обошли все ямы и своими собственными глазами убедились, что не только Арбель, но вообще никаких эльфов среди невольников не было. Либо мы в чём-то ошиблись, либо столь ценную пленницу держали где-то отдельно и на показ не выставляли...

Арбель, если она вообще была в этом городе, могли содержать в богатом особняке купца Фадир-иль-Аюфа возле самой крепости. Или в принадлежащем тому же богатому купцу здании в центре города. Или в одном из домов его многочисленной родни. А ещё купец мог её продать или преподнести в виде щедрого дара местному правителю или кому-нибудь из богачей. Эльфийка могла быть и вовсе в любом непримечательном месте, скрытая от любопытных глаз.

Обыскивать весь город у нас не было ни возможности, ни времени. Торговец коврами Альвас-иль-Маруф сегодня прибыл в город и после краткого отдыха собирался отправиться дальше. Всё говорило о том, что купец Фадир-иль-Аюф не будет ждать целых шесть дней до ярмарки и отправит караван невольников вместе с караваном этого Альвас-иль-Маруфа, являющегося ему то ли дядей, то ли даже братом. У нас с Каришкой было всего два-три дня на то, чтобы отыскать Арбель в этом городе и как-то вызволить её из неволи.

– Серый Ворон, посмотри осторожно направо на группу людей в соседней беседке, - тихим шёпотом посоветовала мне Каришка.

Медленно повернув голову, якобы провожая взглядом идущую вдоль улицы молодую симпатичную горожанку, я сразу понял, кого именно Каришка имела ввиду. Трое мужчин ужинали в соседней беседке и словно случайно сели так, чтобы постоянно видеть перед глазами меня и мою подругу. Неброские тёмные одежды, не стесняющие движений и позволяющие спрятать в складках короткие мечи или кинжалы, мягкая бесшумная обувь, цепкие словно обыскивающие взгляды. Мне хватило пары секунд, чтобы опознать в них представителей ночного мира. То ли воры, то ли даже убийцы. Хотя непонятно, что было хуже в нашем случае - убийцы конечно опаснее, но зато не должны иметь особых претензий именно к нам двоим. Если же перед нами были воры... Вообще-то члены любой Гильдии Воров очень не любили промышляющих в их городе чужаков, а мы ведь с Каришкой формально находились на чужой территории.

Я решил не гадать и разобраться с этим вопросом. Решительно встав, с бокалом вина в руке я направился к их столику. Если мужики и удивились такой наглости, то виду не подали и чуть подвинулись, уступая мне место.

– Мне нечего с вами делить, браться по ремеслу, - сообщил я с ходу, не дав им опомниться.
– Я в городе совсем ненадолго и не собираюсь покушаться на ваш хлеб.

– Тогда что тебе нужно у нас... брат, - с паузой перед последним словом проговорил молодой рыжий парень, его простодушное веснушчатое загорелое лицо резко контрастировало с внимательными, я бы даже сказал холодными и злыми глазами.