Самый скандальный развод

– Кто там следующий! – гаркнул Коленька и навалил полный мешок мойвы девушке в длинной мохеровой кофте. – Мало ли, что ты кило просила! Коко даю, токо и бери!

Девушка разозлилась не на шутку и пульнула в него сплющенной мойвой.

– Нет! А с каким апломбом! – воскликнул он, подбирая с пола рыбу.

Мама покатывалась со смеху:

– Вот тут ему и место! Нашел наконец-то себя!

– Иди, отдай ему ключи! – снова напомнила я мамаше, зачем мы сюда приехали.

– Ну, сейчас, сейчас! – Она не сдвинулась с места и продолжала наблюдать за изменщиком-мужем.

Очередь рассосалась. Самый подходящий момент, чтобы подойти к нему и поставить все точки над i. Мамаша уже было собралась с духом, но в этот момент произошло следующее – чего она никак не могла пропустить.

Вдовица посмотрела на Коленьку каким-то странным взглядом, да вдруг как сиганет от него.

– Мобыть, всем гнило, да нам мило! – крикнул он, а Ананьевна ему в ответ:

– Мило, пока не простыло!

Она с поразительной резвостью перепрыгивала тугие тюки с крупой и мукой, ловко огибала бутыли с подсолнечным маслом и скоро внедрилась на чужую территорию соседней кондитерской лавки. Мой отчим пытался ее догнать, перевернув коробку халвы в шоколаде, но вдовица уже перемахнула через ящик с бананами.

– Вот чокнутые! – воскликнула очень толстая женщина, торгующая сладостями.

– Была бы охота: найдем доброхота! – рявкнул Николай Иванович, а по его виду стало ясно, что гонки закончены.

Эльвира Ананьевна вернулась в свою рыбную лавку в крайнем возбуждении и, задыхаясь, проговорила:

– Шурик, дай нам скорее ключи от грузовика.

Вдовица схватила ключи, и они с Коленькой поскакали к служебному выходу.

– Видела! Нет, ты видела?! Все точно так же, как в прошлый раз, когда я их застала! Извращенцы! Ну, я им сейчас устрою! – негодовала мама.

– Ты что, пойдешь туда? К ним? – удивилась я.

– Конечно, минут через пять. Подожду, пока эта кикимора продемонстрирует «танец груди», и в самый ответственный момент появлюсь «на сцене».

Родительница моя выжидала время, ругаясь хлеще сапожника. Влас, кажется, вообще ничего не понял – он не стоял с нами за фанерным щитом, а бесцельно блуждал по магазину, рассматривая то ли товар, то ли цены, а может, и то и другое.

– Пора! Власик! Пошли с нами! – воскликнула мама и, схватив меня за руку, потащила к служебному входу.

Мы вышли на улицу, и я сразу узнала старый раздолбанный грузовик Шурика с брезентовым верхом.

– Эй ты, мерзавец! Вылезай давай! – прогремела мама.

Возня в кузове прекратилась, и наступило гробовое молчание.

– Оглох, что ли, от счастья?! – снова цыкнула она, а из грузовика послышался однообразный, монотонный шепот, потом в щели брезента появилась голова Николая Ивановича с всклокоченными волосами.

– Вот твои ключи от московской квартиры. И все. Между нами нет ничего общего.

– Топ, топ, топ, топ, то-оп! – что означало на языке отчима «постой-ка, постой-ка». – А мои инструменты? Вещи? Мобыть, я должен все оставить? Совсем распустилися!

– Я здесь пробуду неделю. За это время можешь забрать свое барахло. А после чтобы ноги твоей ни на моем огороде, ни в моем доме не было! – взревела мама, и добавила: – И не надейся, что тебе со своей грымзой удастся безнаказанно перепрыгивать через забор моего участка! Теперь там будут постоянно жить Маша с мужем.

Брезент зашевелился, и в щелке поверх головы Николая Ивановича показалась перистая стрижка вдовицы:

– Поленька, здравствуйте. Как ваши дела? И Машенька здесь! Здравствуй, доченька! А это кто? – удивленно спросила она и уставилась на Власа.

– Это Манин муж!

– Все-таки побрезговали моим Шуриком, – разочарованно проговорила она, чем окончательно вывела маму из себя.

– Я с дурами не разговариваю! – яростно воскликнула она. – Предупреждаю, если вы еще хоть раз сунете нос в мой огород, я подам на вас в суд, так и знайте! – И она уже собралась было уйти, как вдовица, будто опомнившись, быстро заговорила:

– Поленька, постойте! Как-то нехорошо в прошлый раз получилось. Вы забрали ключи, лишили нас бизнеса. Это не дело. Мы с Колей должны вывезти все биотопливо с вашего огорода. Я затратила большую сумму денег на оборудование, мне нужно оправдать материальные потери.

– Даже не думайте об этом! – вдруг раздался голос Власа у меня за спиной. – Ваше так называемое биотопливо уже вывезли, а участок выровняли. И между прочим, чтобы исправить то, что вы натворили в огороде, было тоже немало заплачено. Если не хотите возместить мои затраты, оставьте свою бредовую идею и делайте то, что вам сказала Полина Петровна!

После этой эффектной речи Власа мы повернулись и ушли прочь, оставив Николая Ивановича с вдовицей в полном смятении.

Мама была на седьмом небе от счастья и за обедом все благодарила зятя за его вмешательство, подкладывая аппетитные кусочки свинины.

– Спасибо, Полина Петровна. Я так объелся! К тому же мне пора ехать.

– Уже? – разочарованно прощебетала теща.

– К сожалению, да. Во-первых, автосалон вот уж больше недели обходится без моей твердой руки, но не это главное.

– А что главное? – поинтересовалась я.

– Завтра утром у Ильи Андреевича собираются все мои коллеги, чтобы обсудить наше положение в свете последних событий на международном автомобильном рынке. Ты ведь понимаешь, насколько это для меня важно!

Да, я понимала, насколько важна для Власа встреча с самим (!) Ильей Андреевичем, которого он превозносил и ценил и ради которого пожертвовал половиной медовой недели, проведя это время в мучительных поисках потерянной машины.

– Раз у самого Ильи Андреевича все собираются, тогда немедленно поезжай и передавай ему от меня огромный привет! – сказала я и тут же вспомнила, как Николай Иванович относится к «приветам»:

«Сдался мне этот привет! Его в карман не положишь», – обычно говаривал он.

– До свидания, Власик. Я тебе очень благодарна, – трогательно сказала мама. – Жду тебя через неделю. Ох! Что ж я стою-то, – опомнилась она. – Вы тут прощайтесь, не буду вам мешать. Если что, я в бане.

– Машенька, – вдохновенно заговорил Влас, – я приеду, как только смогу! Может, и раньше, чем через неделю. Что-то с неспокойным сердцем я оставляю тебя. Это какая-то дикая деревня! Люди тут все, мягко говоря, странные, а мобильные телефоны тут не работают...