Самый темный соблазн

Горло Париса сжалось.

— Спасибо, — повторил он.

Люциен похлопал его по плечу, несколько с большим усердием, чем предполагал этот дружеский жест, а затем исчез. Как только он ушёл появилась Сиенна.

— Как ты? — произнесла она, внимательно на него глядя.

— Ничего, — ответил он, ощущая какой-то странный трепет, да, именно трепет.

— Значит жертва уже принесена?

Парис молча кивнул.

— Хорошо. Я видела их грехи. Эти мужчины были ужасны, делали ужасные вещи. Гнев хотел их покарать.

Что это было? Это был её ответ? Она не собиралась расспрашивать его, осуждать? Просто взяла и приняла всё?

— Я люблю тебя, — сказал он. Парис не мог сдержать этих слов. Не было смысла больше скрывать правду, даже от самого себя.

Сиенна удивлённо открыла рот. Её прекрасные глаза стали больше отливать изумрудными и шоколадными оттенками. Парис боготворил эту женщину, как никакую другую. Так сильно, что отдал бы за неё жизнь. С готовностью, с радостью.

Она идеально подходила ему. Сделала его счастливым. Пробудила в нём нежность, взволновала его, смела бросить ему вызов.

— Я… я… — Её щёчки окрасились в розовый цвет. Она возбуждена? По крайней мере он на это надеялся.

— Нет, ничего не говори. — Он прервал её жестом и хрипло добавил: — Просто иди ко мне.

Сиенна медленно побрела к нему и Парис притянул её в объятия. Глубоко вдыхая, он упивался её тропическим ароматом, позволяя ему клеймить его, восстанавливать. Никто и ничто не разлучит его с этой женщиной. Сиенна принадлежала ему. Сейчас и навеки.

Парис одарил одним из сладчайших поцелуев дико бьющуюся жилку пульса у основания шеи Сиенны.

— Давай потренируемся летать, хорошо?

— Лааадно.

Она тоже его любила; должна была любить. Если же нет, он будет её обольщать, ухаживать и добиваться, чтобы она его полюбила. Это самое важное сражение в его жизни.

Парис отстранился от неё и следующие несколько часов они посвятили правильной постановке её крыльев, своевременному и быстрому их раскрытию и качественному отталкиванию от земли.

Не имея подобного опыта, Парис рассказывал о том, что узнал от Аэрона, о тех выводах, что сделал просто наблюдая за воином, и был счастлив отметить, что Сиенна делала успехи. Но, чёрт, он столько всего не знал.

В конце концов Разврат вылез из своего укрытия, наслаждаясь прикосновениями, подталкивая Париса к большей близости.

"Пока нет. Это слишком важно".

"Ты сказал, что это будет "часто"".

"И ты получаешь это часто, глупый кусок дерьма".

— Так она никогда не научится долгим полётам, — послышался позади Париса знакомый голос.

Парис даже не стал поворачиваться.

— И что ты предлагаешь?

Он был готов принять предложения в этом и только этом деле.

Захариил бесшумно подошёл, поглаживая гладко выбритый подбородок.

— Я могу научить её единственным способом, каким учили меня. Она должна встать на краю крыши и как можно шире расправить крылья.

— А что если я упаду? — тяжело дыша проговорила Сиенна. — Я не смогу удержать себя в воздухе.

— Ты не упадёшь, — сказал ангел, и доля правды в его голосе была как никогда убедительна.

Сиенна встретилась с Парисом взглядом и воин кивнул. Умение летать важно и в один прекрасный день может спасти её душу. Потому что, да, как доказали тени, даже души могли быть уничтожены.

Сиенна сглотнула и двинулась мимо Париса к краю крыши. В момент, когда её пальцы задержались на его, он ухватил её руку, переплетаясь с ней пальцами, и решил пойти с ней. С каждым шагом Сиенна дрожала всё больше.

— Детка, боишься высоты? — спросил он, когда они подошли к краю крыши.

— Я не должна, но уж слишком высоко падать.

— Всё будет хорошо. Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю.

— Отойди, — приказал Захариил и Парис повиновался, неохотно отпустив руку своей женщины. — Расправь крылья, — сказал ангел Сиенне.

Лёгкие чёрные крылья взлетели во всю ширь. Это выглядело настолько прекрасным, что воин и представить себе не мог. Прожилки тёмно и светло фиолетового оттенка перемежались по центру и к самому краю переходили в насыщенный чёрный.

— Превосходно. А теперь попытайся не допустить, чтобы следующая часть урока напугала тебя.

И без лишних слов Захариил столкнул её с выступа.

Упав с крыши, Сиенна закричала, приближаясь и приближаясь к земле…

— Неееет! — Всё буквально оборвалось внутри Париса, когда он ринулся вслед за ней.

Ангел остановил его апперкотом справа прямо в челюсть, отбросив назад. Разврат захныкал от боли, буквально ворвавшейся в голову воина, но отказался отступить, отказался спрятаться.

— Ты сказал, что она не упадёт! — Парис кричал, так как он стоял намериваясь повторить попытку. Он шел за ней, и точка.

— Она не упала. Это я её толкнул.

— Если она пострадает…

Захариил исчез и уже через секунду вернулся, прижимая к себе Сиенну. Её кожа имела зелёный оттенок. Когда девушка ощутила под ногами твёрдую почву, она наклонилась, прикрывая рот рукой, пытаясь пересилить дрожь.

— Ты… ублюдок… — произнесла она.

— Это единственный способ научиться, — произнёс Захариил совершенно бесстрастным голосом, словно был абсолютно уверен в своей правоте. — Нас учат именно так. Кроме того, ты — душа. Даже если бы ты рухнула на землю, сомневаюсь, что ты бы разбилась, подобно спелой дыне.

— Ты сомневаешься!

— Наберись храбрости, демоница. Встань на край, и мы попробуем ещё раз.

Парис отреагировал ответным апперкотом. Голова ангела отклонилась от удара, из разбитой нижней губы потекла кровь, но он просто выпрямился и удивлённо моргнул.

— Если сделаешь нечто подобное ещё раз, я тебя прикончу.

Парис не стал ждать ответа, а взял Сиенну на руки и понёс в свою комнату.

Глава 44

— Может примешь душ и отдохнёшь, детка? — предложил Парис, опустив Сиенну на их кровать. — Я скоро вернусь.